Черная метка - Корнуэлл Патрисия - Страница 55

– Она не там, – выдохнула я.

Люси встала и пошевелила полено в камине. В воздух взвились искры.

– Она зашла слишком далеко. Этот раз был последним, – закончила моя племянница.

– Давай не будем о ней говорить. Я хочу поговорить о тебе. Расскажи, что случилось в Майами.

Она села на ковер, прислонилась спиной к дивану и уставилась на огонь. Я встала, подошла к бару и налила ей бурбона.

– Тетя Кей, мне надо ее увидеть.

Я протянула Люси стаканчик и, сев, помассировала ей плечи. Племянница начала понемногу расслабляться, в голосе появилась сонливость.

– Она лежит там и не знает, как я ее жду. Может быть, она считает, что меня нельзя беспокоить.

– С какой стати она должна так думать, Люси?

Она не ответила, потому что казалась поглощенной завитками дыма и пламени. Она отхлебнула бурбон.

– Когда мы ехали туда на моем шикарном двенадцатицилиндровом "мерседесе", – начала рассказывать она голосом, в котором не слышалось эмоций, – Джо обмолвилась, что у нее нехорошее предчувствие. Я ответила, что это нормально перед началом операции. Даже пошутила насчет этого.

Она помолчала, не отрываясь глядя на пламя, словно видя в нем что-то.

– Мы приблизились к двери квартиры, в которой эти козлы-"снабженцы" устроили что-то вроде своего клуба, и Джо вошла первой. Там оказалось шестеро вместо троих. Мы тут же поняли, что ситуация дрянь и что они собираются с нами еделать. Один парень схватил Джо и приставил к голове пистолет, пытаясь заставить ее рассказать, где находится дом на Фишер-Айленд, который мы хотели им подставить.

Она глубоко вздохнула и замолчала. Отхлебнула бурбона.

– Боже, что это за пойло? Может свалить с ног слона.

– Крепкое. Обычно я его не наливаю, но сегодня тебе неплохо свалиться с ног прямо сейчас. Некоторое время побудешь со мной, – сказала я.

– БАТ и УБН сделали все правильно, – сообщила она.

– Иногда случаются неприятности, Люси.

– Мне нужно было что-то быстро придумать. Я понимала одно: нужно вести себя так, будто мне все равно, вышибут ей мозги или нет. Они держали Джо под прицелом, а я стала изображать злость, и этого они не ожидали.

Люси сделала еще один глоток бурбона. Алкоголь уже ударил ей в голову.

– Подошла к марокканцу, державшему пистолет, и попросила прикончить ее, потому что она глупая сука и меня от нее тошнит, поскольку она вечно путается под ногами. Но если он ее замочит, то ему и всем остальным останется только пойти и повеситься.

Она смотрела на огонь широко раскрытыми, немигающими глазами, словно вновь прокручивая эту сцену в голове.

– Я сказала им: "Вы думаете, я не ожидала, что вы нас используете, а потом прикончите? Думаете, я совсем глупая? Но знаете что? Я забыла сообщить, что мистер Тортора ждет нас (тут я взглянула на часы) ровно через час шестнадцать минут. Мне показалось, нужно его развлечь, прежде чем вы, козлы, появитесь, вышибете ему мозги и заберете оружие, деньги и проклятый кокаин. Что будет, если мы не приедем? Думаете, он не занервничает?"

Я не могла отвести глаз от Люси. В голове возникали разные картины. Я представляла, как она играет в эту опасную игру, видела ее в боевом камуфляже на остатках пожарищ, в кабине вертолета и за рабочим столом, когда она программировала компьютеры. Я считала ее раздражительным, неугомонным ребенком, которого практически воспитала. Марино был прав. Люси полагала, ей нужно многое доказывать. Ее первым порывом всегда было броситься в драку.

– Не думаю, чтобы они мне поверили, – сказала Люси. – Поэтому я повернулась к Джо. Никогда не забуду выражение ее глаз, пистолет, приставленный к виску. Ее глаза... – Она замолчала. – Она так спокойно смотрела на меня – Голос Люси дрогнул. – Так как она хотела дать мне понять, что любит меня... – Люси задохнулась в рыданиях. – Она любит меня! Хотела, чтобы я знала, ведь она думала... – Ее голос поднялся и замолк. – Она думала, что умрет. Именно поэтому я начала кричать на нее. Назвала глупой долбаной сукой и ударила так, что онемела рука. А она просто смотрела на меня, как будто, кроме меня, там никого не было, а из носа и уголка рта стекала кровь и падала с подбородка на пол. Она даже не вскрикнула. Она забыла, где находится, чему ее учили, вышла из роли – забыла все, что нужно делать в таких ситуациях. Я схватила ее. Повалила на пол и стала бить, крича и ругаясь.

