100 великих загадок Африки - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 51

51

Существует мнение, что им удалось обследовать побережье Африки и обогнуть ее с юга. Странно, но именно после плавания братьев Вивальди очертания материка на картах становятся поразительно четкими. Значит, они все же вернулись? И не случайно, может быть, Боккаччо именно в 1300 г. писал, что Западное море является частью Эфиопского? То есть Атлантика – часть Индийского океана.

А сам факт, что сын Вивальди отправился искать отца на побережье Восточной Африки – разве это не говорит о том, что Сорлеоне знал, что экспедиция пойдет вокруг материка? Впрочем, у нас накопилось слишком много вопросов, остающихся пока без ответа.

И вот – просветление, зацепка. Шведский исследователь Норденшельд заметил: одна из галер носила название «Аллегранса». Так же называется на старых картах один из мелких островов Канарского архипелага. Значит, все-таки корабли побывали на Канарах? Но опять-таки как узнали в Европе о том, что этим именем названа скала в океане? Выходит, кто-то вернулся. И рассказал о результатах экспедиции. Кто именно – этого мы, похоже, не узнаем никогда.

Отвлечемся ненадолго и вспомним интересный, но малоизвестный факт.

В «Божественной комедии» Данте есть одно загадочное место, до сих пор вызывающее многочисленные споры. Из этих стихов можно сделать вывод, что автор был знаком с реалиями далеких южных земель:

Я вправо к остью поднял взгляд очей, И он пленился четырьмя звездами, Чей отсвет первых озарял людей. Казалось, твердь ликует их огнями; О северная сирая страна, Где их сверканье не горит над нами!

Это описание созвездия Южного Креста. В европейской литературе, по официальной версии, о нем не было сообщений до 1445 г. – именно тогда его открыл венецианский мореплаватель Альвизе Кадамосто. Откуда Данте мог узнать о нем за 150 лет до Кадомосто? Более того, как мог он знать о том, что в древности Южный Крест был виден на небе Средиземноморья? (Но, добавим, вследствие прецессии исчез за горизонтом еще до наступления нашей эры.) Около 3000 г. до н. э. созвездие было видно в небе Балтики, а во времена Гомера горело над Средиземноморьем. Во времена Птолемея самая яркая звезда Южного Креста – Альфа поднималась над горизонтом только на шесть градусов. Поэтому-то Птолемей не уделил Южному Кресту внимания и присоединил его к созвездию Центавра.

Или эти сведения дошли до Данте с древнейших времен, или… Может, он узнал о них из трудов арабских географов, у которых на глобусах звездного неба показано это созвездие? Или другой вариант – шатер императора Фридриха II (1215–1250) из династии Гогенштауфенов, привезенный из крестовых походов. На нем было изображено звездное небо, и звезды приводились в движение скрытым механизмом.

Но из этих источников Данте не мог узнать подробности о необычайной красоте Южного Креста или о том, что раньше он был виден в небе северного полушария. Значит, он основывался на описании очевидца! Вчитаемся еще в одно место у поэта:

Покинув оком эти пламена, Я обратился к остью полуночи, Где колесница не была видна; И некий старец мне предстал пред очи…

Путеводное созвездие Большой Медведицы, исчезавшее из виду, волновало еще воинов Александра Македонского: они часто жаловались, что зашли так далеко, что не видно Большой Медведицы.

Стихи, где говорится, что Большую Медведицу нельзя увидеть там, где есть Южный Крест, доказывают, что Данте воспользовался свидетельством очевидца. Но кого? Во-первых, арабских купцов, посещавших Цейлон, Индию, Зондские острова, Восточную Африку и соответственно Геную. Во-вторых, мог видеть его и Марко Поло, но того мало интересовали созвездия, он их даже не упоминает в своей книге.

Именно здесь могли соприкоснуться судьбы участников пропавшей экспедиции Вивальди с жизнью Данте. О Южном Кресте Данте мог узнать от Сорлеоне Вивальди, который отправился на восточноафриканское побережье, в Могадишо искать своего отца!

