Витязь специального назначения - Каменский Юрий - Страница 10

Старенький сухонький Мысь, вечно слегка поддатый, был наёмником, провоевавшим всю свою сознательную жизнь. Он был опасен, как гремучая змея, даже когда пьяный и связанный, но информации в его голове хватило бы на десятерых. Главная трудность была — разговорить замкнутого старика.

На привале, сидя у костра, Акелы попробовал втянуть его в разговор.

— Мысь, а подробнее рассказать об этой пришлой нечисти можешь?

Дед отхлебнул своей «червивки», как он называл дешёвое яблочное вино, и отрицательно помотал головой.

— Не поминай волка в лесу, знаешь, да? А эти твари во много раз опасней. Просто жди от них всего и бейся так, словно перед тобой самый опасный в мире ворог. Тогда, умирая, не сможешь себя упрекнуть в том, что сделал недостаточно.

Оценив мудрость сентенции, Акела рассмеялся и благодарно хлопнул советчика по плечу. Барс, слышавший каждое слово, одними глазами одобрил сказанное.

…Дорога не утомляла, но на третий день они попали под проливной дождь. Пришлось долго сушиться у кострища. Над головой натянули старенький походный полог, изрядно поклёванный отлетавшими угольками былых костров. Когда наступил вечер, друзьям неожиданно выпал случай убедиться в справедливости слов старого наёмника. Акела, поужинав, сидел у огня, затягиваясь цыгаркой, и слушал рассказ коренастого стражника со странным не то именем, не то кличкой Околел.

Кстати, вопреки всякой логике, этот мир хорошо знал табак. Откуда — он дознаться не успел, но принял этот парадокс с удовольствием, в отличие от Барса, по жизни не любившего ни курева, ни курящих.

— …и вот, когда уже пошла вторая неделя осады, — продолжал Околел. — наш воевода…

Внезапно он замер, прервавшись на полуслове, плешивая, с остатками кудряшек на затылке, голова насторожённо повернулась в сторону чащи, откуда вдруг донёсся какой-то странно пронзительный звук, что-то среднее между воем и клёкотом. Ему вторил отзвук определённо человеческого крика, но слов нельзя было разобрать.

Жила, конечно, жлоб был, каких ещё поискать, но в быстроте соображения ему отказать было нельзя.

— Мысь, Барс, Акела, быстро туда! Прочие — в оборону! Да не крутись ты под ногами, горе луковое! Кыш в шалаш, и чтоб ни гу-гу там у меня!

Последнее относилось к дочери. Толстушка, прекратив бестолковую суету, шмыгнула в шалаш и затихла там. Названные быстро передвигались среди стволов в сторону всё усиливающегося шума. Не бежали, чреватое это дело, — глаза можно выхлестнуть о сучья, это ещё в лучшем случае. Про худший лучше не думать, — нарвёшься с разбегу на такое, что мало не покажется.

И без того было ясно, что впереди не мёд и не шашлык. Шум становился всё яснее, делясь на весьма неприятные компоненты. Помимо упомянутого визга-клёкота, слышался жуткий утробный рык, какое-то тошнотворное взвывание и яростный человеческий крик на незнакомом языке.

— Накликали, — уронил дед, выскальзывая первым на открытое место. Выпрыгнув за ним, друзья увидели, что на опушке кипит неравный бой. Высокий молодой воин, плетя «кружева» свистящим мечом так, что клинок превращался в светлую полосу, отбивался от наседавших на него тварей. Этих Акела даже с ходу затруднился определить. Метра полтора высотой, с корявыми когтистыми лапами, которыми они проворно пытались сгрести этого человека.

Жуткие клыкастые морды, напоминающие собачьи, но только с голыми черепами, на которых виднелись рога, похожие на козьи. В общем, красавцы, — отворотясь не наглядишься. Передвигались они, стоя на задних конечностях. Чертовски проворно передвигались, надо заметить!

Если бы не классное владение мечом, молодой воин уже бы погиб. Но всё равно, не подоспей они, он был бы обречён. Разок лишь оступись или сбейся с ритма — твари не дадут ему второго шанса. Танцуя этот страшный танец, парень что-то, не переставая, выкрикивал, видимо, свой воинский клич. Однако, ни прислушиваться, ни любоваться времени не было.

Едва они обозначили своё присутствие, чудовища мгновенно атаковали и их. Проворство этих уродов мешало понять — сколько их. Но врага, как известно, не считают, да и не было времени на подобные глупости. Клятая зверюга сразу навязала такой бешеный темп схватки, что Акела, кажется, даже воздух вдохнуть не успевал.

Тварь была одна, но размазывалась в движении, атакуя словно сразу со всех сторон. Поняв, что такого ритма ему долго не удержать, он решился на отчаянный шаг. Словно оступившись, Акела упал на колено, неловко взмахнув мечом. Приёмчик этот из категории «импоссибл» ему как-то за стаканом водки показал его друг-тренер Саша. Правда, это была разработка для ножа, но уж чем богаты… В тот же миг, резко поменяв положение тела, Акела со свистом крутанул мечом косую «восходящую». Ошибись он со стороной нападения, ничто бы его не спасло. По счастью, тварь купилась и сейчас билась на земле с полуотсечённой головой, забрызгивая траву поганой тёмной кровью.

Крутанувшись вокруг себя, Акела увидел, что всё кончено. Мысь деловито протирал клинок меча пучком сухой травы, Барс прятал за голенище сапога метательный нож. Спасённый стоял, бессильно уронив руки и дыша, как загнанная лошадь. Ещё бы, работать в таком бешенном, почти запредельном, темпе, да ещё столько времени!

С момента их появления на опушке прошло всего несколько секунд. На земле лежало шесть трупов чудовищ. Троих он, значит, сумел достать в одиночку. Однако! Парень, всё ещё тяжело дыша, перевёл светло-серые глаза на Акелу и что-то спросил.

— Что? — не понял тот.

— По-русски говоришь? — поинтересовался Барс.

— Говорю, говорю, много говорю, — отозвался воин, вытирая и убирая меч в ножны за правое плечо.

— Кто это? — показывая на дохлых тварей, задал Акела вопрос, не дающий ему покоя с момента окончания сшибки. Новый знакомец пожал плечами.

— Они не представились.

Друзья, переглянувшись, рассмеялись. С чувством юмора у этого парня полный порядок.

— Это горгульи, — спокойно сказал старый воин, — честно говоря, никогда не думал, что можно отбиться одному от троих, не то что от шестерых. Кто учил тебя рубиться? Небось, викинги?

— И они тоже, — лаконично ответствовал тот. У него в речи был какой-то мягкий грассирующий акцент. Поразмышляв, Акела пришёл к выводу, что больше всего он похож на французский. Если тут обнаружились предки русских, почему бы не быть и предкам французов. Как там они звались — норманны, галлы?

Возле костра он лучше рассмотрел спасённого. Это, несомненно, был профессиональный воин. Высокий, худощавый, на вид лет двадцати пяти максимум, перевитые жилами руки и мягкие движения. Одет он был в кожаные мягкие штаны, заправленные в высокие сапоги и тёплую, мехом внутрь, безрукавку. Соломенного цвета волосы собраны в хвост на затылке, красное обветренное лицо, нос с заметной горбинкой, высокий лоб, — в общем, своим видом новый знакомец вызывал уважение.

Жила, тем временем, выполняя долг гостеприимства, подал вновь прибывшему кусок жареного мяса и ковш браги. Пока он ел и пил, никто не приставал к нему с вопросами. Поставив на землю пустой ковшик, воин учтиво поблагодарил за спасение и за приют.

— Моя родная земля расположена на Западе, я уже привык, что здесь её мало кто знает.

— Странно, — тихонько сказал другу Барс, — внешним видом он больше напоминает викинга, чем французского дворянина. Хотя… Мы и своё-то прошлое как следует, не знаем, а это, вообще, другая реальность.

Акела согласно кивнул, внимательно слушая парня.

— Отец мой, да успокоится с миром его душа, — продолжал рассказ Серж, — владел замком на севере Галлии, на берегу моря. Когда мне было семь лет, на наши владения напали норманны. Вы их зовёте ругами, сами же себя они называют викингами. Отец рубился до последнего и сложил голову на пороге спальни матери, где мы с ней прятались вдвоём. Нас обоих захватил конунг, их вождь, который сразил мечом моего отца.

Я и тогда был воином, но семь лет — это только семь лет. Стащил нож и ночью попробовал убить того норманна. Он отобрал его у меня, но не убил, только надавал крепких подзатыльников, а потом объяснил, что моего отца он убил в честном поединке один на один.