Erratum (Ошибка) (СИ) - Доминга Дылда - Страница 54

   - Ты же не думаешь всерьез, что он остановится на ком-то одном? - Джой теперь смотрела на нее, как на тяжело больную. - Это очень вредные мысли, Лили, и к тому же несбыточные. Они до добра не доводят.

   - Я не могу не думать об этом. - Прошептала Лили.

   - Что, он действительно так хорош? - В голосе Джой прозвучали легкие нотки зависти.

   - Да, очень. - Произнесла Лили, вспоминая его руки и жар его тела. Она больше не могла себе представить жизни без него.

   - Все равно, постарайся, - тихо проговорила Джой и положила ей руку на плечо. - Забудь, иначе погибнешь.

   Лили не то кивнула, не то покачала головой ей в ответ и побрела прочь. На душе стало тяжело после слов Долли и их разговора с Джой, который еще более убедил ее в мысли о том, что связь с ним не может быть долгой, что все это лишь миг в его вечной жизни. Но она ощущала себя так хорошо рядом с ним, так гармонично, что не могла поверить в то, что и остальные женщины ощущали то же самое. Возможно, она и была слепа, но ей совершенно не хотелось прозревать.

   Она лежала на кровати и смотрела, как он, полуобнаженный, перебирает книги в кожаных переплетах, и как отблески пламени прокладывают невероятные тени на его лице. Ни разу за то время, что они сошлись, он не дал ей повода засомневаться в себе, и всегда был с ней другим, не таким, как с остальными. В его лице словно появлялась скрытая мягкость и тепло, чего никогда не случалось ранее. Лили зачарованно смотрела на него и не могла налюбоваться. Ей доставляло физическое удовольствие запускать руки в его густые темные волосы, и перебирать их пальцами, проводить губами по совершенным линиям его лица. Он был невероятно красив, и она никак не могла поверить, что вся эта красота и мощь сейчас принадлежит ей.

   - Снова смотришь на меня? - Усмехнулся он.

   - Да, - ответила она, - мне нравится смотреть на тебя.

   - Ты ничего не просишь, как другие, - произнес он.

   У Лили похолодело внутри при упоминании о других, но она взяла себя в руки:

   - Ты же знаешь, мне ничего не надо из вещей.

   - Ты можешь попросить не только вещи, - сказал он и посмотрел на нее.

   - Ты говоришь о людях? - Осторожно уточнила она.

   - Не о всех, далеко не о всех, - уточнил он, - но говори.

   Лили подумала о том, что Джой и так счастлива своим местом, о спасении Рамуэля заикаться было смешно, а вот о Софии... Она помнила свое бессилие, когда девушку с печальными глазами увели в слои. Потом еще был брат Небироса, Саргатанас - она чувствовала, что ему нужна помощь, но боялась навредить, нечаянно раскрыв его. Также отчаянно нуждались в помощи, как она могла заметить в свой последний визит, Сильвия и Петра.

   - Я вижу, у тебя очень обширные планы, - усмехнулся он, наблюдая за сменой выражений на ее лице. - Но давай кого-то одного.

   Лили видела, что он наблюдает за ней с неослабевающим интересом в ожидании, кого же она все-таки назовет. Он любил игры, были ли это кости или человеческие судьбы.

   - София, девушка из слоев, вытащи ее. - Произнесла она и опустила глаза, словно это могло бы помочь не выдать ему чужой тайны.

   - Почему она? - Спросил он.

   - Ее любит Уцур, - тихо произнесла Лили.

   - Царь? - Рассмеялся Ник. - Он не умеет любить.

   - Не умел. - Поправила Лили.

   Ник молчал, затем подошел к ней и двумя пальцами приподнял за подбородок.

   - Я еще зол на него. Не время делать ему одолжения.

   - Ты же перестанешь злиться на него рано или поздно, - произнесла она, глядя ему в глаза. - А для нее каждый миг там равен вечности.

   - Ладно, - он отпустил ее подбородок и развернулся. - Я обещал тебе одного - девушку я могу отдать.

   - Спасибо, - пробормотала Лили.

