У кого как... - Корсунская Жанна - Страница 31

Перешагиваю порог дома, и вновь картина покоя завораживает меня.

Тонкие солнечные лучи, проникающие сквозь ажурные дырочки в шторах, играют в огромной вазе из разноцветного стекла, отбрасывают в разные стороны красно-сине-розово-зеленые блики.

Вкусно пахнет жареным мясом с йеменскими пряностями. Двора подает нам мягкие махровые полотенца.

– Эсти, иди в нашу ванную, там и фен есть, и все необходимое, а Виктор в детской душ примет.

После душа заглядываю в детскую. Витя сидит на полу среди сыновей, помогает им собрать какую-то замысловатую штуковину из пластмассового конструктора.

– Спускайся вниз, Фирочка, сейчас я отведу тебя в мой кабинет, там никто не будет мешать.

В кабинете Вити огромная, во всю стену, карта Израиля, причем территория ее больше нынешней и поделена тонкими линиями на двенадцать частей – двенадцать колен Израилевых.

– Что это?

– Таким было наше государство при царе Соломоне. Как написано в Торе: «Страна Израиля, обетованная евреям Богом».

– Интересно.

– – Да. Знаешь, где сейчас еще можно найти названия Израилевых колен?

– Где?

– На полицейских и военных картах. Там так и указано: лагерь Беньямина, лагерь Звулуна...

– Ты должен вернуться в лабораторию?

– За мной уже машину выслали. Приеду домой к трем часам. Ты пока готовь материал. А я вернусь, пообедаем, поговорим – и поедешь.

– Хорошо.

Сажусь за компьютер. Звоню строительному подрядчику Сашко, потом Ури. Строчу текст.

Шестилетний Яков, с которым я познакомилась сегодня утром, заглядывает в кабинет:

– Ты тут?

– Как видишь.

– Папа с антисемитами дрался?

– Да.

– А в садике говорят, что драться нельзя.

– Правильно говорят.

– В садике нельзя, а в жизни нужно.

– Кто тебе сказал?

– Сам понял.

Глава 5. ГЕРА

«Здравствуй, дорогой Гера. Сегодня исполнилось семь лет моей жизни в Израиле. Сегодня семь лет нашей с тобой разлуки».

Странно – почему семь? Десять. Ошиблась в цифрах.

«Кажется, что все было только вчера и в то же время очень-очень давно, словно в другой жизни. Вряд ли у тебя есть такое ощущение, ведь ты просто продолжал жить. А я поменяла все. Одним махом. Даже профессию. Только себя – постепенно.

Помнишь, однажды мы говорили с тобой о жизни, о женщинах. Ты сказал, что каждая женщина, которая была с тобой, хотела, чтобы ты стал ее мужчиной. Ты сказал, что я тоже этого хочу.

Я тебе тогда ничего не ответила. Просто раньше не умела быстро отвечать на сложные вопросы, мне всегда нужно было время, чтобы обдумать ответ. Теперь я знаю, что сказала бы тебе, Гера».

Ну, скажи, Фира, что-то оригинальное, например, что ты не хочешь, чтобы я стал твоим. По крайней мере, ты будешь первой.

Телефон звонит не умолкая. Надо отключить его. Леночка забрала мои подарки к дню рождения – розы и духи – и отправилась домой на два часа раньше.

Выключить телефон? Задумчиво смотрю на аппарат, потом все же беру трубку:

– Але...

– Гера, привет. Дело есть клевое. Срочное.

– Паша... – Нутром чувствую: предложит какой-нибудь проект, который может задержать мой вылет в Израиль.

– Паша, я не могу! Не сейчас, старик.

– Сейчас! Именно сейчас! Я уже под твоим окном. Встаю из-за стола. Фигура маячит под фонарем.

– Открывай, мне холодно!

Сбрасывает на ходу дубленку, шапку, шарф. Глаза горят.

– Ну, что на этот раз? Наращивание мусором островов для японцев? Разведение кроликов на необитаемом острове? Фабрика по пошиву бикини из соломки?

– Холодно, холодно, старик, а дело, между прочим, прибыльное.

– Не могу я, Паша. Не мо-гу!..

– Можешь. Ты только послушай. Знаешь стоматологический хозрасчетный центр на бульваре Победы?

– Лечили мне там зуб лет пять назад. Неплохие специалисты.

– Во-от! Центр обанкротился. Ха! Его на будущей неделе продают с молотка. Здание, между прочим, здоровенное. Четыре этажа. Два можно достроить.

