Erratum (Ошибка) (СИ) - Доминга Дылда - Страница 66

   - Я думал, он погиб, - произнес Небирос, и глаза его стали наливаться свинцом. Если ему предстоит пасть от руки Абы, тот дорого заплатит за кровь капхов, заплатит за все годы, что брат провел в башне, заплатит за все, что он сделал их семье.

   - Мне следовало убить его, растоптать, как клопа, как и тебя, - выплюнула звериная голова, склоняясь над демоном. И в этот же момент Небирос извернулся и сразу четырьмя лапами нанес страшный удар, целясь зверю в голову. Бешеный рев огласил коридоры и залы дома, чудовищная лапа с когтями отшвырнула демона к стене, разорвав одно из его крыльев, алая кровь полилась на пол.

   - Стойте, - раздался слабый женский голос, но отчетливо слышный в секунды тишины между ударами. Когтистая лапа с капающей с нее кровью остановилась в воздухе, а демон медленно сполз по стене вниз, отставив в сторону порванное крыло.

   - Лили, уходи, - прохрипел он, но было поздно, потому что теперь она стояла прямо перед рассвирепевшим Абой в зверином обличье.

   - Ник, - она смотрела на зверя без страха, - ты был прав, когда говорил об ошибке. Это я, я причина тому, что происходит здесь. Возможно, светлые были правы, и тебе лучше было отдать меня им. - Лили и не догадывалась, насколько больно будет произносить ей эти слова, даже не смотря на то, что стояла она среди крови и смертельного поединка. Ей не было страшно, она не боялась умереть прямо здесь и сейчас, лишь боялась не увидеть в его глазах сожаления, что угодно, кроме безразличия. Его звериный облик не испугал ее, она и раньше смотрела на него не только глазами, но и душой, и именно то, что она видела там душой, заставляло ее оставаться с ним, видеть в нем нечто, чего больше не знал никто.

   Звериная голова растворилась, как мираж, сменившись человеческим обликом, с красивым лицом и уже привычными разноцветными глазами.

   - Я мог не успеть остановиться, - проговорил он, тяжело переводя дыхание.

   - Не страшно, - произнесла она, не отводя от него глаз и наблюдая обратную трансформацию без тени отвращения.

   - Ты ведь еще не видела меня таким? - не то вопросительно, не то утвердительно сказал он.

   Лили только покачала головой:

   - Внешне - нет.

   - Что значит, внешне? - Ему словно и дела не было до валяющегося рядом Небироса.

   - Внутренне, ты - всегда ты. - Произнесла она без колебаний. Впервые после сильного потрясения страх покинул ее полностью, Лили ощущала себя выжженной изнутри всеми своими прошлыми страхами и унижениями, такой же чистой, как когда-то на самом дне. Она была готова умереть, больше не держалась ни за что, и потому ничто не мешало ей быть искренней. Больше нечего было терять.

   - Я, в звериной шкуре, в ярости убивающий Небироса? - переспросил он.

   - Не убивай свое дитя, ты сам себе причинишь боль. - Она подошла к Нику и коснулась рукой раны на его голове. - Позволь мне перевязать тебя.

   - Вот так, и все? Ты хоть понимаешь, что произошло? - Он смотрел на нее изумленно, одновременно начиная сердиться. Небирос затих у стены, пытаясь не шевелить больным крылом.

   - Не злись, прошу тебя, - тихо произнесла она, склоняя к нему голову и осторожно ощупывая рану. - Я не уйду. Если хочешь драться дальше, тебе придется сожрать меня сначала.

   - Сожрать, - он с отвращением отвернулся. - Ты думаешь, я питаюсь людьми в своем ином обличье?

   - Я не знаю, Ник, позволь мне, - она отвела его руку от головы. В зал бесшумно скользнул Калеб с бинтами и спиртом, появившись словно по велению Лили и передал ей все необходимое, быстро орудуя инструментами и помогая.

   - Ты и его будешь латать? - С презрением глядя на Небироса, произнес Ник.

   - И его, - спокойно ответила Лили, не отрываясь от работы.

   - Так какого черта с тобой-то случилось? - теперь он пристально изучал Лили из-под ее руки.

   Она тяжело вздохнула, закончив с его головой.

   - Тебе придется покончить со мной, - наконец, произнесла она, глядя в пустоту.

   - Почему? - Он подозрительно смотрел на нее зеленым глазом из-под повязки.

