Северная корона. Часть 2 (СИ) - Джейн Анна - Страница 50

Вообще Марта терпеть не могла, когда ее хлопают по спине, но почему-то кивнула. Александр проявил себя большим шутником. Он, опустив руль, несколько раз похлопал в ладони и засмеялся, умудрившись разозлить скрипачку окончательно. Сам он рассмеялся - непринужденно, весело, давным-давно забытым смехом.

- На, попей лучше, - сунул ей бутылку Дионов. - Будет больше толку.

- Спасибо, - буркнула Марта.

"Тебе бы в "Аншлаге" работать, господин Смешные Шуточки", - подумала она, но из бутылки попила, опять вспомнив про непрямой поцелуй.

До конца дороги Александр только и делал, что доводил бедную девушку до белого каления, и к дому сестры она приехала порядком вымотанная, даже злая. А вот сердце ее пело. Да и Саша почему-то улыбался, забыв на какое-то время о проблемах. Ему почему-то вспомнились первые курсы универа, когда он жил беззаботной и вполне себе счастливой жизнью, а самой большой его неприятностью была сессия.

Ника проснулась поздно, тогда, когда полуденное высокое солнце вовсю хозяйничало во всем доме, кроме ее комнаты с закрытыми вертикальными жалюзи из плотной нежно-персиковой ткани. Девушка проснулась от жары - во сне она умудрилась закутаться в почти такого же цвета, как и жалюзи, одеяло. Не без труда откинув его от себя, Ника попыталась сесть, но, как только она попыталась подняться, ее и без того гудящую голову пронзила острой стрелой сильная порция боли. Болевая стрела вошла в левый висок и вышла из правого, заставив девушку шепотом выругаться. Слова вышли невнятными - язык спросонья едва ворочался, а во рту было сухо, как в пустыне Сахара в худшие ее дни.

Ника облизала губы, не понимая, что с ней такое, и попыталась вновь сесть: она осторожно перевернувшись со спины на бок и поднялась, уперевшись слабыми ладонями в кровать.

"Я сейчас умру, - подумала Ника с тоской, чувствуя, как висок пронзает новой стрелой боли. - Бли-и-и-ин, как фигово-то... Напилась я, что ли?".

Девушка прислонилась к стене, раздумывая, как бы ей подняться на ноги и дойти до туалета. Так худо она не чувствовала себя очень давно - с тех самых пор, как случайно выпила в клубе "Алигьери" странный наркотический напиток, приняв его за обычный коктейль. Тогда отходняк у нее тоже был нехилый, да и сильный испуг сыграл свою роль. Правда, тогда рядом был Никита, который помог ей придти в себя, правда, умудрившись при этом оскорбить, нахамить и обозлить. Но, что тогда поразило Нику - так это то, что проявил себя почти джентльменом. Она ведь откровенно приставала к нему, а он мало того, что не бросил ее в клубе, потащил к себе домой, где привел в чувство, но и не отвечал на все ее поползновения. А девушка ведь думала, что Кларский настолько плох, что такой интересный шанс ни за что не упустит. Однако она ошибалась.

Девушка глухо простонала, прижав ладони к вискам. Пить хотелось неимоверно, а еще, кажется, немного подташнивало. Память Ники постепенно, какими-то рывками восстанавливалась. Перед внутренним взором Ники мелькали то тусклые, то яркие картинки: вот она созванивается с Дашкой и зовет ее в клуб; вот они приезжают в пафосный модный "Алигьери"; вот сидят за стойкой бара, где со смехом пьют какой-то вкусный чисто женский коктейль - кажется, "Секс на пляже"; вот зажигают на танцполе; вот вновь сидят за стойкой бара, и Ника подбивает Дашу заказать загадочный абсент; вот Ника выпивает один бокал горького напитка, второй, ничего не чувствует, словно выпила грейпфрутовый сок без сахара; вот, разочаровавшись, заказывает еще какой-то коктейль... После него становится куда веселее, и девушка вновь бежит на танцпол, теперь яркий, переполненный классными людьми, и отрывается на нем так, как только может ее взбодрившееся тело. Один умопомрачительно зажигательный трек энергичного диджея, второй, третий... и... И все, больше Ника ничего не помнила. Память замолчала и картинки пропали. Зато затошнило куда сильнее.

Ника, морщась, встала на ноги и, чувствуя себя только что вышедший из-под общего наркоза, поплелась по полутемной комнате к двери, слегка пошатываясь и изредка цепляясь руками за стены. Девушка чувствовала себя настолько отвратительно, что даже ругать себя не могла за вчерашнее безобразие.

Родителей дома не было, зато на кухне обнаружилась пьющая кофе свежая, как огурчик, Дашка. На лице ее сияла улыбка, в глазах застыла романтика, а в руке был крепко зажат мобильник, как будто бы девушка ждала от кого-то важного звонка или сообщения.

- О-о-о, пьяница проснулась, - шутливо поприветствовала она подругу. - А я вот жду, когда ты проснешься.

Ника так посмотрела на подругу болезненно щурящимися глазами, что та сразу поняла, что нет, не готова.

- Что-то ты белая сильно. Плохо? - участливо спросила Даша.

- Плохо, - скривилась Ника, чувствуя, как к горлу подкатывает противный ком.

- Ну, так немудрено. Ты вообще вчера после своих алкогольных экспериментов в неадекват ушла, подруга. Отлично повеселилась перед свадьбой!

Ника устало взглянула на подругу, молча прошла мимо нее и достала из холодильника бутылку газированной питьевой воды, которая показалась ей напитком богов.

"Ага, повеселилась... Так повеселилась, что сейчас хочется забыться лет на десять", - думала она, жадно глотая воду с пузырьками, которую ее папа, в общем-то, купил себе, потому как с некоторых пор не пил сладкие напитки и пиво, а также ограничил себя в жирной еде, желая похудеть. Людмила Григорьевна посмеивалась - супруга с его диетическими экспериментами хватало обычно не больше, чем не неделю, а после, по ее меткому, весьма ехидному замечанию, он "сдувался".

А Ника пила и думала. Так странно. В тот раз, три года назад, она чувствовала себя так хреново из-за Кларского - он ведь тогда потащил ее в клуб "Алигьери", чтобы показать всем, будто бы они с ней пара. И сейчас она чувствует себя не лучше опять-таки из-за Никиты. Ведь напиться она вчера решила для того, чтобы окончательно забыть этого противного Укропа. Устроила сама себя прощальную вечеринку, знаменующую конец ее дум об этом ушлепке, который живет себе припеваючи в соседнем городе и давным-давно забил на влюбленную в него девушку. Хотела заставить себя веселиться на поминках былой любви, потому и решила немножко выпить. И это немножко перешло в тихий ужас и самое настоящее беспамятство.

Ника отлипла от бутылки с водой и закашлялась.

- Полегчало? - спросила все так же участливо Даша, то наблюдавшая за подругой, то с надеждой глядевшая в мобильник. - Кофе тебе сварить крепкий? Твои родители с утра на работу ушли, милостливо решили тебя не будить. Вернее, они не смогли тебя добудиться, Мисс Абсент. И перепоручили мне за тобой присмотреть. Чтобы ты, к примеру, опохмеляться не побежала с утречка. Ух, и злая же твоя мама была. Ой! - радостно воскликнула она. - Ты же не знаешь, что ночью было! Ника! Ника, ты куда? - окликнула она удирающую с кухни юную хозяйку этого уютного, залитого солнцем, дома. А та, еще больше побледнев и ничего не говоря, скрылась в туалете. Впрочем, Даша все же поняла, что такое с подругой. Она тактично осталась в кухне и, полазив по полкам на кухне семьи Карловых, принялась варить кофе, напевая что-то романтическое себе под нос.

Спустя почти час Ника, только что вышедшая из ванны, безвольно сидела за столом в кухне и маленькими глотками пила горячий и очень крепкий свежесваренный в кофеварке кофе - его чуть терпкий аромат бодро витал по всей кухне, время от времени выползая за приоткрытое окно, дразня носы многочисленных прохожих.

- М-м-м, кофеек - просто прелесть, - нараспев произнесла Дашка. В отличие от Ники чувствовала она себя отменно. Девушка была слегка голодна и намазывала на белый хлеб вареную сгущенку. Ника же воротила от еды нос и старалась не смотреть в сторону подруги, уткнувшись в свою большую кружку. Сейчас ей стало немного получше и почти не тошнило, но голова все равно раскалывалась, а в руках все еще наблюдалась легкая дрожь.