Тень дракона - Кащеев Кирилл - Страница 66

Если «х» умножить на… Сейчас, когда стая псов-демонов полностью сосредоточилась на добыче!

Огромная борзая, ворвавшаяся в гущу схватки, всеми четырьмя лапами приземлилась Аннвна на спину. Пожирательница душ задушенно вякнула, распластавшись по снегу, пасть ее судорожно распахнулась, и облепленный слюнями бульдог забился в снегу. Оставив плоскую, как коврик, Аннвна позади, Хортица метнулась к Псу-Смерть, ударом плеча отшвыривая его от ротвейлера. Затормозила, пошла юзом – фонтаны снега из-под ее лап обрушились на огненных псов, раздалось отчаянное шипение. Распахнув крылья, Хортица круто пошла вверх, сделала кульбит, целясь зубами в холку туманной гончей Гекаты…

Зажимая в тесное кольцо, псы-демоны висели вокруг нее в воздухе – полусгнившая морда Пса-Смерти щерилась в жутком оскале. А внизу, на земле, хохотала киевская ведьма!

– И этот невероятный план ты рассчитывала от меня скрыть? Даже не читая твои мысли, я знала, что ты перекинешься! Фас ее, собачки, фас!

Жар охватил Хортицу со всех сторон, шерсть затрещала – огненные собаки кружили вокруг, надвигаясь все ближе… Она рванулась, пытаясь разорвать кольцо, – громадные челюсти щелкнули, и гончая Гекаты забилась у нее в клыках. Пасть свело болью… Страшная боль вспыхнула в боку – очухавшаяся Аннвна с упорством бульдога вцепилась в Хортицу. А с небес падал Гарм!

Хортица отшвырнула гончую Гекаты прочь и, оставив в зубах Аннвна шмат своего мяса, полетела к земле.

Киевская ведьма хохотала.

Завывающая свора псов-демонов обрушилась на Хортицу – клыки Гарма вонзились в плечо…

Раздался яростный рык – и накинувшаяся на демонов с тыла Иркина свора смела их с лежащей в снегу окровавленной девчонки. Белые, черные, пестрые, лохматые, пышущие пламенем и жаром клубки покатились по газону… Расцепились… Псы застыли, грозно скалясь и рыча друг на друга…

Ирка с трудом села. Обгоревшая куртка висела лохмотьями, из разорванного плеча толчками била кровь, деревья медленно кружились перед глазами. Проплыла перекошенная ужасом физиономия Айта – наполовину человеческое лицо, наполовину покрытая чешуей морда рептилии. И рык, непрерывный рык в ушах… Ее ощетинившаяся свора стояла над девчонкой таким хрупким, таким ненадежным заслоном. А к ним крадущимися неслышными шагами приближались псы-демоны.

– Не вмешивайся, змей! – вдруг завизжала Ганна Николаевна. – Фас, кончайте ее скорее, фас!

Яростной лавиной псы-демоны ринулись к девчонке – пылающие глаза неслись на Ирку, как фары автомобилей на скоростной трассе.

– Сейчас! – взвился над скверам вопль, и было в нем столько ярости и одновременно торжества, что Ирка не поняла, кто кричит.

– Сейчас, сейчас! – кричала Танька.

И с места сорвалась… Оксана Тарасовна. Невозмутимо застывшая у края газона ведьма вдруг прыгнула к Ирке. Девчонка метнулась в сторону, вскинула ладонь, отшвыривая старшую ведьму прочь… Но брызги пахнущей хлоркой и ржавым металлом жидкости оросили ей лицо. Оксана Тарасовна покатилась по снегу, сжимая в ладони… флакончик-спрей Иркиных духов.

Псы-демоны врезались в заслон Иркиной стаи – обычных собак снесло прочь атакой адской своры… и рычащий, захлебывающийся слюной клубок тел накрыл опрокинувшуюся в снег девчонку!

Жаркая пасть Гарма распахнулась над ней, и длинный, шершавый, слюнявый язык убийцы богов прошелся Ирке по щекам! Задыхаясь от восторга, гончая Гекаты тыкалась призрачным носом Ирке в ухо. Свернувшись комочками, огненные псы, пожирающие солнце, грели ей ноги, как пара теплых носков. Змею, заменявшую Церберу хвост, казалось, сейчас стошнит – пес отчаянно вертел задом, и она летала туда-сюда, хлестко колотя по снегу. Шесть пар его глаз умильно пялились на Ирку, а с трех вываленных языков капала слюна.

– Тьфу! – Ирка выплюнула набившуюся ей в рот ярко-красную шерсть Чи-Фу.

