Песни каторги. - Гартевельд В. Н. - Страница 34

34

2

В Холмогорах (Арх. г.) мне удалось записать еще вариант этой песни древнейшего происхождения:

 Мой сизой голубчик,  Ты зачем, для чего  В садик не летаешь?  Буйным ветром  Сизого относит,  Частым дождем  Крылья-перья мочит.  Мой миленькой,  Мой милой дружочек!  Ты пошто, для чего  Редко в гости ходишь: Твой отец да мать  Тебя не спускают,  Род они, племя  Тебе запрещают?  Сидел-посидел  Удалой молодчик  В темной темнице.  У той у темной, у темной темницы  Ни дверей нету, нету ни окошек,  Еще в ней нету ни красна крылечка,  Только есть одна труба дымовая,  Из той трубы дым-от повевает,  Меня молоду горе разбирает.  Пойду я, млада, с горя в зелен садик,  Пойду-возьму я ключи золотые;  Отопру я сундуки-ларцы кованы,  Возьму денег ровно сорок тысяч,  Стану дружка-дружка выкупати.  Из неволюшки его выручати,  Грозен судья, судья-воевода,  Моей казны-казны не примает,  Меня молоду горе разбирает!  Пойду молода я с горя в чисто поле,  Пойду, нарву я лютого коренья,  Буду, стану я судью опоити.

3

Вот в каком виде являются эти три песни в Сибири на каторге:

I.  По горам, горам  По высокиим,  Млад сизой орел  Высоко летал,  Высоко летал,  Жалобно кричал.  Во строю солдат  Тяжело вздыхал:  «Мне не жаль, не жаль  Самого себя,  Только жалко мне  Зелена сада.  Во зеленом саду  Есть три деревца: Первое деревцо —  Кипарисово,  Другое деревцо —  Сладка яблонька,  Третье деревцо —  Зелена груша.  Кипарис древо —  Родной батюшка;  Сладка яблонька —  Родна матушка.  Зелена груша —  Молода жена. II.  Как по морю-моречку по Хвалынскому  Плывут, восплывают тридцать кораблей:  Один-от кораблик поперед бежит,  Он бежит-бежит, соколом летит.  На том ли на кораблике Рыжков атаман.  «Гребите вы, молодцы, подгребайте,  Своих белых рученек не жалейте!  Как за нами, за молодцами, три погони:  Первая погонюшка — то солдаты,  Вторая погонюшка — то гусары,  Третья погонюшка — донски казаки.  Первой погонюшки не боюся,  Второй-то погонюшки не страшуся,  Третьей же погонюшки я боюся».  То не пулечка свинцовая пролетает,  Не калено ядрышко прилетает.  Атамана Рыжкова убивает. III.  Не шуми-ка ты, не греми,  Мать зелена дубравушка!  Не мешай-ка ты, не мешай  Мне, молодцу, думу думати!  Ах, приходит же на дубравушку,  Приходит невзгода.  Вот невзгодушка да на дубравушку —  Зимонька холодна.  Исповысушит, исповыкрутит  Все листья-коренья  Как на крутеньком и на прекрасненьком  Был я на ярочке,  Как на желтеньком на рассыпчатом  На мелком песочке.  Что не черные-то в поле  Вороны слетались, —  Слеталися-собиралися  Молодцы ребятушки.  Вы солдатушки, вы молоденьки,  Вы новобраны!  Получили ли вы, ребятушки,  Царские присяги?  Что ж ты, реченька, что ж ты, быстрая,  Долго не проходишь?  Ледок тоненький, ледок осенненький  Долго не проносишь?  Наших милых голубушек  Долго не провозишь?  Наши милые голубушки  Сами переедут.

Известная былина-песня «Соезжает князь Михайло со широкого подворья… рассказывающая об убийстве свекровью невестки, в сибирских тюрьмах известна до мельчайших подробностей и даже представляет лучший, полнейший вариант. В Сибири одно убийство служит поводом к двум новым убийствам:

 Вынимает князь Михайло  Из ножон булатный ножик:  Он пронзает свое сердце,  Он пронзает ретивое.  Как возговорит его матушка родима: «Ахти, злодейка я, согрешила, Три души я погубила: Се-де сына, се невестку, Се младенца во утробе!»

4

Отрывки эти, оставшиеся в сибирских тюрьмах, принадлежат песне, сохранившейся в целом виде на Волыни и записанной там Н. И. Костомаровым:

Повернулся я з Сибиру, Не ма мине доли, А здаеться, не в кайданах (в кандалах), Еднак же в неволе. Следят мене в день и в ночи, На всяку годину: Негде мене, подетися, Я от журбы гину. Маю жинку, маю дети, Хочь я их не бачу, Як згадаю про их муку, То гирько заплачу. Зибрав себе жвавых (т. е. резвых) хлопцив, И що ж мине з того? Заседаю при дорозе, Жду подорожного? Чи хто иде, чи хто еде — Часто дурно ждати: А так треба в лесе жити, Бо не маю хаты. Часом возьму з богатого — Убогому даю. А так гроши поделивши, Я греха не маю. Зовут меня разбойником Кажут — разбиваю. Я ж никого не забив, Бо сам душу маю. Асессоры, справники Все меня гоняют, Билып вони людей забили, Ниж я грошей маю. Пишов бы я в место, в село: Всюду меня знают — А бы б только показався, То зараз поймают. А так треба стерегтися, — Треба в лесе жити, Х очь здается свет великий — Негде ся подити.