Люси вытерла глаза и невидящим взглядом уставилась на камин.

– И что самое ужасное, тетя Кей, отчасти я действительно ее ненавидела. Очень злилась за то, что оставила меня одну, сдалась. Она собиралась сдаться без драки и умереть, черт ее побери!

– Как однажды Бентон, – спокойно сказала я.

Люси вытерла лицо рубашкой. Казалось, она не слышала, что я говорила.

– Я чертовски устала от людей, которые не умеют бороться и оставляют меня в одиночестве, – произнесла она. – В то время как я в них нуждаюсь, они трусливо сдаются!

– Бентон не сдался, Люси.

– Я продолжала избивать Джо, ругаясь и крича, что убью; села на нее верхом, схватила за волосы и стала бить головой об пол. Это ее отрезвило, а может быть, испугало, и она тоже стала драться. Назвала меня кубинской вонючкой и плюнула кровью в лицо, ударила. К этому времени парни хохотали, свистели и хватались за ширинки...

Люси опять глубоко вздохнула и закрыла глаза, едва при этом не упав. Она прислонилась к моим ногам, на ее сильном красивом лице отражались всполохи пламени камина.

– Джо начата драться по-настоящему. Я так крепко сжимала ее коленями, что чуть не сломала ребра. Пока мы дрались, я порвала на ней рубашку, и парни завелись от этого еще сильнее, поэтому не видели, как я выхватила пистолет из кобуры на лодыжке. Я стала стрелять. Просто стрелять. Стрелять. Стрелять. Стрелять... – Ее голос замер.

Я наклонилась и обняла ее.

– Ты знаешь, чтобы пистолет не был виден, я ношу расклешенные джинсы. Говорят, я выстрелила одиннадцать раз. Я даже не помню, как опустошила магазин и вставила новый. Вдруг повсюду появились полицейские в штатском, и я потащила Джо к двери. У нее из головы хлестала кровь.

Нижняя губа Люси задрожала, голос стал далеким. Ее не было здесь. Она была там, заново переживая случившееся.

– Я стреляю. Стреляю. Стреляю. Ее кровь на моих руках.

Голос Люси стал тоньше.

– Я бью ее снова и снова. Чувствую боль в ладони после удара по щеке.

Она посмотрела на руку, как будто собиралась отрезать ее.

– Я все чувствовала. Мягкость ее кожи. Кровь из ее ран. Это я заставила ее течь. Кожа, которую я ласкала и любила. Это я пустила из нее кровь. А потом выстрелы, выстрелы, выстрелы и звон в ушах. Внезапно все закончилось, как будто не начиналось. Я знала, что ее убили.

Она наклонила голову и тихо заплакала, а я гладила ее волосы.

– Ты спасла ей жизнь. И свою тоже, – наконец произнесла я. – Джо понимает, для чего ты это сделала, Люси. Она полюбит тебя еще сильнее.

– Нет, тетя Кей, на этот раз у меня неприятности.

– Ты поступила правильно. Как герой.

– Нет. Ты не понимаешь. Не важно, что я перестреляла этих козлов. Не важно, если БАТ представит меня к медали.

Люси выпрямилась и поднялась на ноги. Она смотрела на меня сверху вниз, в глазах читалось поражение и что-то иное, чего я не могла понять. Возможно, это было страдание. Она не показывала своей боли, когда убили Бентона. Все, что я видела, – это ярость.

– Врачи вынули пулю из ноги. Это была сделанная по спецзаказу оболочечная экспансивная пуля. Шестиграммовая. От моих патронов.

Я не знала, что ответить.

– Это я ее ранила, тетя Кей.

– Даже если так...

– Что, если она останется инвалидом?.. Что, если из-за меня ей придется уйти из органов?

– Джо не скоро снова будет выпрыгивать из вертолета, – заметила я. – Но она поправится.

– Что, если я серьезно повредила ей лицо своим проклятым кулаком?

– Люси, послушай меня, – сказала я. – Ты спасла ей жизнь. Если для этого тебе пришлось убить двоих, пусть будет так. У тебя не было выбора. Ты не хотела этого.