– Заинтересовался!

– Покупаешь все готовенькое: кабинеты, оборудование, специалисты классные. Клиентура постоянная. Они, кстати, теперь новым методом лечат. Ну, для состоятельных, конечно.

– Каким еще методом?

– А таким – под общим наркозом. Усыпляют, значит, клиента, все там сверлят, выдирают, хреначат, вставляют.

– Все?

– Ну, во рту, конечно.

– И то хорошо.

– Нет, я тебе серьезно говорю. Клиент просыпается, тридцать два зуба сверкают, как новые.

– Откуда ты знаешь, что тридцать два?

– У человека столько зубов.

– Большие познания в стоматологии.

– Еще бы! Я сегодня два с половиной часа с главврачом говорил. Только что от него.

– Стоматологический центр... Паша, ты бабу любил когда-нибудь?

– Какую бабу?

– Какую-нибудь, неважно. Бабу. Так, чтобы ничего не хотелось больше... Только ее.

– Гера, ты заболел? Посмотри на себя! У тебя внук в августе родится. Нора Ивановна – женщина приятная во всех отношениях. Гера! Какая баба? К черту!.. Какая любовь в твои лета?

– А что мои лета? Ты младше меня всего на десять лет.

– На тринадцать.

– Неважно. Нечего меня в старики записывать.

– Тебе что, Ленки мало?

– А при чем тут Ленка?

– При том. Вторую неделю ходит как тень. Я с ней говорил, между прочим, вчера.

– О чем?

– О тебе... О вас.

– Я ее уволю завтра за треп.

– Перестань, она знает, что ты мой друг. Больше, чем друг. Почти брат.

– И что тебе сказала Елена Васильевна, мой младший почти брат?

– Сказала про посылку из Иерусалима. Сказала, что ты теперь с этой посылкой живешь, даже спать домой не ходишь. Баба в Иерусалиме, значит?

– Да не баба она...

– А что – мужик?

Паша вдруг замечает картонную коробку у меня на столе.

– А вот и она, родимая, – порывается достать послание.

– Не смей! – неожиданно для себя ору я.

– Извини, – он отдергивает руку, – ты чего, Гера, взбесился? – Подходит ко мне, усаживает меня в кресло.

– Да ладно, что ты со мной, как с больным.

– Ты и есть полоумный. Посмотри на себя в зеркало: глаза блестят, руки дрожат... – Достает из внутреннего кармана плоскую алюминиевую фляжку, разливает по рюмкам.

– Давай-ка вот выпей, успокойся и все мне выкладывай. Легче станет. Мы, кстати, в этом стоматологическом центре психологов заведем, и сексопатологов, и иглоукалывателей, и косметологов, и массажистов.

– Еще скажи: казино и бордель откроем на крыше.

– Нет. Все должно быть серьезно, солидно, интеллигентно, по последнему слову медицинской науки.

– А с наркотой что делать будешь? Они наверняка косяком туда прут. Там ведь наркотические препараты имеются, раз ребята под наркозом операции делают.

– Да продумал я! Все продумал. Главарям отстегивать будем, они сами о мелочах позаботятся. Петровичу, начальнику спецотряда, забашляем, как положено.

– Да, конечно, кто башлять-то будет? Гера башлять будет... Не хочу я твой зубовый центр. Ничего не хочу. Я семнадцатого марта в Израиль улетаю. Уже билеты заказал.

– Одно другому не мешает. Хочешь бабу повидать, лети – люби. Вернешься, все уже тикать начнет, как часики швейцарские: тик-так, тик-так...

– Так, да не так! Ты бы, Паша, с тем справился, что есть уже.

– Когда ты из Израиля возвращаешься?

– Не улетел еще.

– Хватит, я серьезно спрашиваю: на сколько дней эти твои майсы с бабой рассчитаны?

– Да не баба она! Твою мать!.. И не рассчитано ничего.

– Ладно, извини. Понимаю: любимая женщина, любовь на всю оставшуюся жизнь.

– Все, Паша, иди. Тяжело мне с тобой.

– Не уйду я никуда, пока не согласишься. Я даже бизнес-проект накатал. Все просчитал. Через год стоматологический центр окупится и начнет приносить чистую прибыль, которая будет расти в геометрической прогрессии.

– Оставь бизнес-план и иди. Обещаю ознакомиться.

– Гера, ты уверен, что в порядке? .