Подразделение 000 - Костин Сергей - Страница 74

— Командор! — запищал в ухе взволнованный голос спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать. — Проблема у нас.

— У нас сегодня праздник, Мыша, — перебил я спецмашину. — Все проблемы переносятся на завтра. Готовь банкетный зал. Мы сейчас с Директором припремся очередные звания обмывать. Только в чувство его приведем.

— Не надо приводить Директора в чувство, — тихо попросила Милашка.

— Да в чем дело?

— «Завидует!» — медвежатник почесал крылом, на котором синела татуировка, белый живот

— Дело такое… Вы не того пингвина с собой на работу взяли.

Эпизод 17.

— Але! Але! Привет! Какие новости! Давно я не был в Америке. Уже пятнадцать сезонов я в России, ну как идут у вас дела? Все хорошо? И хороши у вас дела? Ни одного печального сюрприза? Пустяк один? А что это за пустяк?

Я перестал любоваться заснеженным городом и прислушался к переговорам второго номера с сородичами из бывшей родины.

— Что? Упала и разбилась моя любимая керосиновая лампа времен короля Джима? И подпалила ковер, который мне подарила бабушка на день рождения? Сгорела комната? И огонь перекинулся на ферму? И штат весь выгорел дотла? Командир! Представляешь, в Америке очередная революция!

— Какая по счету? — никак успокоиться не могут. Не золотуха, так другие неизлечимые болезни.

— Последняя, — обиделся почему-то Боб и выключил сеанс дальней связи.

Раз в году нам разрешают подключиться к почтовым службам и поздравить родственников с Новогодними праздниками. Я лично считаю, что это настоящее баловство. Вот американец, например, сейчас расстроится. А какой из расстроившегося спасателя спасатель? А может, я просто завидую американцу, которому есть, кого поздравлять?

Я вздохнул и снова уткнулся в стекло.

За окном кабины шел последний предновогодний снег. Команда спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать занималась расчисткой улиц от этой холодной заразы. Главный метеоролог столицы перед самыми праздниками ушел в беспробудный загул и забыл перекрыть клапан двухчасового снегопада. Пока начальство спохватилось, пока разобралось, что к чему, столицу засыпало по самые пончики.

— На ферму бы съездить. — Боб отложил в личный сейф недоеденный пакетик с сухими пельменями. — Говорят, без меня там плохо. Слышишь, командир!? Плохо там.

— Что с тобой, что без тебя, разницы никакой, — пробурчал я, наблюдая за работой Герасима.

Третий номер, вооружившись деревянной лопатой, двигался параллельно Милашке и очищал соседнюю полосу. Производительность у третьего номера и у спецмашины, вооруженной грейдером, была практически одинакова. Милашка разве что на полкорпуса отставала.

— Командир, а правда что в Управление пришла телефонограмма из Америки с просьбой прислать им команду спасателей для обмена опытом?

— Не телефонограмма, а голубиная почта, — поправил я американца. — Правда. Хочешь, чтобы я поговорил с Директором? Ладно. Только учти, лично мне эта идея не нравится. Зачахнем мы в твоей Америке.

Боб изобразил на лице мольбу, пустил пару слезинок и полез в карман за групповой фотографией всех своих родственников.

— Не сейчас, второй номер, у нас диспетчерская на проводе. Не дай бог вызов. До Нового года два часа осталось. Тринадцатая машина слушает. Пока что майор Сергеев на связи.

Красный фонарь вызова сменился зеленым, и в динамиках связь-ушанки захрипел незнакомый голос:

— Майор Сергеев?

Мы с Бобом недоуменно переглянулись. Доступ к секретной линии имели кроме диспетчера только Директор и товарищ, которого мы сняли с Восточной башни. Но товарищ с Восточной башни уже поздравил команду, а Директор ждал нас за накрытым столом в Управление.

— Да. Сергеев. Майор.

Неприятно засосало сначала под левой, а потом под правой лопаткой. Верный признак неприятностей.

— Майор Сергеев. Мужайтесь!

Точно неприятности.

— Вы готовы мужаться?

Одной рукой я уже наклеивал на лоб валидольный пластырь, а второй нажимал на кнопку экстренного сбора.

— Вам надлежит срочно прибыть в Управление, майор Сергеев. Вам, и вашей команде. С Директором Службы большие неприятности.

— Прощай Америка, — заскулил Боб, пристегиваясь к креслу ремнями безопасности.

— Что случилось? — я не узнал собственного голоса. — Что с Директором?

— Подробности на месте. Поспешите, майор Сергеев. Если конечно хотите увидеть Директора живым.

Третий номер, получив сигнал экстренного сбора, уже бежал к спецмашине. Следовавшая за Герасимом колонна машин, уткнулась мордами в вертикальную стену сугробов и уныло провожала спасателя протяжными сигналами клаксонов.

— Милашка! Командир на связи! Поднять парадный эскалатор. Задраить люк. Курс на Управление. Самый полный!

Спецмашина подразделения 000 захлопнула за третьим номером дверь и, взревев топками, рванула вперед, пробивая в толще снега тоннель.

Управление Службы располагалось в редко заселенном микрорайоне, на проспекте с романтическим названием «Сто восьмая садовая». Ничем не примечательный проспект. Район старых высоток. Несколько универсальных магазинов, две школы, один детский сад и восемьсот банков.

— Мм? — запыхавшийся Герасим, цепляясь за поручни, добрался до своего места.

— Черт с ней с лопатой, — с лопатой, конечно, не черт. Водители народ ушлый, приберут к рукам моментально. Надо бы вернуться и забрать инвентарь. Но уже поздно. Разворачиваться негде. — С Директором проблемы.

Герасим ахнул и прикрыл рот рукой. Зубы, что ли, болят?

— Подробностей нет. Но приказали срочно прибыть в Управление. Сказали, что можем и не застать Директора в живых.

Подпрыгивая на ледяных ухабах, вглядываясь в снежную пелену, стремительно летящую и разбивающуюся о лобовое стекло, я думал о нашем Директоре.

Жизнь странная штука. Вот вроде живет начальник, ругает по каждому поводу. А ты его ненавидишь, презираешь. А умрет начальник, и жалко. Жалко, что не успел сказать ему всего, что накипело в душе. