У кого как... - Корсунская Жанна - Страница 53

– Более парадоксально, что ты подарил мне кольцо. По законам еврейской семьи таким образом жених покупает невесту. Забыл?

– Нет. Я совершенно не думал об этом, когда дарил тебе перстень.

– Даже подсознательно?

– Не знаю...

– Где ты его купил?

– В Будапеште.

– – Ложь. Таких вещей в Будапеште не бывает, ты купил перстень в Израиле.

– Да... Когда уезжаю за границу, заранее покупаю подарок, потом обычно нет времени.

– Ты прекрасный муж.

– Да? Почему?

– Всегда думаешь о жене, возвращаешься домой с подарками.

– Равиэла очень любит меня. Она такая умница! В день свадьбы я обещал сделать ее счастливой, обещал много детей. Равиэла была красивой образованной девушкой из богатой семьи, а я бедным, ничем не привлекательным студентом. До сих пор удивляюсь, почему она согласилась выйти за меня. Ты не поверишь, я от счастья вырос после этого за год на целую голову.

– Почему ты выбрал жене перстень именно с этой монетой?

– У нее есть серьги с монетами времен Хасмонеев, кулон с монетой периода царствования Ирода, не хватало только перстня.

– ...Времен Маккавеев. Прямо не жена была бы, а экспонат для студентов-археологов. Потом купил бы ей цепочку на лодыжку с монетами царя Соломона.

– – Религиозные женщины не носят цепочек на лодыжках.

– Ах да! Это так сексуально, что религиозные мужчины бросаются в самолеты на поиски проституток.

– По-моему, это просто безвкусно.

– Или безыдейно. На тонкой красивой ножке цепочка выглядит очень изящно.

– Да, конечно, если не считать ассоциаций с обезьяной в цирке.

– А что плохого в чудной обезьянке Монике? Она приносит людям радость, смех, хорошее настроение. Своими милыми проказами она способна объединить сотни совершенно разных людей: религиозных, светских, бедных, богатых. Почему все должно быть серьезно и обоснованно?! Прилично, важно, солидно...

– Я вообще не люблю животных, они мне неинтересны.

– А кто тебе интересен?

– Человек... Его огромный мир... Я иногда думаю, как миллиарды миров существуют на земле и Бог способен соединять их...

– Или разъединять. С тобой все ясно, Эфраим. Давай выпьем за то, чтобы растопило все льды...

– Тогда уж лучше за освобождение от всемирного потопа. Об этом событии подробно написано в Торе.

– Да, действительно, и недавно недалеко от Кинерета нашли части корабля, очень похожего на ковчег Ноя.

– Серьезно?

– Вполне. Радиологическое исследование древесины корпуса подтвердило, что кораблю более пяти тысяч лет.

– Как же дерево не сгнило за тысячи лет?

'– Это же особенное дерево, может быть, то самое, что росло в Израиле во времена первого Храма и на торговле которым сделал свои миллионы царь Соломон.

– Синди, ты хоть немного любишь меня? Хоть чуточку?

– Не знаю... Вряд ли.

– Ну и не надо. Я так тебя люблю, что моей любви хватит на нас двоих! – Эфраим грустно смотрит мне в глаза, и я понимаю, что никогда в жизни не услышу ничего более правдивого и желанного. Хочется обнять его, погладить по голове, как маленького ребенка, и сказать: «Может, не стоит ничего усложнять, думать о будущем. Давай просто жить и быть счастливыми, что встретились». Однако это не поможет, потому меняю тему разговора:

– Расскажи, каким ты был в юности.

– В юности... Любил водить девушек в рестораны, дарить им подарки, красиво одеваться, в общем, производить впечатление... Однажды попал в связи с этим впросак. У меня была подружка – парикмахерша.

– Ты тогда уже стал религиозным?

– Нет... Ее звали Софи. Мы встречались несколько месяцев. Потом я ушел в религию, окончил университет, женился. Прошло лет шесть, я случайно оказался в городе моей юности и, конечно, вспомнил про Софи. Она по-прежнему работала в той же парикмахерской, замуж не вышла, увидела меня, страшно обрадовалась. Посидели в кафе. Мне захотелось купить ей подарок на память. Знаешь, что она попросила? Сейчас будешь смеяться.

– Тебя?

– Нет. Ножницы. Какие-то особенные, профессиональные. Действительно дорогие. Софи была абсолютно счастлива. Я, оказывается, исполнил ее многолетнюю мечту. Вышли из магазина, она бросилась мне на шею, начала целовать.