Но по-прежнему непостижимым остается тот факт, что Данте знал о прецессии! Ни в одном литературном источнике не упоминается то, что в минувшем тысячелетии «отсвет четырех звезд» озарял жителей Средиземноморья. Об этом узнали только ученые дня сегодняшнего, вооруженные современной вычислительной техникой.

Не случайно мы рассказали эту историю. Она еще раз доказывает, как мало знаем мы о достижениях древних, насколько поверхностны и условны наши попытки перебросить мостик от одного события к другому.

Однако вернемся к нашей истории.

Долгое время считали, что братья Вивальди были единственными генуэзскими путешественниками, отважившимися в конце XIII в. пуститься в далекое плавание по Атлантике. Но внимательное изучение надписей на картах Средневековья дало исследователям еще одно имя – Ланселот. Точнее, Ланчелотто Малочелло. А еще точнее – Малойзель. И был он вовсе не генуэзец, а уроженец Прованса, а имя Ланселот получил в честь короля Артура, предание о котором оказало влияние на устные традиции этого района.

На карте Дульсерта 1339 г., где впервые появляются Канарские острова, рядом с ними изображен герб Генуи. Есть слова о Ланселоте и в «Книге познания»: «Открыл острова генуэзец, носивший это имя». В документе 1306 г. говорится, что он с двумя другими купцами нанял в Генуе две галеры, чтобы плыть в Англию за шерстью. Другой документ утверждает, что он жил на своем острове (Лансароте) 20 лет, а потом вернулся в Геную, где находился на службе.

Французский исследователь географических открытий Ла Ронсьер, проанализировав многие источники, нашел вот такое свидетельство. По сообщению шербургских моряков, отнесенных непогодой далеко от Испании и открывших неизвестные острова, генуэзец Малочелло в 1312 г. предпринял их захват. Он высадился на остров, построил там замок и жил в нем до тех пор, пока восстание местных жителей не вынудило его к отбытию.

А вот иная версия, предложенная французским историком Гравье. Все картографы XIV и XV вв. знали о путешествии Ланселота Малойзеля (его дети жили в Генуе в 1330 г.), давшего имя одному из островов. На Каталонском атласе 1375 г., карте Месии де Виладесте 1413 г., карте Андреаса Бенинкассы 1476 г. можно в разных модификациях прочесть это имя. Экспедиция могла состояться около 1275 г. По национальности Малойзели – французы, но были гражданами Генуэзской республики. Поэтому на всех картах остров Ланчелотто – генуэзская собственность.

Так или иначе, в Европе об этом открытии не знали до 1330 г. Видимо, известие долгое время хранилось в тайне.

В 1338 г., когда Ланчелотто Малочелло перестал служить Генуе, известие это быстро распространилось по Европе. Именно тогда и появляется название на карте Дульсерта. Да, скорее всего это был все-таки генуэзец. Ведь «Тюлений остров» Лобо на север от Фуэртевентуры назван на карте Дульсерта по-итальянски Векки Марини – «морские старцы», то есть тюлени. Дульсерт не подозревал, что те острова, что открыли его соотечественники в начале XIV в., были известны Плинию Старшему под названиями Капрария и Канария. Поэтому на его карте вместе с Лансароте и Фуэртевентурой есть неискаженная Каприция. Он разместил ее там, где сейчас на карте находится Мадейра. Но он не подозревал тогда о ее наличии. Так родилась небрежность.

Дульсерт связал с названиями Плиния острова, знакомые ему из ирландских саг – Святого Брендана и Дев. Картографы так и не смогли распознать идентичность вторично открытых островов тем, что были открыты в древние и античные времена. Все вместе они соседствовали на многих картах. Вот почему к середине XIV в. на картах значилось куда больше островов Атлантики, чем было открыто на самом деле.

Африканцы в Новом Свете до Колумба

Ex Africa semper aliquid novi (Африка всегда преподносит что-нибудь новое). Это изречение греков, переданное Плинием, можно было бы предпослать в качестве эпиграфа к любому рассказу о новейших открытиях в истории, археологии, этнографии, антропологии и лингвистике, которыми так богаты последние годы. А слово «Африка», если отвлечься от Плиния, можно заменить словом «Америка»: Американский континент богат открытиями не меньше Африканского.