Гладиаторы (СИ) - Андриенко Владимир Александрович - Страница 86

– Не подвергли? Ты точно это знаешь?

– Точно. Но кто знает, что будет завтра? А в Мамертинской тюрьме умеют пытать. После таких пыток даже я не смогу вернуть человека к полноценной жизни.

– Децебалу нужно помочь бежать оттуда, – решительно проговорила она.

– Есть ли такие средства, госпожа?

– А разве нельзя подкупить стражу?

– Может и можно, но как выйти на того, кто желает быть подкупленным? Да и кто сможет гарантировать, что взяв у нас деньги этот человек не донесет на нас, чтобы получить вознаграждение и от властей?

– Но мы дадим ему вперед не всю сумму, а только половину. А от властей много за такое не получишь. Нужно предложить ему сразу же втрое больше чем сможет дать префект.

– В этом есть разумное зерно, но Децебал не просто преступник, а человек поднявший мятеж против власти цезаря. Обвинение в мятеже и оскорблении величия уже висят над ним. И мало кто способен отпустить за взятку такого пленника. Это вам не мелкий воришка.

– Но попробовать можно! Иного выхода я пока не вижу. И я не верю в то, что Децебал может погибнуть. Боги спасли его в страшный час гнева. И теперь после стольких страданий и усилий – он должен умереть?

– Хорошо, госпожа. Я подумаю, что можно сделать. Но ты должна дать мне сопровождающих. А то я боюсь, что Сатерн достанет меня. От этой пиявки просто так избавиться будет нелегко. А он желает чтобы я работал на него.

– Шестеро моих слуг и носилки в твоем распоряжении, Главк. Иди и думай. Но не медли! Ищи выход! Ищи!

– Не беспокойся, моя госпожа! Главк знает, свое дело….

Гай Сильвий Феликс пробудился только к полудню. Он принял ванну и две новые рабыни растерли его тело, оживив движение медлительной крови.

«Старею. Стоит подумать об обеспеченной старости, – подумал он. – А как я могу спать спокойно, если большая часть моего состояния потеряна? Конечно, есть еще моя вилла, что не была уничтожена как виллы многих других патрициев и всадников. Но мне нужно больше. Этот дом, что я себе приобрел в Риме заблаговременно совсем мне не по вкусу. Вот в Помпеях у меня был дом так дом. И в Риме мне нужны покои достойные меня. Такие как у самых близких приближенных императора».

Феликс искал способы, чтобы приблизиться к Палтину. Нужно попасть на глаза Веспасиану и получить от него должность, в какой либо провинции. Например, в Испании, или Вифинии. Там он найдет способ поправить свое состояние.

Он приказал двум рабам-нубийцам перенести себя помещение тепидария. И там его потревожил раб-номенклатор, в обязанности которого входили доклады хозяину о прибывших гостях.

– Господин! – раб склонил голову.

– Кто там? Я же приказывал говорить всем, что меня нет дома сегодня?

– К тебе пришёл человек по имени Сатерн. А он бывает в доме, согласно твоего приказа, когда захочет. Но сейчас он добивается личного свидания с тобой. Я сказал ему, что ты занят, господин, но он….

– Наконец-то! – вскричал Феликс. – Немедленно проведи его ко мне!

– Слушаюсь, господин.

Раб исчез. Спустя несколько минут неуклюжая фигура Сатерна появилась в терпидарии.

– Да благословят боги тебя и твой дом, господин.

– Почему ты так долго не приходил? Я жду тебя уже больше недели!

– Не гневайся на меня, господин. Я действовал в твоих интересах. И кое-что узнал для тебя.

– Узнал? – Феликса распирало любопытство, но он не хотел показывать его, зная, что Сатерн попросту набивает цену. – И что же ты узнал?

– Твоя жена Юлия в Риме.

Феликс засмеялся.

– И это ты называешь новостью? Я знаю даже, где она проживает. В Риме у неё дом, перешедший к ней от матери. И эту новость ты выискивал целую неделю? Тогда я вынужден тебя разочаровать – она не стоит и одного обола!

– Но это только начало, господин! Только начало. Я в Помпеях вел дела с неким Главком. Ты знаешь кто это, господин?

– Нет, – соврал Феликс, хотя на деле многое о Главке слушал.

