Освобождение Атлантиды (ЛП) - Дэй Алисия - Страница 45

– Знаю, знаю, жрец, целибат, всё такое, – сказала она, закатывая глаза. – Времена меняются. Вы сами признали, что не знаете, где находится Звезда. Разве не может быть так, что раньше жрецы Посейдона женились, а вы об этом не знали? Лайам сказал мне, что Нерей жил восемь тысяч лет назад. И, скорее всего, поэтому у вас нет свадебных фотографий восьмитысячелетней давности, верно?

Джастис, наконец, ослабил свою хватку, и она осторожно высвободилась, начав бродить по комнате, высказывая мысли вслух.

– В любом случае, дело тут не только в Звезде Артемиды. Вам нужны все драгоценные камни, чтобы Атлантида могла возродиться. Если только вы действительно этого хотите. Кстати, под каким мы океаном? Как далеко? Почему подводные лодки вас не заметили, ведь у них сейчас такие продвинутые технологии? Или морской флот, или спутниковое изображение?

Она посмотрела на Джастиса. Но он, казалось, погрузился в себя, а руки сжались в кулаки, как будто он вел еще одну внутреннюю борьбу. Она лишь надеялась, что он и на сей раз выйдет победителем, так как не хотела узнать, что произойдет, если нереид возьмет его под контроль. Особенно еще и потому, что у Джастиса на спине в ножнах висел меч, рукоятка которого поднималась за плечом. Если нереид вырвется на свободу, а тут еще и меч…

Будет очень скверно.

Как будто услышав ее мысли, Джастис мельком улыбнулся, в его глазах светилось заверение. Он пытался дать ей понять, что выигрывает битву, и поэтому она в ответ ослепительно ему улыбнулась, выражая поддержку и веру.

Было несложно улыбнуться ему, несмотря на все скверные обстоятельства. Он был таким красивым, что было больно смотреть на него, а ведь он был одет в простую белую рубашку и черные штаны. Он был рожден для королевских одежд и был достоин увековечивания в мраморе и места на пьедестале. Она позволила себе минуту просто наслаждаться его видом.

Его волосы опять были заплетены в косу, она позволила себе представить. Как медленно расплетает их. Каково это чувствовать, как синие волны, словно шелк, проходят сквозь пальцы и спадают, как занавес на ее тело.

Ее охватил жар, и она резко повернулась, чтобы посмотреть на одну из стен, чтобы никто из них не заметил ее красноречивый румянец. Пару раз глубоко вздохнув, она снова вступила в игру, желая получить ответы.

– Ну?

Конлан сел за стол и налил себе чашку кофе. Кили заметила, что пил он из огромной, прочной чашки, а не из тонкого китайского фарфора. Так что, вероятно, ей предоставили гостевой китайский сервиз.

Или ее мозг пытается направить ее на обыденные вещи, чтобы не дать осознать то, что она спорит с атлантийскими принцами под каким-то океаном.

Молодец, Кили.

– Эти вопросы и ответы на них вы узнаете в другой раз, – тихо сказал Конлан, но в его голосе слышалась стальная решительность, явно давая понять, что не стоит «испытывать судьбу». – Мы бы не пережили тысячелетия, если бы так просто раскрывали свои секреты, даже такому блестящему ученому, как вы.

– Очаровательны, но ничего мне не даете. Вы парни молодцы, – сказала она, вложив в голос львиную долю восхищения. Ничего. Она терпеливая. Она могла и подождать.

– В свете ваших видений, хотя мои инстинкты подсказывают, что вы говорите правду, или, по крайней мере, ту правду, в которую верите, я бы в самом деле был плохим правителем, если поверил вам на слово в таком щекотливом деле, – медленно произнес Конлан. – Однако, если бы вы могли как-нибудь доказать мне истинность своих видений…

– Да, – ответила Кили. – Разумеется. Если вы…

– Категорически нет, – резко сказал Джастис. – Мы и так причинили Кили много страданий. Мы не позволим причинить ей вред.

Кили развернулась, ее сердце подпрыгнуло к горлу. Она услышала это в его голосе, без сомнения, он опять обращался к себе во множественном числе. Нереид вернулся, и ярость Джастиса перед лицом потенциальной угрозы, касающейся ее, и всё подводило к опасности разрушение его и без того хрупкого контроля. Она шагнула к нему, думая помочь или успокоить, но он метнулся с молниеносной скоростью, и оказался на другой стороне комнаты от нее, всё еще сжимая руки в кулаки.

