Черная роза - Костейн Томас - Страница 105

Уолтер колебался.

— Мне казалось, что со мной поступили несправедливо, — наконец промолвил он. — Для некоторых это не имеет значения, но для меня отсутствие честного имени, мой король, всегда было как удар кнута по обнаженной израненной плоти. Я тогда был молод, и меня возмутило, что меня хотели, как крестьянина, отдать — и тело мое и душу — вам на службу и надеть мне на шею железный ошейник.

— Вы мне все честно объяснили. — Король внимательно посмотрел на молодого человека. — А что вы теперь думаете?

— Я уверен, мой король, что вы настоящий английский монарх, именно такой, какой нам так необходим. Мне стыдно за свои слова, сказанные сгоряча, потому что теперь я вижу, как ошибался. Мне бы хотелось показать, насколько я с тех пор изменился.

— У вас будет такой шанс, — кивнул король. — Мне нужны люди, подобные вам. Люди, не боящиеся предпринимать новые и смелые шаги. Я поддерживаю рыцарские законы, но должен сказать: то, что вы сейчас делаете — я имею в виду изготовление бумаги, — может сильно помочь моей стране, и даже больше, чем любые рыцарские подвиги, о которых мечтают эти люди. Что касается отсутствия у вас честного имени, из-за чего вы так сильно переживаете, для этого существует несложное лекарство. Он повернулся и приказал: — Подать мне меч.

Один из придворных взял королевский меч со столика у очага и принес его королю.

— Встань на колени, Уолтер из Герни, — велел король.

Уолтер повиновался. Сердце у него бешено билось, и колени резко коснулись каменного пола. Этот жест короля мог означать только одно, но Уолтер никак не мог в это поверить. Ему никогда не приходило в голову, что король может наградить его подобным образом. «Может, это сон?» — спросил он себя.

Нет, все это было явью. Уолтер был вне себя от счастья, когда почувствовал, как король легко коснулся плеча кончиком меча и проговорил:

— Вы доказали, что являетесь человеком удивительной храбрости, и мне приятно отметить, что у вас есть дар предвидения и упорство в достижении цели. Я посвящаю вас в рыцари. Поднимайся, сэр Уолтер Фицрауф!

Наконец у него было собственное законное имя! Он перестал быть Уолтером, Ублюдком из Герни. Его теперь прекратят оскорблять, о нем перестанут сплетничать досужие языки. Он стал сэром Уолтером Фицрауфом, и его посвятил в рыцари сам король. Уолтер поклялся служить этому справедливому и мудрому монарху.

Конечно, новая приставка к имени была нормандской, но с такой приставкой появилось достаточно много фамилий, и к ним уже стали привыкать. Уолтер не сомневался: даже дед, будь он жив, не стал бы придираться к нему.

Уолтер покинул Глориетт, как называлась малая часть замка, где жили король с королевой, и прошел по подъемному мосту к главному замку. Он был так взволнован, что даже не замечал окружавшей его красоты.

Но когда он ступил на зеленую траву внутреннего двора, молодой человек поразился. Перед ним была стена с укрепленными башнями и, кроме того, отдельно стояло пять высоких башен. Он подумал, что внутренний двор был назван так неправильно, потому что оказался просторным садом с чудесными зелеными газонами, лужайками и множеством красивых кустарников и деревьев. Наступали сумерки, и слуги укрепляли на стенах бесчисленные факелы, чтобы вокруг стало светло. Они также расставляли раскладные столы для вечерней трапезы. Стояла великолепная осенняя погода, и из Лондона сюда съехался весь двор. Столовая в Глориетте не могла бы вместить всех присутствующих, и было решено подавать ужин на свежем воздухе.

Во дворе толпились мужчины в роскошных одеждах и их дамы, наряженные в платья самых ярких оттенков. Когда Уолтер сошел с подъемного моста, его оглушил шум их голосов. Он немного пришел в себя и с интересом огляделся.

«Это и есть английский королевский двор, — подумал он. — Странно, но теперь я тоже принадлежу к нему».

Он подошел к присутствующим поближе, невольно распрямив плечи и держа выше голову. Теперь он может взглянуть каждому из этих людей прямо в лицо, не чувствуя себя чужим в их обществе. Уолтер ощутил прилив сил. Теперь они равны. Уолтер принялся расхаживать по лужайке, как вдруг услышал позади себя голос.

— Пожалуйста, милорд… — Это была темноглазая служанка Ингейн. Она низко присела и сказала: — Миледи желает поговорить с вами.

— Где она?

— Милорд может следовать за мной.

У Ингейн была комната в одной из главных башен. Она была такого же размера, как и комната, отведенная Уолтеру, но в остальном сильно отличалась от его временного приюта. Ингейн всегда обладала даром делать любое помещение уникальным, присущим только ей. На темных мрачных стенах висели яркие драпировки, пухлые цветные подушки и различные украшения превратили суровую комнату в красивый благоуханный дамский будуар. Уолтер сразу уловил в воздухе приятный пряный аромат.

Ингейн стояла у бокового окна, и последние лучи заходящего солнца золотили пряди волос под золотой же сеткой. Шею обвивала синяя горжетка с легкомысленными бантами на концах. Синие глаза блестели, было заметно, что она очень рада его видеть.

— Я давно тебя жду, — с укоризной сказала Ингейн. — Я слышала, что ты сюда прибыл днем, но ты не зашел ко мне. Где ты был?

— У меня была аудиенция у короля.

Его буквально распирало от великолепных новостей, но он решил пока промолчать и оставить удовольствие на потом.

— Садись, Уолтер. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Служанка суетилась у дверей, умирая от желания услышать их беседу. На единственном свободном стуле висела интимная деталь дамского туалета, и Уолтер с сомнением покосился на нее.

— О Боже, это моя нижняя юбка, — засмеялась Ингейн. — Бланш, растяпа, убери это сейчас же!

Бланш быстро очистила стул, и Уолтер уселся.

— Но с начала аудиенции прошло четыре часа. Неужели ты все время провел с королем?

Уолтер утвердительно кивнул головой:

— Совершенно верно. Мне было нужно ему рассказать о многом, и короля заинтересовал мой рассказ.

— Ну что же, — сказала Ингейн, шутливо сделав ему низкий поклон. — Значит, тебе была оказана большая часть. Его королевское величество был покорен твоим искусством рассказчика, о великий путешественник!

— Мы только и говорили что о путешествии. Король удивительно внимательно меня выслушал. Может быть, когда-нибудь и тебе захочется послушать рассказы о Китае. До сих пор тебе не было до этого дела.

Ингейн улыбнулась:

— Можно сказать, дорогой Уолтер, что я проявила глубокую заинтересованность в одной… стадии твоих путешествий. И должна добавить, что ты не захотел полностью удовлетворить мое любопытство.

Уолтеру стало неловко.

— Король в основном интересовался военными проблемами и особенностями восточного правления, — проговорил он.

— Ну, меня это не волнует. — Ингейн склонилась к Уолтеру. — Здесь при дворе все говорят только о тебе! И желают хотя бы мельком увидеть человека, который во время путешествия забрался на самый край мира. Они восхищенно отзываются о твоей внешности, а все леди королевского двора только и мечтают о высоком и прекрасном незнакомце. Мне придется сильно потрудиться, чтобы ты продолжал обращать на меня внимание.

Уолтер понимал, что она хочет ему еще что-то сказать, и поэтому пока не сообщал ей все свои новости. Он был настолько переполнен радостью, что с трудом заставлял себя вслушиваться в оживленный голос Ингейн.

— Мы нашли золото, и теперь в Булейре много денег, — шепнула Ингейн.

— Я уже начал считать спрятанные сокровища мифическими… Где же вы их нашли?

— Я тебе рассказывала, что мать Эдмонда не позволяла выносить из часовни гроб сэра Рауфа? Мы старательно искали сокровища где угодно, но никто не обращал на гроб никакого внимания. Сокровища лежали там в мешке. — Ингейн радостно улыбнулась. — Ну и скряги же были эта парочка! Но теперь я богата. Удивительно богата! И конечно, мой сын тоже очень богат. Я могу распоряжаться этими деньгами еще долгое время. Часть богатств поступила сюда из Тресслинга, и я считаю, что владею ими по праву.