– Я ее вполне понимаю.

– Я тоже понял – ей хотелось как-то отблагодарить меня.

– Но твоя религиозность запрещала принимать ее поцелуи. Или было просто неприятно?

– Нет, приятно, но это уже интим, к тому же мы находились в центре города, на людной улице.

– Когда человек не влюблен, то осторожничает, сдерживает себя.

– Синди, ты не представляешь, сколько чувств ты пробудила во мне! Я словно вернулся в юность. Хочется рассказывать тебе истории, которые никто не знает. Поведать свои тайны... – Ришар усмехается каким-то своим мыслям.

– Ужасно интересно. А что было дальше с Софи?

– Ничего... Вернулась в свою парикмахерскую.

– Разочарованная?

– Не знаю.

– Софи хотела не только поцеловать тебя.

– Откуда ты знаешь?

– Как еще могла она отблагодарить за подарок?

– Да... Странная, я бы сказал, извращенная благодарность...

– По-моему, благодарность не может быть извращенной, она свойственна широким, благородным натурам. Думаю, Софи из таких. Добрая, порядочная.

– Да... не считая того, что отдавалась разным мужчинам.

– Отдавалась... Но ведь не забирала. Может, искала таким способом свое счастье. А после твоего отказа, наверное, утратила уверенность. Бедняжка не представляла, что ты сделал подарок из эгоистических соображений.

– Как это?

– Тебе захотелось увидеть по-настоящему счастливые глаза, получить удовольствие от своего всемогущества. Оставить память о себе на всю жизнь. Разве не для этого ты разыскал Софи через столько лет!

Ришар скрещивает руки, кладет на них подбородок. Огоньки хрустальной люстры вспыхивают в его задумчивых глазах.

– Да... Ты права, если бы я по-человечески объяснил все это Софи, не произошло бы дурацкого продолжения, но тогда я и сам толком не понимал, почему мне взбрело в голову разыскивать Софи и делать ей подарки.

– Продолжения?..

– Когда вернулся вечером на следующий день в гостиницу, девушка ждала меня в фойе.

– Пришла расплатиться?

– Наверное.

– А изменять жене в твои планы тогда еще не входило?

– В мои планы никогда не входило изменять жене.

– Но ты же изменял?

– Тогда еще нет... Мы поднялись в номер, Софи раздела меня и сделала минет.

– Хорошо?

– Профессионально.

– Лучше, чем я?

– Синди! Умоляю, при чем здесь ты! Прошу тебя, перестань писать в небо! Самолет загерметизирован, все равно не получится. Можешь вообще не прикасаться ко мне и ничего не уметь, мое чувство к тебе нисколько не уменьшится. Не знаю, не могу объяснить... Я не испытывал такого никогда в жизни. Ты рядом, и сердце мгновенно наполняется радостью. Все выглядит иначе, вещи приобретают особенный смысл, а обыденность исчезает мгновенно, как ночь от первых лучей солнца. Если ты не испытываешь всего этого, я очень тебе сочувствую. Когда я рядом с тобой, мне страшно, что мог прожить целую жизнь и не испытать ничего подобного... – Ришар берет мою руку, легонько касается линии любви: – Где-то здесь написано мое имя.

– Два твоих имени.

– И все, что нас ждет в будущем.

Равиэла моет мне яблоки и сливы. Аккуратно вытирает фрукты белоснежной салфеткой, складывает в пакет... Она так ухаживает за мной, так бережет, словно я сделан из тонкого хрусталя. Когда думаю, что жена – часть меня, действительно не могу точно сказать, какая именно часть. Равиэла, наверное, чувствует, что я зеница ее ока... Может быть, она дарит мне невостребованную заботу и нежность к нашим неродившимся детям?..

Собираюсь на месяц в армию – как положено, раз в год. По старой привычке заехал вчера в ювелирный магазин, чтобы купить жене подарок к возвращению. Равиэла давно мечтала о рубиновом колье. Увидел его на витрине и тут же вспомнил о Синди. Вчера в ресторане она была в бархатной кофточке точно такого же цвета. Без украшений... Это особенно бросалось в глаза из-за глубокого выреза. Представил, как надеваю колье на Синди. И захотелось надеть его на нее сию минуту. Продавщица заметила мой взгляд, принялась расхваливать рубины: