Укрощение демонов (СИ) - Сэнь Соня - Страница 28

— Изменился не мир, а ты, глупышка.

— И он был таким всегда? Почему мы, люди, видим и воспринимаем его иначе?

— Вам и не нужно иного. Вы — не хищники и не высшие существа, чувствующие потоки тонкой энергии. Для существования вам достаточно того, что вы имеете. Вы сами создали свой мир таким.

— Он прекрасен. — глаза девушки сияли от слез восторга и благоговения. — Как я хотела бы увидеть мир так, как видишь его ты!

— Но ты его и видишь. Дампиры мало чем отличаются от Истинных. Разве что, жажда крови их не мучает, — улыбнулся Каин, обнимая ее.

— И какими ты видишь людей?

— По-разному. Зависит от того, насколько я сыт, — он рассмеялся.

— Днем я долго всматривалась в Чарли и вдруг поняла, что вижу ее словно насквозь — все кровеносные сосуды, ток крови, даже пульсирующее в груди сердце… При этом меня не тянуло ее укусить, но запах ее крови я уже, наверное, никогда не забуду. И — знаешь — он у всех разный. Я поняла это, принюхиваясь к прохожим. Нет, не смейся. Я ничего не могу с собой поделать — запахи сами лезут мне в нос!

— Я и не думал смеяться. Поверь, Яна — тут я тебя понимаю, как никто другой.

— Но у тебя и у Алекса кровь пахнет практически неотличимо…

— Это признак принадлежности к одному виду. В Чарли очень много от человека, а потому она и пахнет иначе. Вообще, запахи людей настолько же индивидуальны, как и отпечатки их пальцев.

— Как пахнет кровь для тебя? Я до сих пор не могу понять, как ты можешь видеть в людях одновременно пищу и… Ну, то есть, это так же странно, как если бы человек влюбился в говорящую сосиску, нет?

Каин фыркнул.

— Скорее, как если бы тигр воспылал страстью к прелестной лани. Хотя, раньше, кажется, ты любила сравнивать нас со свирепым волком и глупенькой овечкой.

— Я серьезно, Каин.

— Я тоже. Загвоздка в том, что ты — не овечка, а я — не волк. Тысячелетия адаптации окончательно стерли какие-либо внешние различия между двумя нашими видами. Ты бы воспринимала меня, как чудовище и хищного зверя, сохрани я свой первоначальный облик — облик, в котором мои предки некогда пришли из Леса. И, разумеется, в этом случае ни о каком романтическом увлечении не могло бы идти речи. Но наша природа утроена мудро: чтобы обеспечить выживание нашего Рода, она снабдила нас возможностью эволюционировать в поразительно быстрые сроки. Помимо того, что мы внешне выглядим, как люди, мы еще и чрезвычайно привлекательны по человеческим меркам. Что, вкупе с ‘вампирским гипнозом’, делает нас совершенными хищниками…

— С одним существенным преимуществом. Вы умеете любить своих жертв, — лукаво заметила Яна.

Каин молча посмотрел на нее сверху вниз — в рассеянном ночном свете его глаза, когда-то казавшиеся Яне черными, отливали насыщенной темной синевой — затем наклонился и коснулся ее губ легким, почти невесомым поцелуем. Он отстранился прежде, чем девушка успела откликнуться на ласку, и это было странно: Каин редко бывал настолько сдержан в проявлении своих чувств. Неужели в глубине его сердца все еще таилась обида на нее из-за Алекса?

— Каин… — начала было Яна, но он торопливо перебил ее, явно не желая начинать неприятный для себя разговор:

— Мы ведь обещали вам шопинг. Пойдем, пока Габриэль не передумал.

— Сейчас? На ночь глядя? — растерялась она.

— Любимая, ты, похоже, вконец одичала в нашем лесу. Это же Лондон — он никогда не спит, — снисходительно усмехнулся Истинный.