– Это лекарь, называющий себя последователем школы врачевания знаменитого Эрисистрата из Илулиды. А Эрасистрат был придворным врачом самого сирийского царя Селевка. Он был рабом, но затем стал вольноотпущенником, и его называли верным последователем Локусты.

– Вот как? – Феликс сделал вид, что заинтересовался. Хоть он отлично знал, что Главк снабжал ядами всех в Помпеях. – Он торговал ядами?

– И его знали все отравители в Помпеях. Настоящий мастер своего дела. Он делал такие штучки, что не одна жена избавилась при их помощи от своего мужа, и никто никого ни в чем не заподозрил. Среди них были и отравленные фрукты, и отравленные булавки, и отравленные монеты. Фантазия этого человека неистощима. И я подумал, что он может пригодиться и тебе, господин.

– Верно! Такой виртуоз мог бы мне помочь.

– Я предложил ему работать на меня и действовать в моих, а значит в твоих интересах.

– И что же он?

– Поначалу согласился, но затем изменил свое решение и нанялся к кому бы ты думаешь, господин?

– К Акциану? – предположил всадник.

– Нет, господин. К твоей жене! Она уже купила ему домик у храма Венеры Родительницы и подарила двух рабынь. С чего это она проявляет такую щедрость?

– Не знаю. Что же её может связывать с этим лекарем? Она ничем не больна. А меня травить ей нет смысла, я ведь и так дал ей полную свободу и не требую обратно ценностей и денег, что он захватила в моем доме в Помпеях.

– Я хотел запугать Главка и заставить его работать на себя, но потом передумал. В твоих интересах чтобы твоя жена и Главк были крепко связаны друг с другом.

– В моих? Но в чем же здесь есть мой интерес?

– Тебе ведь нужно оказать услугу императору? Не так ли?

– Нужно. И при чем здесь Главк и моя жена?

– Он отравитель и мы найдем десяток свидетелей, что это именно так. И твоя жена наняла его, чтобы отравить императора. Ты раскроешь это заговор и получишь должность претора! Никак не меньше!

– Юлия? Хотела отравить Веспасиана? Но зачем ей это нужно? В подобную чушь никто не поверит, Сатерн. Придумать можно все что угодно, но каждая придумка должна хоть выглядеть правдоподобно.

– Погоди, господин. Погоди! Если с умом подойти к делу, то поверят. Мы все сделаем так, как нужно.

– Кого это ты имеешь в виду, Сатерн?

– Есть один известный человек, подлинного имени которого не знает никто кроме меня. Раньше его знал и Квинт, но теперь Квинт мертв и остался только я.

– И что это за таинственный заговорщик?

– Эта информация, господин стоит немало! – многозначительно проговорил Сатерн.

– Прекрати, старый пройдоха. Кто еще пожелает у тебя её купить?

– Много таких найдется.

– Хорошо. Вот здесь в этом кошеле 100 золотых ауреусов. Больше не дам!

Сатерн ловко завладел кошелем и тот исчез в складках его засаленного хитона.

– Говори!

– Ты слышал о Натале Антонии, господин?

– Натале Антонии? Этот преторианец, что предал заговор Пизона Нерону и был за это помилован? А при чем здесь он?

– А при том, что Натал Антоний и Акциан одно и тоже лицо!

Феликс замер на месте. Если пройдоха говорит правду, то все может получиться. Веспасиан хорошо помнит то время, когда хватали заговорщиков по делу Пизона. Тогда казнили многих его друзей и людей, которых он уважал. Один из таких людей Венет Павел центурион преторианцев был другом Веспасиана и его сына Тита. И такой человек как Натал Антоний может организовать заговор. А если он, Гай Сильвий Феликс, это заговор раскроет? То быть ему за это наместником такой провинции как Египет, а не только Вифиния!

– Ну, господин? Разве это не стоит ста ауреусов?

– Стоит, стоит. Идем за мной.

Нубийцы перенесли тело своего господина в ункторий, где тело Феликса умастили тонкими аравийскими благовониями. Затем его одели в белоснежную тунику и тогу, скадки которой аккуратно уложила специально вышколенная рабыня.

– У тебя уже есть мысли как все организовать? – спросил всадник Сатерна.