Толмач - Кортес Родриго - Страница 24

– Я слышал, вы от еды отказались… – заглянул ему в глаза Шоу Шань.

Кан Ся промолчал. Он не мог объяснить Шоу Шаню, каково это – все время ждать смерти, почти каждую неделю провожать на казнь шесть-семь молодых людей и видеть через окно, как их рвет на грязный снег съеденной поутру гаоляновой кашей при одном только виде плохо засыпанной мерзлым зимним песком крови.

– Это господин Сяо Дэ, – произнес Шоу Шань.

Кан Ся с трудом сконцентрировал взгляд на сидящем за его служебным столом человеке.

– Он приехал к вам из Пекина.

Глаза Кан Ся сами по себе заслезились, и он тут же вытер их рукавом и понял, что это бесполезно – бьющий из окна свет был слишком ярок.

– И сейчас он вас допросит. Вам все понятно, Кан Ся?

Бывший полицейский поднял взгляд на Шоу Шаня и, как ему показалось, достаточно уверенно кивнул.

– На вас поступила жалоба, Кан Ся, – неприятным резким голосом произнес пекинец, – от некоего Се-ме-нова.

Кан Ся прикусил губу.

– Вы действительно препятствовали установлению личностей убийц?

– Нет, ваше превосходительство, – сглотнул Кан Ся. – Я выполнил свой долг. Личности убийц установлены, и все они, – голос смертника невольно задрожал, – преданы заслуженной казни.

– Вы уверены, что в живых не осталось ни одного? – как-то неудовлетворенно поинтересовался пекинец.

– Уверен, ваше превосходительство.

– А самого Семенова вы запомнили хорошо?

Кан Ся усмехнулся. Он запомнил русского поручика прекрасно, даже лучше, чем хотелось бы.

– Да, ваше превосходительство. Я его отлично запомнил.

Шоу Шань и пекинец переглянулись, и было в этом что-то такое, что заставило Кан Ся насторожиться.

– Вы ведь хотите на свободу, Кан Ся? – глухо поинтересовался Шоу Шань.

Бывший полицейский вздрогнул. Судя по всему, его собственная жалоба явно легла где-то под сукно, и его вызвали сюда лишь для того, чтобы расспросить о Семенове. Но если так, он совершенно не представлял себе, как можно его вытащить из тюрьмы в обход мстительного и памятливого губернатора.

– Пустой вопрос, ваше превосходительство, – болезненно усмехнулся он, – вы не хуже меня знаете, что это невозможно.

– Теперь возможно, – мрачно произнес пекинец.

Все дальнейшее напоминало кошмарный сон. Лишенный всякой информации и окруженный только малограмотными бандитами, Кан Ся и понятия не имел, как многое произошло, пока он ждал смерти.

Первой вторглась на территорию Поднебесной Германия, занявшая бухту Киао-Чао. Россия сделала вид, что идет на выручку Китаю, а сама сотворила то же самое – только уже на Ляодунском полуострове. А потом длинноносых как прорвало! Уже в конце марта Англия заняла порт Вэйхайвэй и установила полный контроль над выходом из бассейна реки Янцзы. А еще через неделю то же самое проделали французы – с бухтой Гуанчжоу. И все они потребовали и уже практически добились одного и того же – длительной, до 99 лет, аренды занятых провинций и концессий, концессий, концессий… – на все, что только может набить их бездонные кошельки.

– А как же наш флот? – оторопел Кан Ся. – Где они были?!

– У нас нет флота, офицер, – покачал головой пекинец. – Уже три года как нет… еще с японской войны.

Если честно, Кан Ся этого не знал. Нет, какие-то сведения о поражении Поднебесной в печать просачивались, но чтобы потерять весь флот?!

– Чего вы хотите? – попытался он сесть ровнее.

– Посмотрите на этот документ, – достал из кожаной папки помятый и перепачканный запекшейся кровью листок пекинец. – Вы видели что-нибудь подобное среди вещей экспедиции Семенова? Или, может быть, лично у него?

Кан Ся осторожно принял листок. В верхней части – двуглавый орел, внизу синий неразборчивый штампик, а в центре… – Кан Ся вгляделся, – вроде и по-русски написано, а не понять.

– Так видели или нет?

Кан Ся покачал головой.

– А что это?