– Я подумала, что твоя подружка права, – садясь в снегу, проворчала Оксана Тарасовна. – Оставаться единственным человеком, который знает Ганнин секрет, – слишком большой риск. – Она повертела флакончик.

– Ну, вы и раньше об этом думали, – отозвалась Танька. – Когда не стали сыпать яд в котлеты – они ведь подействовали именно так, как вы планировали, то есть никак, верно? – и подставила руки, намекая, что флакончик уже можно вернуть.

– Терпеть не могу, когда мне угрожают, – с чувством откликнулась Оксана Тарасовна и демонстративно сунула флакончик в карман. – Девчонкам моим пригодится. Должно же и мне хоть что-то перепасть, кроме неприятностей? – пояснила она в ответ на возмущенный Танькин взгляд.

– Ты! – всеми позабытая Ганна Николаевна яростно потрясла кулаками. – Как ты посмела! Я тебя! Я тебя!

Ирка не вполне понимала, что произошло, но это ведь не повод терять время! С некоторым содроганием она положила руку на лоб Пса-Смерти и потрепала его по полуразложившимся ушам:

– Собачки… фас! – тихо скомандовала она, кивая на Ганну Николаевну.

И адская свора сорвалась с места.

– Это нечестно! Не по правилам! – отчаянно завопила киевская ведьма, завидев пластающую воздух гончую Гекаты…

– Честно все, – проворчала Оксана Тарасовна. – Запрета на предательство секунданта в правилах ведьмовской дуэли нету. А что не запрещено – то разрешено!

Ревущий на три глотки Цербер врезался в Ганну Николаевну всей тяжестью – киевская ведьма покатилась по газону… и белая зайчиха длинными скачками рванула прочь от настигающей своры, пятная снег цепочкой следов.

– Тикав заяц через мист, довги вуха, куцый хвист. А ты дали не тикай, рахуваты починай. Раз, два, три – выйде ты! – срывая голос, прокричала Ирка.

Зайчиха встала, точно ее схватили за лапы, и из крохотного беленького тельца мгновенно вымахала встрепанная, перепуганная тетка лет сорока… разогнавшаяся свора налетела на нее сзади и опрокинула в снег.

Гарм, рыча, встал над поверженной и… задрал лапу. С журчанием водопада желтая брызчатая струя полилась на киевскую ведьму. Рядом деловито пристроился гигантский Чи-Фу, присела гончая Гекаты…

– Это что такое? – в ужасе уставившийся на жуткое зрелище, выдохнул оказавшийся рядом Айт.

Ирка присела на корточки. Тяжело дышащие псы ее собственной своры жались вокруг, не принимая участия в творящемся безобразии.

– Ведьмы не убивают друг друга, – вздохнула Ирка, шепча заклятье на затворение крови над изодранной лапой соседского кабыздоха.

– Ага – вы делаете хуже! – выпалил Айт, глядя, как визжащая Ганна Николаевна напрасно пытается прикрыться от брызжущих со всех сторон желтых струй.

– С нами было бы то же самое, – ледяным тоном отчеканила Ирка. – И мы с Танькой от этого еще бы и умерли!

– Стала бы я заключать такое условие, если бы не рассчитывала выкрутиться! – возмутилась Танька. – Я догадалась, когда ты сказала, что собаки тебя разлюбили! Понимаешь, твои парни… – она покосилась на Айта, – одного мы вытащили заклятьем… Со вторым тоже ясно, он хотел тебя убить. А третий, Андрей, – ну могла же ты просто понравиться старшекласснику! Без всяких заговоров!

Айт бросил быстрый взгляд на Ирку, и в глазах его мелькнул ревнивый желтый огонек.

– А собаки – их любовь была слишком бурной! И прошла ровно через три дня! Я вспомнила – сразу как мы воспользовались приворотной водой, ты перекинулась в собаку! Да еще этот змей, которого ты зацепила, – посмеиваясь, она кивнула на Айта. – Короче, перекрутилось заклятье, как только могло, вот и получился не человечий, а собачий приворот! Может, и хорошо, что я не успела водой воспользоваться, – закончила она, но в ее голосе проскользнуло легкое сожаление. – Ну а того, что в банке осталось, как раз хватило… Они тебя любят и ни за что не дадут в обиду. По крайней мере, в ближайшие три дня. – Она кивнула на буйствующую над киевской ведьмой адскую свору.

– Могла меня предупредить, – поглаживая пекинеса, буркнула Ирка.

– Чтобы Ганна прочла это у тебя в мыслях? – возмутилась Танька. – Единственное, чего я боялась, что она заглянет в меня или Оксану Тарасовну. Вот и сунула тебе ту контрольную, чтоб Ганна думала, будто ты пытаешься от нее что-то скрыть!