— А Чарли и Габриэль… мы им не помешаем? Они явно хотели немного побыть наедине…

— У них было достаточно времени. Кроме того, Габриэлю еще предстоит продолжить свои поиски, пока Чарли осваивается со своими способностями. Твоя затея была хороша, но я не уверен, что она сработает — все же, дампиры отличаются от нас…

Яна вздохнула, позволяя ему взять себя за руку и увлечь к дому. Поначалу ее идея вдохновила даже Габриэля, который, кажется, был порядком обескуражен тем, что сам до нее не додумался. Ведь это было так очевидно — если между Истинным и обращенным им вриколакосом существовала крепкая ментальная связь, то почему ее не могло быть между Чарли и охотниками, в жилах которых текла ее кровь? По сути, Чарли была их создателем, творцом. Особенности ментальной связи были таковы, что создатель мог в любой момент установить контакт со своим вриколакосом, однако при этом мог блокировать обратную связь. То есть, сумей Чарли нужным образом ‘настроиться’, она, вероятно, обнаружила бы местоположение Грейса — а он бы ее не нашел. Загвоздка заключалась в том, что Чарли большую часть своей жизни и не подозревала о том, кто она такая — и, соответственно, никогда не прибегала к своим врожденным способностям. Сколько она ни старалась, ничего похожего на ментальный контакт с кем-либо из охотников не возникало. Причина могла крыться в том, что у охотников попросту закончились запасы ‘эликсира’, но и ‘тренировки’ на Яне не принесли результата: Чарли ничего не чувствовала.

— Возможно, дело в том, что у меня просто нет такой способности, — устало предположила она после нескольких часов упорных попыток.

— Теоретически, она должна быть, — задумчиво заметил Палач. — Раз уж другие таланты Истинных у тебя присутствуют — ускоренная регенерация, развитые органы восприятия, нечеловеческая сила…

— Зато я не владею вампирским гипнозом.

— Ты просто никогда не пыталась. Не удивлюсь, если ты и память крови считывать умеешь.

Чарли брезгливо поморщилась — идея смакования чужой крови ей явно пришлась не по нраву.

— Быть может, моя связь с Грейсом не настолько сильна. Моя неприязнь к нему может выступать своего рода помехой…

— Ментальная связь не может быть сильнее или слабее в зависимости от личности обращенного, — возразил Каин. — Она настолько крепка, что, в случае гибели создателя нередко умирают и его вриколакосы — так было с той девчонкой, обращенной Перворожденным, помнишь, Габриэль? Как ее звали?

— Изабель.

— Точно. Связь может ослабнуть с течением времени, если создатель и его вриколакос редко прибегали к ментальному контакту или их разделяет слишком большое расстояние — но в пределах города, даже такого крупного, ты должна без труда почуять Грейса. Если он еще принимает ‘эликсир’, конечно.

— Я даже Яну не чувствую, хотя мы находимся в одной комнате, — усмехнулась Чарли.

— Ты чувствуешь ее присутствие физически, а это может препятствовать ментальной связи. Для чистоты эксперимента ей следовало бы находиться хотя бы метрах в ста от тебя.

В итоге тщетные попытки установить ментальный контакт с Грейсом были оставлены — к великому огорчению Чарли, которая надеялась оказаться полезной Габриэлю. Помимо так внезапно вспыхнувших между ними чувств, ее переполняла благодарность — ради спасения ее жизни он рисковал собственной безопасностью. Узнай Палачи о его неповиновении, все это могло очень скверно для него закончиться.

Пока Чарли отдыхала в компании Габриэля, Яна и Каин вышли проводить Алекса, покидавшего их дом с явной неохотой. После нескольких недвусмысленных намеков со стороны Каина о том, что кое-кто засиделся в гостях, у него просто не осталось другого выхода. Да и Яна после этого злосчастного поцелуя старательно избегала его общества…

— Если что, я все там же, в отеле, — произнес он на прощание, и Яна лишь молча кивнула: под настороженным взглядом Каина нужные слова никак не приходили ей в голову. Она могла только надеяться, что Алекс все поймет правильно — как всегда. Странно, но во всей этой ситуации она ощущала и свою вину: похоже, Каин был прав, говоря о ее совсем не дружеской симпатии к Александру. Как такое могло быть? Она совершенно искренне, всем сердцем любила Каина — любила больше жизни, до помрачения — но при этом не могла устоять перед Алексом. Каждая их встреча вносила смятение в ее жизнь. И, все же, в одном она была точно уверена: возникни перед ней выбор, она не колеблясь бы выбрала Каина. Сама мысль о возможности потерять его вызывала тупую боль в груди…

…Прежде, чем войти, Каин деликатно кашлянул перед дверью, но это было излишним — разумеется, Палач уже знал о его приближении. Они с Чарли сидели на том же диване, в полной темноте; ее кудрявая голова покоилась на его груди, а его руки держали ее в бережных объятиях. Лица обоих выражали одновременно нежность и грусть — их будущее было слишком туманным и тревожным, чтобы позволить им всецело насладиться своим счастьем.