– Это шифрованная инструкция, – забрал листок обратно пекинец. – Ее нашел наш агент в районе города Никольска. Ничего особенно секретного здесь нет – обычная опись, однако, если судить по ней, экспедиция полковника Энгельгардта приехала выполнять сугубо военные разведывательные задачи.

Кан Ся похолодел. Он и сам видел, как на той стороне Амура год за годом становится все больше и больше людей и войск, но никогда не думал, что война подступит так быстро.

– И что теперь?

– А теперь, Кан Ся, вы будете работать на меня, – холодно известил его пекинец, привстал и глянул через плечо в окно, на отведенное для публичных казней место. – Выбор у вас, конечно, есть, но он невелик.

– А почему именно я? – хрипло выдохнул Кан Ся.

– Вы грамотны, владеете русским языком, – пожал плечами пекинец и вдруг печально вздохнул, – но главное, только вы запомнили этого Семенова в лицо.

– А от губернатора вас прикроют, – вмешался Шоу Шань. – Теперь возможности есть.

* * *

Жена, увидев седого, высохшего, как жердь, но живого Кан Ся на пороге дома, грузно осела на пол и не могла подняться еще с четверть часа – ноги не держали. И бывший полицейский – требовательный до мелочности – впервые ничего ей не сказал, а просто сел рядом, обнял ее за полные, трясущиеся от рыданий плечи и прижал к себе.

Кан Ся не сумел бы этого никому объяснить, но он чувствовал себя так, словно вернулся с того света.

Управитель Братства под титульным номером 438 сосредоточенно кивнул, и в зал завели двоих – немыслимо рыжего китайца и самого обычного, длинноносого, как все они, европейца.

– Я требую… – всхлипнув, пустил кровавую слюну европеец, – немедленного… извещения… германского посольства.

– Я так понимаю, вы – герр Дорф? – на хорошем немецком языке поинтересовался Управитель.

– Да… – выдохнул Дорф и едва не упал.

– А рядом с вами, как я понимаю, тот самый Рыжий Пу? – прищурил внимательные глаза Управитель.

– Я впервые вижу этого человека, – всхлипнул Дорф. – Я уже столько раз объяснял!

Управитель перевел взгляд на китайца, и тот мгновенно рухнул на колени и ткнулся рыжей головой в пол.

– Простите меня, господин…

– Расскажи мне, как все было, Рыжий Пу, – почти бесстрастно распорядился Управитель.

– Я все расскажу, господин! – оттопыривая связанные за спиной руки, стукнулся лбом о пол китаец. – Дорф пришел в порт, передал для меня восемь тысяч лянов и сказал, что можно начинать…

– Он вас обманывает! – заволновался Дорф. – Я никогда не видел этого человека! Я же говорил!

Охранник легонько ткнул его пальцем в бок, и Дорф закатил глаза и тоже рухнул на колени.

– Что можно начинать, Рыжий Пу? – прищурился номер 438.

– Дорф мне сказал, что надо убить двух-трех немцев, – заторопился китаец, – лучше, если священников…

– Зачем? – заиграл желваками Управитель.

– Он не сказал… – затряс головой Рыжий Пу. – А мне-то какая разница? Он заплатил, а я все и сделал, как ему надо: монахов мои «маленькие лошадки» убили, возле европейского храма положили…

– Ты ведь в порту на должности Дай-Ло?

– Вы совершенно правы, – побледнев, стукнулся головой о пол китаец. – Я в порту – Большой Брат.

– И ты поставил в известность о заказе длинноносого вашего Дедушку? Ведь так, Рыжий Пу?

Китаец стал серым, почти черным, словно только что оштукатуренная стена, и на этом цветовом фоне его рыжие волосы почти засветились.

– Конечно, господин…

– И что он сказал?

Рыжий замялся.

– Ну? – нахмурил брови Управитель.

– Он сказал, чтобы я решал сам, – признался рыжий. – А если что пойдет не так, мне и отвечать.

– И все?

– Да, господин.

Управитель недобро засмеялся и глянул в сторону ожидающих приказаний бойцов.

– Немца закопать. Живым.

Военный агент Дорф взвыл и задергался, пытаясь встать, но охранник легко удержал его на коленях.

– А этот… – глянул Управитель в сторону помертвевшего китайца, – этот пусть ждет.