Трафальгар стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 26

Стемнело, но никто не запрещал пассажирам зажигать фонари. Файрли выставил в кормовое окно все лампы, которые смог найти.

– Если где-нибудь поблизости есть британское судно, они нас заметят.

– Я могу развесить фонари в окнах баронской каюты, – предложил Шарп.

– Здорово придумано! – воскликнул Файрли.

– Думаю, вы можете там и остаться, – сказал Далтон, – у меня есть еще одно одеяло.

– Мы дадим вам и одеяло, и простыни, – сказал Файрли. Его жена открыла дорожный сундук, а торговец принес два фонаря из коридора. – Есть трутница?

– Да, сэр.

– По крайней мере, поживете пару дней в человеческих условиях. Бог знает, что ждет нас на Маврикии. Французские вши и блохи. Как-то мне довелось переночевать в Кале, и уверяю вас, грязнее комнаты я не видел в жизни! Помнишь, матушка? Ты еще неделю после этого мучилась запором.

– Генри! – укоризненно воскликнула миссис Файрли.

Захватив постельные принадлежности, Шарп поднялся в баронскую каюту. Там он зажег фонари, выставил их в окно, выходившее на корму, и приготовил себе постель. Скрипели штуртросы. Шарп с силой надавил на разбухшую от сырости оконную раму и отворил окно. Тонкий серп луны серебрил края облаков, но нигде не было видно и следа другого судна. На корме смеялись французы. Шарп снял мундир, отстегнул саблю. Он был слишком напряжен, чтобы заснуть, поэтому просто лежал на кровати, уставившись в крашеный потолок, и думал о Грейс, от которой его отделяла тонкая переборка. Как дать ей знать, что эту ночь они могли бы провести вместе в роскоши баронской каюты?

За стеной послышался шум. Шарп соскользнул с кровати и припал ухом к переборке. Мужские голоса спорили по-французски. Голос лорда Уильяма звучал раздраженно. Наверняка его светлость жалуется на отвратительный ужин. Шарп улыбнулся. Он вернулся на кровать, и тут лорд Уильям по-собачьи взвизгнул. Шарп вскочил на ноги. Наступило молчание. Шарп снова припал к переборке, и снова незнакомый голос настойчиво повторял по-французски какое-то слово. Голос лорда Уильяма прервался, его светлость издал какое-то странное хрюканье – словно получил удар ногой в живот.

Шарп услыхал, как отворилась дверь во вторую комнату. Раздался щелчок замка. Снова кто-то заговорил по-французски, теперь уже в соседней с Шарпом комнате. Леди Грейс что-то ответила и вдруг вскрикнула.

Шарп вздрогнул. Он ждал, что лорд Уильям вмешается, но за переборкой все стихло. И тут Грейс вскрикнула во второй раз. Не помедлив ни мгновения, Шарп со всей силы надавил на переборку. Он мог выскочить в коридор, но это заняло бы больше времени. Тонкая деревянная переборка разлетелась на куски, и Шарп вломился в соседнюю каюту, как в бою вламывался в гущу неприятелей.

Лейтенант Берси навалился на леди Грейс. Одной рукой француз разрывал платье на груди женщины, другой зажимал ей рот. Услыхав шум, Берси обернулся, но опоздал. Шарп левой рукой вцепился в сальные патлы француза и, запрокинув врагу голову, ударил его ребром правой ладони по горлу. Силач Берси стряхнул врага, вцепившегося в спину, и обернулся. Кто-то отчаянно колотил в дверь, но француз успел запереть ее.

Пояс со шпагой Берси снял, но при нем оставалась сабля, которой француз принялся размахивать перед носом Шарпа. Леди Грейс скорчилась в углу, прикрывая грудь остатками платья. По всей кровати валялись жемчужины. Наверняка Берси явился, чтобы ограбить лорда Уильяма, но прелести его жены оказались заманчивее.

Шарп бросился обратно в баронскую каюту, выхватил кавалерийскую саблю из ножен, и как раз вовремя. Француз ворвался в пролом. Берси парировал выпад Шарпа и устремился вперед.

Шарп целил лейтенанту в живот, но громадный француз с легкостью отвел удар и рукояткой абордажной сабли стукнул Шарпа по голове. В глазах прапорщика потемнело. Шарп зашатался и упал навзничь. Он едва успел откатиться вправо, как в дюйме от него в палубу вонзилось лезвие. Шарп отчаянным движением взмахнул саблей. Француз отпрянул. Шарп, шатаясь, поднялся на ноги, и тут раздался треск ломаемой двери. Берси ухмыльнулся. Француз был так высок, что ему пришлось пригнуться, чтобы не задеть потолочную балку. С рукоятки сабли капала кровь. Кровавая струйка текла по лицу Шарпа. Он помотал головой – перед глазами все поплыло. Враг не уступал ему в скорости и свирепости. Берси пригнулся и бросился вперед. Шарп парировал удар. Француз зарычал и принялся размахивать саблей, словно серпом. Шарп отпрянул к стене. Француз уже предвкушал победу, но тут Шарп неожиданно ткнул соперника саблей, словно копьем. Изогнутое острие вошло противнику в горло.

Чтобы избежать ответного удара, Шарп дернулся влево. На мгновение ему показалось, что его сабля не причинила противнику серьезного вреда, слишком мягко войдя в тело француза, но Берси покачнулся, и кровь хлынула из раны. Правая рука, сжимавшая абордажную саблю, упала. Лезвие воткнулось в палубу. Француз поднес левую руку к горлу, откуда хлестала темная кровь, и изумленно уставился на Шарпа. Затем рухнул на колени и издал горлом булькающий звук. В тот же миг через пролом в каюту ворвался французский матрос и молча уставился на своего командира, который все еще не сводил помутневшего взгляда с Шарпа. Наконец Берси повалился вперед как подкошенный, и кровь заструилась по деревянной палубе, исчезая в щелях.

Матрос поднял мушкет. Внезапно раздался властный голос – майор Далтон велел французу опустить оружие, затем оттолкнул его и посмотрел на Берси, который все еще дергался на палубе в луже собственной крови.

– Ваша работа? – Майор присел на корточки, приподнял голову лейтенанта и тут же опустил. Кровь из раны на горле француза заструилась еще сильнее.

– А что мне оставалось? – возмущенно откликнулся Шарп. Подолом мундира он вытер острие сабли, оттолкнул матроса и бросился в пролом. Грейс все так же сидела в углу кровати, прижимая лоскутья платья к груди. – Успокойтесь, миледи, – промолвил Шарп, – все кончено.

Она молча смотрела на него. Майор что-то сказал матросу по-французски – вероятно, велел доложить о случившемся на шканцы. Сквозь пролом возник лорд Уильям и бросил взгляд на тело Берси и окровавленное лицо Шарпа.

– Что за… – начал он и запнулся. На щеке его светлости красовалась ссадина, явно оставленная Берси. Леди Грейс судорожно вздохнула и зашлась плачем.

Шарп бросил саблю на кровать Полмана, отступил за спину лорда Уильяма и повторил:

– Все кончено, миледи, он мертв.

– Мертв?

– Мертв.

Вышитый шелковый халат, очевидно принадлежавший лорду Уильяму, висел на спинке кровати. Шарп сдернул его и бросил ее светлости. Женщина накинула халат на плечи и зарыдала еще сильнее.

– Простите, – всхлипывала она, – простите меня.

– Вам не за что просить прощения, миледи, – сказал Шарп.

– Оставьте нас, Шарп, – холодно промолвил лорд Уильям. Его светлость немного трясло, а ссадина на щеке кровоточила.

Леди Грейс обернулась к мужу.

– Вы ничего не сделали! – выпалила она. – Вы ничего не сделали!

– Успокойтесь, Грейс! Этот человек ударил меня! – попытался защититься его светлость. – Я хотел остановить его, а он меня ударил!

– Вы ничего не сделали! – повторила леди Грейс. Лорд Уильям позвал служанку.

– Успокойте ее, ради бога, – велел он девушке, затем кивком велел Шарпу убираться.

Сквозь пролом Шарп вернулся в свою каюту и обнаружил там почти всех пассажиров, не сводивших глаз с мертвого француза. Эбенезер Файрли изумленно покачал головой.

– Уж если вы беретесь за дело, юноша, можно не сомневаться, вы его сделаете на славу! Кажется, из него вытекла вся кровь и, похоже, залила нашу кровать.

– Простите, – сказал Шарп.

– На своем веку мне довелось повидать немало крови, юноша. Говорят, что самые страшные вещи на свете случаются в море.

– Вы должны уйти! – В проломе показался лорд Уильям.– Уходите немедленно! – раздраженно повторил он.

– Это не ваша спальня, – прорычал Файрли, – и, если бы вы оказались мужчиной, все сложилось бы иначе!