Открытая дверь - Рэнкин Иэн - Страница 7

— …В реальном мире со всеми его долбаными плюсами и минусами.

— Что вы сказали, босс? — спросил Гленн, и Чиб понял, что произнес последние слова вслух. Не ответив, он спросил у проходившей мимо официантки счет и только потом повернулся к своим телохранителям. Гленн уже сходил на разведку и доложил, что поблизости не видно ничего подозрительного.

— Как насчет окон? — спросил Чиб.

— Никого. Я проверил.

— А в магазинах? Может быть, он прикинулся покупателем?

— Я же уже сказал. — раздраженно отозвался Гленн. — Если поблизости кто-то есть, он должен быть настоящим мастером своего дела, иначе я бы его давно засек.

— Настоящий мастер здесь не нужен. Он просто должен быть лучше тебя!.. — парировал Чиб. Он, впрочем, сразу успокоился и принялся покусывать нижнюю губу, как иногда делал, когда о чем-то задумывался. Когда подали счет, он уже принял решение.

— О'кей… Вы двое можете быть свободны.

— Вы уверены, босс? — Это спросил Джонно; второй телохран явно решил, что ослышался.

Чиб не ответил. Если это «Ангелы» или кто-то вроде них, думал он, они, скорее всего, сделают свой ход, когда он будет один. А если это легавые… Трудно сказать, как поступят легавые. Как бы там ни было, что-нибудь он да узнает. Просто ждать и бояться Чибу надоело, и он решил, что даже такой жалкий план, как у него, все же лучше, чем никакого плана.

Впрочем, бросив взгляд на лицо Гленна, Чиб понял, что телохранитель придерживается другого мнения.

Идея Чиба заключалась в том, чтобы пройтись по торговым рядам на Принсес-стрит. Въезд на эту улицу для личного транспорта был запрещен, следовательно хвост, если он есть, вынужден будет последовать за ним пешком. С Принсес-стрит Чиб направится в Старый город, на узких, малолюдных улочках которого легче будет засечь наблюдателей.

Довольно скоро ему стало ясно, что Гленн был прав и его план никуда не годится. Телохранителям Чиб велел остаться с машиной, сказав, что позвонит, когда они понадобятся, а сам двинулся по Фредерик-стрит, которая в конце концов вывела его на южную сторону Принсес-стрит, где магазинов не было. Отсюда хорошо просматривался Эдинбургский замок, на стенах которого Чиб различал даже крошечные фигурки туристов, опиравшихся на зубчатый парапет. В замке он не был уже много лет — в школе они ходили туда на экскурсию, но минут через двадцать после ее начала Чиб потихоньку смылся и отправился развлекаться в город. А примерно два года тому назад его перехватил в баре один шапочный знакомый, утверждавший, будто у него есть безупречный план похищения сокровищ Шотландской короны. Подробности Чиб выслушивать не стал — просто дал знакомому в челюсть, чтобы не лез с глупостями.

«Замок — не просто туристская достопримечательность, — объяснил он. — Это, помимо всего прочего, военный объект со своим гарнизоном. Как ты собираешься вынести украденные драгоценности из-под носа такого количества вооруженных людей?»

Вспоминая об этом, Чиб добрался до Маунда, перешел его на светофоре и двинулся к лестнице. По дороге он время от времени останавливался, чтобы бросить взгляд назад, но не увидел никого подозрительного. Проклятье!.. Лестница, ведущая вверх по склону холма, неожиданно показалась ему слишком крутой, а ходить пешком Чиб давно отвык. Толпы покупателей и туристов на Принсес-стрит тоже не способствовали нормализации кровяного давления. При переходе через Маунд ему пришлось уворачиваться от автобусов, и теперь его лоб покрывала тонкая пленка испарины. Какой смысл было закрывать Принсес-стрит для частных автомобилей, если автобусы и такси продолжают носиться по ней как сумасшедшие, с досадой думал он.

Подъем ему было не то чтобы не осилить, просто очень не хотелось лишний раз напрягаться, и Чиб остановился у подножия лестницы, обдумывая другие варианты. В Старый город можно было попасть через парк Принсес-стрит-гарднз, но сама мысль о том, что придется вернуться в толчею и сутолоку торговой улицы, показалась ему отвратительной. Значит, нужно было придумать что-то еще.

Чиб поднял голову. Прямо перед ним возвышалось здание в греческом стиле, за ним виднелось еще одно такое же или очень похожее. Какие-то галереи, вспомнил Чиб. В прошлом году некий авангардист оформил мраморные колонны классического портика одного из зданий так, что они стали напоминать жестянки с консервированным супом — похоже, там проходила какая-то художественная выставка.

По ассоциации ему вспомнились трое мужчин, с которыми он накануне столкнулся в «Вечерней звезде». Они как-то нехорошо на него косились, и Чиб решил нагнать на них страху, зная, что взгляда в упор будет достаточно. На столике перед ними лежал каталог с какими-то картинами… Тогда Чиб не придал этому значения, но сейчас он сам стоял перед Шотландской национальной галереей. Зайти? Почему нет? Похоже, сама судьба давала ему знак. Кроме того, если кто-то попытается последовать за ним внутрь, он наверняка увидит этого человека. Итак, решено… Посмотрим, что из этого выйдет.

Входную дверь отворил перед ним служитель. Прежде чем перешагнуть порог, Чиб заколебался и сунул руку в карман.

— Сколько? — спросил он.

— Вход бесплатный, сэр, — вежливо ответил служитель и даже, кажется, слегка поклонился.

Рэнсом некоторое время разглядывал закрывшуюся за Чибом Кэллоуэем дверь Национальной галереи.

— Ну, теперь я действительно видел в этой жизни все… — пробормотал он себе под нос и достал из кармана телефон.

Рэнсом был детективом-инспектором Управления полиции Лотиана и Пограничного края. Его напарник, детектив-сержант Бен Брустер, сидевший сейчас в неприметной машине где-то между Маундом и Джордж-стрит, ответил на первом же звонке.

— Он зашел в Национальную галерею, — сказал Рэнсом.

— Думаешь, у него там встреча? — В голосе Брустера звучали неприятные жестяные ноты, словно он говорил с напарником откуда-то с орбитальной космической станции.

— Не знаю. Мне показалось, сначала он хотел подняться по Плейферской лестнице, но потом передумал.

— Я бы на его месте поступил бы так же. — Брустер усмехнулся.

— Мне, как ты понимаешь, тоже не хотелось переться за ним на самую верхотуру, — согласился Рэнсом.

— Как думаешь, он тебя не заметил?

— Почти наверняка — нет. Ты сейчас где?

— Припарковался во втором ряду на Хановер-стрит, что, сам понимаешь, не прибавило мне популярности. Ты пойдешь за ним?

— Пока не решил. В галерее ему будет легче меня заметить.

— Он знает, что за ним кто-то следит. Почему тогда он оставил своих шестерок в машине?

— Хороший вопрос, Бен. — Рэнсом посмотрел на часы, хотя в этом не было особой необходимости: вдали раздался пушечный выстрел, и над бастионами замка поднялось облачко дыма. Ровно час. Рэнсом слегка пожал плечами и поглядел в сторону парка. Там находился еще один выход из галереи. Держать под контролем обе двери ему одному было не под силу.

— Оставайся на месте, — сказал он в телефон. — Я подожду минут пять-десять, а там будет видно.

— Позвони, — попросил Брустер.

— Позвоню, — пообещал Рэнсом и, убрав телефон в карман, обеими руками оперся на перила ограждения. С того места, где он стоял, парк выглядел местом уютным и ухоженным. По железнодорожным путям медленно ползла к вокзалу Уэиверли пригородная электричка, и эта картина тоже казалась мирной, дышащей спокойствием и порядком. Таков был Эдинбург; в нем можно было прожить всю жизнь, но так и не узнать, каков он на самом деле и что в нем порой происходит — пусть даже это что-то происходит буквально по соседству.

Невольно детектив бросил взгляд в сторону холма. Стоявший на нем Эдинбургский замок часто представлялся ему строгим родителем, суровым отцом, с неодобрением взирающим на то, что творится внизу. В самом деле, достаточно было взглянуть на карту города, чтобы заметить разительный контраст между Нью-Тауном на севере и Старым городом на юге. Первый был рационально спланированным, геометрически правильным, тогда как второй представлял собой настоящую путаницу узких кривых улочек и нагромождение домов, десятилетиями и без всякой системы возводившихся на каждом свободном клочке земли. Говорят, в старину здания в Старом городе надстраивали новыми этажами до тех пор, пока они не начинали рушиться под собственной тяжестью. Тем не менее этот район нравился Рэнсому даже сейчас — у него был свой характер, свой неповторимый дух, однако жить он мечтал не там, а в Нью-Тауне, на одной из его широких и прямых улиц, застроенных стандартными коттеджами. Именно по этой причине Рэнсом каждую неделю покупал билет государственной жилищной лотереи: никаких других возможностей зарплата детектива ему не оставляла.