   - Ты знаешь, почему. - Вздохнула она, и взгляд ее был печален и серьезен. Он не мог понять, что именно с ней произошло, но больше это не была запуганная девушка из его постели, не смеющая его рассердить. Больше всего она похожа была на ту незнакомку, которая однажды лежала у него на столе в кабинете.

   - Что случилось, Лили?

   - То, что нельзя позволить всему разрушиться только из-за меня, даже здесь. Нельзя, чтобы ты... чтобы с тобой... - она замолчала, опуская глаза. Все-таки она не могла произнести этих слов, было слишком тяжело.

   - Ничего непоправимого не случилось, - спокойно произнес он, но взгляд его стал мягче и теплее.

   - Но ведь то, что стало с Самаэлем, может случиться и с другими, - возразила она.

   - Если он не умер, в конце концов, я могу только порадоваться за него. - Сказал Ник, и даже Небирос у стены издал какой-то невнятный звук. - Ты хочешь уйти? - Спросил хозяин серьезно, пристально всматриваясь в ее лицо.

   - Нет, - это слово едва ли не вылетело криком из ее горла. - Нет, не хочу. - Уже спокойнее добавила она.

   Ник улыбнулся той поспешности и отчаянию, с которыми она произнесла эти слова.

   - Тогда ты останешься, - сказал он.

   Лили смотрела на него, не в силах возразить. Ей слишком дороги были и его улыбка, и его редкая нежность и изливавшееся в ту минуту от него тепло. Сквозь разорванную рубашку виднелось смуглое крепкое тело, и больше всего на свете ей хотелось коснуться его губами, стереть с него усталость и проступившие бисеринки пота, ощутить его ответный жар и растаять в нем, забыться, раствориться.

   - Лили, - он взял ее за локти, и она вздрогнула, очнувшись от своих фантазий и замерев перед приближающейся реальностью. Так легко оказалось опустить ему голову на грудь, коснуться щекой, а затем и губами и исполнить свою мечту робко и неуверенно. Он не отталкивал, больше не насмехался над ней и не был груб, он замер, ощущая ее прикосновения. - Лили, - шептали его губы, заставляя ее двигаться смелее и безрассуднее, дыханием покрывать мурашками его кожу.

   Прервав свое путешествие, она подняла голову и посмотрела в его разноцветные глаза, почти касаясь губами его губ, и он сократил расстояние между ними, впившись своим ртом в ее. Никогда до этого он не целовал ее. Она не понимала, почему, но теперь, когда это случилось, ей казалось, что она знает. Слишком о многом говорил поцелуй, в нем была вся сдерживаемая многими днями страсть, в нем было неудовлетворение и горе, одиночество и отчаяние. Когда он позволил ей вдохнуть, Лили поняла, что стена между ними рухнула, и они теперь - одно целое.

   - Я люблю тебя, Ник, - прошептала она.

   Он закрыл глаза и молчал. Лили смотрела на его скулы, лоб, спутанные волосы и слышала, как стучит его сердце, мощно и ровно.

   - Теперь я уязвим, - произнес он, и в уголках его губ дрогнула усмешка.

   - Ты снова смеешься, - выдохнула Лили, грустно улыбаясь.

   - Нет, посмотри на меня, - он вдруг снова стал серьезен, и приподнял ее голову за подбородок, так что их глаза вновь встретились, - ты так добивалась этого: ломала мою стену - неужели не видишь, что ее больше нет?

   - Вижу, - Лили судорожно вдохнула и всматривалась в его глаза, потому что от того, что она там видела, у нее захватывало дух, и почти невозможно было поверить. В его глазах светилось чувство, которого она никогда там раньше не видела. Ради этого стоило бороться, стоило сражаться, разбирая его стену по кирпичу, чтобы однажды, когда она рухнет, понять, что за ней всегда была любовь. Эта любовь говорила ей искренне и бесповоротно, что он никогда не дал бы ее в обиду: ни рядом с залами, когда на нее напал человек, ни на кухне, где она была в услужении, ни где-либо еще в его мире. Он достал бы обидчика со дна и разворотил его голову, если бы с ней хоть что-нибудь случилось на самом деле. Он оберегал ее все то время, что она думала, что ему плевать, все время, что произносил свои колкости и жестокие шутки, все это время он настоящий был рядом с ней, иногда прорываясь во взглядах, когда смотрел на нее, не успев надеть маску и думая, что она не видит. - Вижу, - Лили заплакала и подняв его руки к своему лицу, стала целовать его пальцы, орошая их слезами. Она ощущала себя ужасно глупо, но не могла остановиться, не могла ничего поделать. Он был рядом с ней - все, о чем она только могла мечтать.