Подразделение 000 - Костин Сергей - Страница 61

— Потом с ними разберемся, — я был в корне не согласен с третьим номером, но командирский гонор показывать не стал. Если бы на меня из темного чулана неожиданно напал ползающий человек, я, наверно, тоже бы оставил там не только налогоплательщицу, но и коробку из-под сосок. А Боб молодец, притащил. Жизнью, можно сказать, рисковал, но принес. — Хватит языками трепать. Обстановка, доложу вам, наисложнейшая. Помощи ждать неоткуда. Работать будем одни. По первой категории. Вопросы, жалобы, пожелания имеются?

Второй и третий номера не первый день работали в подразделении 000, поэтому вопросов, жалоб и предложений прозвучало немного и все больше по существу дела.

Герасим с ходу предложил, воспользовавшись полномочиями, предоставленными подразделению 000, пригласить для успокоения разбушевавшегося ребенка концертную группу корейских циркачей, выступавших в эти дни в столице. Укротителей, клоунов и воздушных гимнастов.

— Воздушных гимнастов, Гера, у них вовек не было. Глаза узкие, вот и промахиваются постоянно. Предложение хорошее, но запоздалое. Пока укротители слонов в клетки запихают, пока приедут, все нормативы выйдут. А нормативы для спасателя это что?

— Премия и отгулы. — Боб прекратил озираться по сторонам и теперь обдумывал свое предложение.

— Правильно, второй номер, — не похвалить Боба, значит проявить интернациональную несознательность. — А что предложите вы? Как в Америке поступают в данном случае?

— Стреляют, — коротко бросил янкель, нахмурившись. И это была чистая правда. Чуть вякнул, срок. Крикнул в полголоса, электрический стул. Даже без предупредительного разряда.

— Нет, свое новое поколение мы будем воспитывать иначе, — я поправил связь-стробоскоп, который так и не отдал черепу-медику, и объявил приказ: — Время …цать-цать. Выдвигаемся в район непосредственной близости к Объекту. Всем соблюдать предельную осторожность и внимание. Не кашлять, не чихать, при ребенке не выражаться. В колонну за Герасимом по одному марш! Я замыкающий.

Третий номер, как спасатель, изучивший эти места лучше, чем кто-либо из нас, полупригнувшись, двинулся в сторону максимального воспроизводства шума. К кроватке. По дороге осторожный Герасим несколько раз прятался за выступающими частями мебели, так что нам с Бобом приходилось силой вытаскивать его из щелей и напоминать, кто из нас самый спасатель.

Залегли мы опасно близко к кричащему ребенку. Метров пять не меньше. Нервы накалены до предела. Виски ломит от скачущего децибельного уровня. У второго номера даже кровь из носа пошла. Сдержать команду в таких условиях не представлялось возможным.

— Милашка! Милашка! — дул я в микрофон, пытаясь докричаться до спецмашины. Но ответа не было. Крик ребенка, временами переходящий в визг, забивал все частоты. А это значило, что теперь даже спецмашина подразделения 000 не сможет нам помочь.

— Мм? — зажимая уши руками, спросил Герасим, который по одному выражению лица мог опознать критическую ситуацию.

— Да уж хуже некуда, — ответил я знаками. — Теперь понимаешь, почему у остальных жильцов квартиры неадекватная реакция? В таких условиях у кого угодно верхний уровень слетит.

Лежали мы, лучшие спасатели страны, за перевернутым набок столом и впервые в практике не знали, что делать дальше. Все варианты, которые приходили на ум, казались глупыми и никуда не годными. Даже третий номер, который по штату был обязан найти одно-единственное верное решение, печально разводил руками, которые, впрочем, тут же возвращал в исходное положение к ушам.

— Командир! — перекрывая визг, прокричал Боб. — К нам гости! Гости к нам!

От входных дверей, удерживая связь-безкозырку зубами за ленточки, таща за собой деревянный ящик, полз Директор собственной персоной.

— Что? А? Не слышу! — заорал он, присоединившись к нашей грустной компании за перевернутым столом. Можно подумать, кто-то, что-то говорил. — Доложите ситуацию, майор Сергеев.

Я выставил большой палец правой руки вниз. Что на неграмотном устном обозначало, ситуация очень и очень никудышная. Директор опустил брови на уровень переносицы. Что означало, неужели? Я пожал плечами. Сами, что ль не видите? Директор усмехнулся. Так и знал, что без него сынки не справятся.

— Значит так, майор. — Директор пригладил пышные усы и по-отечески улыбнулся. — Вспомни, майор, как тебя в детстве успокаивали?

— Как, как? Разным местом об косяк, — тоскливо пошутил я, понимая, что Директор приполз сюда не оказывать действенную помощь, а наставлять подчиненных на свершение новых трудовых подвигов.

— Вы, все еще майор Сергеев, зря так, — ласково пожурил меня Директор. — Какой пример остальной команде подаете. Когда я был маленьким, а это, заметьте майор Сергеев, было очень давно, то процесс успокоения протекал в два этапа. Вы, майор Сергеев, с третьим номером изображаете лошадок, прыгающих через естественные барьеры. Что, значит, не хотите? А в отпуск хотите? Тогда выполняйте. А я пока проинструктирую американца.

Выполнять приказы всегда легче, чем их придумывать. Ответственность возложена на плечи вышестоящего начальства. Значит, в случае провала ему и отвечать.

Посовещавшись с Герасимом, мы пришли к выводу, что план Директора не так уж и плох. Естественных барьеров, ровно, как и площади для скачек, предостаточно. Ржать мы с Герой пока что не разучились. И хоть скакать с зажатыми ладонями ушами не так удобно, но мы попробовали.

Через пять минут нам даже понравилось, и мы устроили настоящие скачки с тотализатором. Тот, кто первым пройдет полных три круга вокруг орущего ребенка и ни разу не споткнется, получает один день отгула.

Пока мы с третьим номером, кося глаза на не умолкающего ребенка, протаптывали круги, Директор, тщательно изучив содержимое коробки американца, нашел применение как самому содержимому, так и второму номеру.

Пор приказу опять таки Директора, несчастный янкель, морщась от режущего ухо визга, подтащил свою бесценную ношу поближе к кроватке и, изображая клоуна принялся поглощать то, что вытащил из холодильной камеры.

Проходя галопом мимо Боба, мы с Герой завистливо посматривали на потихоньку добревшего Боба, который с усилием заталкивал в себя гастрономию, выпечку и наши язвительные советы побольше кушать.

Директор Службы наблюдал за происходящим из укрытия. Но, насколько я понимал, должного эффекта не получалось. Крик из кроватки превратился в непрекращающийся визг, от которого у нас с Герасимом постоянно сбивался галоп. Видя, что наши забеги не приносят результата, Директор решил прекратить использовать нас в качестве скакунов и выпустил из-за стола две красных ракеты.

Внезапный красный свет, озаривший комнату алым жутковатым заревом, вызвал в американской душе Боба дремавшие до поры до времени инстинкты. Как известно, все американцы не любят красный цвет, звезды и валенки с ортопедическими калошами. Они вызывают у них стойкую аллергию и конвульсивные спазмы мышечной системы.

Второй номер, не избавившийся до сих пор от древнего зова предков, сделал то, что никогда в жизни не делал.

Американец Роберт Клинроуз поперхнулся вишневой косточкой.

Показывая на горло, Боб заметался от импровизированного ипподрома до укрытия Директора. По ходу дела он хватался за наши шеи, призывая сделать с ним хоть что-нибудь. Решив, что придушить Боба мы всегда успеем, мы решили оставить его в живых. Пока второй номер окончательно не задохнулся, мы всеобщим голосованием, исключая, конечно, Боба, как заинтересованное лицо, приняли решение спасать сначала американца. Все-таки мы его больше знаем, чем визгливого ребенка.

Герасим, как самый отважный, обхватил янкеля сзади, а мы с Директором по переменке стали обрабатывать живот поперхнувшегося. Согласно последним исследованиям ученых, именно такой способ в настоящее время самый эффективный.

Вишневая косточка оказалась весьма упертой, и нам с Директором пришлось изрядно попотеть.

За спасением своего собственного товарища, мы как-то позабыли об Объекте. Как только Боб, он же временно пострадавший, задышал более спокойно, Директор обратил внимание на странный звук.