Убийство на Потомаке - Трумэн Маргарет Мэри - Страница 35

— Здравствуйте, Алисия, — сказал Смит, сняв трубку в своем кабинете. — Как поживаете?

— Отлично, Мак. Тони просил позвонить вам.

— Звучит интригующе.

— Тони для меня всегда загадка, — рассмеялась жена Буффолино. — Он позвонил по таксофону и попросил связаться с вами. Если можно, он хотел бы встретиться с вами сегодня вечером.

— Где и зачем?

— Могу ответить на первую часть вопроса: вы встречаетесь в маленьком баре в здании Уотергейт.

— По какому поводу, не догадываетесь?

— Нет, он сказал только, что дело важное и вы не пожалеете, что пришли.

— И когда же должна произойти эта таинственная встреча?

— Через час. Конечно, если вы сможете прийти. Тони сказал, что подождет вас немного.

Было одиннадцать часов. Анабела рано легла спать. Ей нездоровилось, и она хотела пресечь недомогание в зародыше, чтобы не разболеться.

— Хорошо, — ответил Смит Алисии, — я выезжаю через несколько минут.

Смит выпустил Руфуса побегать в их маленьком огороженном забором дворике, потом свистом позвал обратно. Предложенное хозяином пашущее колбасой собачье угощение без звука исчезло в широко раскрытой пасти пса.

— Да, Руфус, — заметил Смит, — не мешало бы тебе сходить к дантисту. Есть у меня тут один на примете. — Он погладил собаку по голове. — Не буди хозяйку. Подремли, я скоро вернусь.

Мак взял желтый блокнот, которым они пользовались, если нужно было оставить сообщение, и записал: «Должен отлучиться ненадолго, Тони попросил встретиться с ним, зачем, не знаю. Сейчас одиннадцать часов. Вернусь, как только смогу. Люблю».

Когда Смит вошел в зал, Буффолино уже сидел за столиком. Вид у него был вконец измученный. Его щеки покрывала щетина такой густоты, словно он не брился не один день, а целый месяц. На Тони была зеленая с черным фланелевая рубашка, черные мешковатые брюки и желтовато-коричневая ветровка. Его одежда не совсем подходила для престижного столичного бара, где одетые в темные костюмы мужчины потягивали спиртное, похлопывали друг друга по спине и рассказывали анекдоты, а сухощавые женщины чересчур громко смеялись, при этом их глаза горели честолюбивым огнем от сознания близости к влиятельным темным костюмам.

— Ты выглядишь черт знает как, — сказал Смит, поздоровавшись с сыщиком. — Должно быть, потому они тебя и усадили за этот столик между туалетами.

— Все это результат напряжения и давления, Мак. Чего стоит следить, чтобы парни приходили на смену. А еще Алисия долбит меня, как дятел. Если на человека слишком сильно давят, это может для него плохо кончиться.

— Может, тебе нужен отпуск? — предположил Смит.

— Алисия говорит то же самое. Может, возьму его, после того как закончу работу у Тирни. Хочешь что-нибудь выпить? — На столе стоял наполовину пустой бокал и бутылка «Роллинг рок».

Появился официант, на которого произвели впечатление рубашка и галстук Смита. Мак заказал один коньяк.

— Итак? — спросил он.

— Да, — самодовольно улыбнулся Буффолино. — Ничего, что я вытащил тебя из дома среди ночи, а?

— Ничего. — Смит поднял свой бокал. — Твое здоровье.

— Твое тоже. — Буффолино взял конверт, который был прислонен к спинке его стула, и поднял его над столом.

— Что это? — спросил Смит.

— Подарок.

— Подарок? Мне? Так поэтому я здесь?

— Точно так, Мак.

Смит потянулся за конвертом, но Буффолино убрал руку.

— Сначала я хочу тебя кое о чем спросить.

— Слушаю.

— Как бы мне это выразить? — наморщил Тони лоб. — Ты ведь честный и непреклонный человек, правда?

— Не во всем, — пожал плечами Смит.

— Я имею в виду закон. Ты ведь не станешь нарушать закон, даже не попытаешься его обойти. Я прав?

— Продолжай, мне кажется, меня втягивают в компрометирующую ситуацию.

— Я никогда не поступлю с тобой так, Мак. — Тони украдкой оглядел зал. — Хочу, чтобы ты знал, если ты прогонишь меня, я пойму.

— Но почему я могу так поступить? Что в этом конверте?

— Кое-что из того, что ты хотел бы получить.

— Выигрышный лотерейный билет?

— Твое желание — мое желание. В этом конверте у меня копии очень важных писем.

— Как ты их достал? — спросил Смит.

— Тебе это не интересно.

— Неправда, я очень хочу знать.

— Тебе это не понравится.

— Мне уже не нравится. Здесь письма Тирни?

— Копии.

— Слушаю тебя.

— Ладно, слушай. У меня неполный рабочий день трудится приятная молодая леди. Она еще и писательница. Пишет стихи и статьи в журналы. Ей пока не очень везет, но, может быть, когда-нибудь все изменится. Тем не менее я вычислил для себя, как попала в газету информация о письмах Тирни. Там есть полицейский Фрэнк Честер, неудачник, много лет командует отделом вещественных доказательств. До меня доходили слухи, что за хорошие деньги он готов продать информацию. И я решил, что стоит попробовать. Я попросил мою знакомую связаться с ним и сказать, что она хочет написать рассказ о Полин Юрис, поэтому ей надо узнать, что было в тех письмах. Честер ответил, что помочь не может, тогда она вскользь намекнула, что для написания рассказа предусмотрена сумма в пять тысяч баксов, из которых две тысячи выделены на проведение «исследовательской работы». Честер продолжал упираться, но моя знакомая о-о-очень настойчивая и обаятельная. Она продолжала его уговаривать, и Честер согласился встретиться, но всего лишь для того, чтобы обсудить этот вопрос. Так вот, Мак, они встретились сегодня за обедом, и когда они разделались с яблочным пирогом и кофе, у моей знакомой уже были копии писем, которые Честер «случайно» захватил с собой.

Смит не отрываясь смотрел на Буффолино.

— Вот они. — Тони подтолкнул конверт к Маккензи.

— Ты подкупил офицера полиции двумя тысячами долларов?

— Тысячей. Я обошелся тысячей.

— Мне все равно, сколько это стоит. Ты нарушил закон.

— Это не я, это моя знакомая.

— Но по твоему указанию.

— Я не говорил ей о деньгах, но она знала, как я, нет, ты хотел увидеть эти письма.

— Ты назвал ей мое имя?

— Нет, я сказал: один мой заинтересованный друг.

— Ясно, Тони, ты же помнишь, как сам чуть не попал в тюрьму, за то что принял взятку.

— Но там были наркотики, а здесь обычные письма. Ничего ведь не пропало. Оригиналы благополучно хранятся в отделе. Это копии, только и всего.

Смит не мог решить: либо встать и уйти, либо придушить Буффолино. Он не сделал ни того, ни другого.

— Ты выложил за это тысячу долларов? — спросил он.

— Да, подумал, что Тирни охотно возместит мне расходы. Он ведь захочет увидеть письма. Верно?

Смит не мог с этим спорить и задал логичный вопрос:

— А почему здесь сижу я? Передай конверт Тирни.

Буффолино покачал головой.

— Лучше тебе отдать ему письма.

— Почему?

— Потому что он не станет расспрашивать тебя, как ты их достал. У меня он начнет выпытывать. Может быть, еще и разозлится. Ты мне говорил, что я иногда захожу слишком далеко.

— Иногда, и это как раз такой случай.

— Послушай, Мак. — Буффолино откинулся на спинку кресла, на его лице с резкими чертами отразилась обида. — Сожалею, Мак, возможно, я и совершил ошибку. Мы ведь все их совершаем, не так ли?

— Кто-нибудь еще их видел? — спросил Мак, беря конверт. — Кроме твоей знакомой?

— Их даже она не видела, — просиял Буффолино. — Когда Честер передал ей конверт, он был так же запечатан, как и сейчас. Я сказал, что ей, может быть, следовало Их проверить, но она ответила, что очень обрадовалась, когда конверт оказался у нее, и боялась испортить сделку.

— Значит, в этом конверте могут оказаться и не письма, — предположил Смит.

Буффолино хотел возразить, но передумал. Он ясно представлял себе ход мыслей Смита. Вот Мак обязательно бы вскрыл конверт, чтобы точно знать, что в нем. Настоящий адвокат, сделал для себя вывод Тони.

Смит подал знак, чтобы принесли чек.

У стойки бара крупный мужчина с красным лицом пьяницы прижимал молодую женщину. Она хихикала. Смит расплатился, и они вышли из бара вместе с Буффолино.