– Нет, – рявкнул он ей, слова внезапно наполнились тягучим произношением, которое она слышала прежде, – от его матери в тронном зале во время ее видений. Потом он повернул силу всего своего бешенства на своих братьев. – Мы видели Кили веками в нашем видении-поиске. Она – наша, и вы не причините ей вреда.

До того, как Кили успела двинуться, Вэн каким-то образом став между Кили и Джастисом. Он спокойно заговорил, словно пытаясь успокоить разъяренного зверя.

Или лишь брата, который обезумел после нарушения заклятия.

– Джастис. Ты же знаешь, что мы не хотим причинить ей вред. Ты знаешь, что мы хотим сделать всё, что в наших силах, чтобы помочь тебе. Я теперь говорю с вами обоими? Ты сейчас занимаешься предсказаниями?

Внезапно Джастис откинул голову назад и рассмеялся, что привело Кили в шоковое состояние. Это был теплый, сердечный, обычный смех, в нем не было ничего холодного или иного. Волна облегчения накрыла Кили с такой силой, что ее колени подогнулись от стремительности этого ощущения. Он это сделал. Он держал нереида под контролем.

Когда Джастис перестал смеяться, то посмотрел на Вэна и ухмыльнулся. Его глаза снова стали ясными.

– Ты и твои чертовы фильмы. Нереид не может понять, что такое «Сибилла» (прорицательница), или «Рассвет мертвецов», или «я был Вервулфом-подростком». Может быть, это ключ. Я могу справиться со второй половиной моей души с помощью фильмов класса «В».

Вэн очень плавно отдвинулся, теперь не закрывая Кили от Джастиса.

– Видите? Все эти годы, вы, болваны, высмеивали мой замечательный вкус и любовь к качественным фильмам. А теперь я спас ваши яйца.

Конлан сложил руки на груди и посмотрел на Кили.

– Я думал, что один младший брат – уже плохо. Теперь у меня их двое. Я, наверное, откажусь от трона и перееду на Фиджи, где поспокойнее.

Кили закрыла широко открытый рот. Неверяще глядя на них, она положила руки на бедра.

– Вы смеетесь надо мной? Рассудок Джастиса и судьба всей Атлантиды на кону, а вы отпускаете шутки дурного тона?

– Мы же парни, – ответил всё еще улыбающийся Джастис. – Мы всегда так делаем.

То, что он сказал, было самым разумным, совершенно обычным за всё то время, что она была с ним знакома, а та улыбка превратила его лицо из темного и ужасно красивого, в сбивающее с ног и снимающее одежду, жутко сексуальное. Она могла стоять и улыбаться ему в ответ, как страдающая головокружением студентка, помешавшаяся на своем профессоре. Она не знала, сколько прошло времени, пока они все там стояли и улыбались друг другу, но, разумеется, как и всё хорошее в этой жизни, оно подошло к концу.

Конлан выпил кофе и поставил чашку на стол.

– Я придумал план, который одновременно убедит нас в правдивости ваших видений и поможет нам обнаружить другие пропавшие драгоценные камни, доктор МакДермотт. Вы прочитаете Трезубец.

Кили пошатнулась и прислонилась к стене, потом беспомощно опустилась на пол.

– О, разумеется. Нет проблем, Ваше Высочество. Для следующего трюка, я прочту священный предмет, обладающий силой… Бога.

Она не смогла сдержать смех.

– После того, что меч Посейдона сделал со мной… о, черт. Вы можете звать меня Кили, а не Доктор МакДермотт. К чему формальности, если я скоро умру?

Нереид попытался снова вырваться, и Джастис грубо забросил его назад, в уголок своего разума, но одна мысль об опасности для Кили могла разрушить его контроль.

– Она не прикоснется к Трезубцу, ты, брошенный сын кальмара, – выдавил он сквозь зубы, отчаянно пытаясь не потянуться за мечом. – Брат ты мне или нет, я тебя убью, если попытаешься причинить ей вред.

Конлан ударил кулаком по столу, но до того, как он успел ответить, Вэн рассмеялся, немного сняв напряжение в комнате.

– Сын кальмара? Правда? Тебе очко за мерзкое видение, чувак.