   - Но больше ни о чем не проси. - Сверкнул он глазами. И Лили очень захотелось спрятаться под одеяло, как в детстве. Он умел заставлять почувствовать себя рядом с собой неуютно. Иногда ей казалось, что она видит его настоящим только тогда, когда ей удается уловить момент и незаметно понаблюдать за ним. В любом другом случае он успевал надеть маску. Она не понимала, почему так происходит, и почему только когда он обнял ее в первый раз, он позволил себе быть настоящим. Они были рядом, делили постель, но она никак не могла пробиться к его истинному я, к тому клубку боли и страдания, что она увидела в день своего возвращения. Именно потому она и вернулась - чтобы спасти его от этой невыносимой боли и отвращения, к самому себе, к миру, в котором он жил. Он будто ненавидел себя за что-то, и наказывал себя и всех вокруг.

   Врата встретили колонну широким проходом. Большинство ангелов пролетели через них намного раньше тех, что сопровождали Грерию и Самаэля. Уриэль все время держался рядом с Самаэлем, пытаясь поддержать его хотя бы своим присутствием и тем самым отдать последнюю дань своему старому другу. Грерия знала, что для нее теперь врат тоже не существует, но держали ее сейчас вовсе не врата, а ангел, бредущий рядом с ней из последних сил: его руки почти полностью обвисли в руках ведущих его ангелов, а ноги волочились по земле. Когда Уриэль вновь взглянул на него, то сделал знак, чтобы ангелы остановились.

   - Отдохнем немного, - произнес он, хотя почти все присутствующие понимали, что это просто последняя остановка перед вратами, прощание, потому что падшему не суждено пересечь их черту.

   - Самаэль, - Грерия приблизилась к любимому и коснулась его рукой. Ее сердце разрывалось от боли, когда она смотрела на него: еще недавно такие хитрые, горящие огнем глаза, сделались воспаленными и наполовину слепыми, его прекрасные темные кудри спутались и побелели от пыли пустых земель, и только отощавшее лицо светилось незнакомым ей покоем и легкостью. Уриэль и остальные учтиво отошли в сторону, оставив их наедине.

   - Все будет хорошо, не бойся, Грерия, - он попытался улыбнуться, и в глазах Грерии встали слезы.

   - Ничего не будет хорошо без тебя, - ответила она, сердито смахивая их рукой.

   - Ты такая упрямая, - улыбнулся он, и она прижалась к нему, уложив голову ему на плечо.

   - Давай вернемся, пожалуйста, мы что-то придумаем... - уже в который раз начала она, но Самаэль снова остановил ее.

   - Нет, Грерия, - произнес он и отстранился, и вслед за этим на лице его появилась гримаса боли и он стал тяжело оседать на землю.

   - Самаэль, - Грерия бросилась к нему, подхватывая. Тут же рядом с ней оказался Уриэль, помогая ей.

   - Что, что с тобой? - Она была в отчаянии.

   - Я никогда не знал, как это происходит. - Потрясенно произнес Уриэль, убирая дрожащую руку со спины падшего.

   - Что происходит? - Грерия ничего не могла понять от страха за Самаэля.

   Уриэль только молча кивнул за спину падшего. И когда Грерия наконец посмотрела туда, то поняла о чем он говорит: на спине Самаэля зияла открытая рана, на том месте, где раньше было его левое крыло.

   - О боже, нет, - жалобно простонала она, протягивая пальцы к его ране и вовремя останавливаясь, желая помочь и не зная, как не причинить ему еще большей боли. - Как ему помочь? - Она с надеждой посмотрела на Уриэля.

   Тот только покачал головой.

   - Мы перевяжем рану, но, боюсь, это только начало.

   - Неужели ничего нельзя сделать? - В отчаянии вскричала Грерия. Она не могла смотреть, как дорогое ей существо распадается на части. - Вы же творите чудеса.

   - Женщина, - ответил ей ангел, - чудеса творят высшие ангелы, но и те вряд ли бы смогли ему помочь. Он сделал свой выбор много лет назад, и для таких, как он, нет спасения, увы.

   - Твои крылья... - Грерия коснулась ладонью его лица, нежно гладя его.

   - Разве это крылья, - он вновь собрался с силами и смог усмехнуться ей. - Уриэль, забери ее и уходите. Нечего сидеть рядом со мной.

   - Я не уйду, - горячо запротестовала Грерия.

   - Прошу тебя, - его карие глаза смотрели на нее так тепло и искренне, что она не могла сказать им нет. Только и "да" сказать было слишком невыносимо. Немыслимо было обрести его всего лишь несколькими днями ранее, и теперь терять так быстро и неотвратимо. Бросить его здесь было равносильно предательству, оставить погибать одного в пустыне, но с другой стороны и наблюдать за его медленной смертью было бы еще немыслимее.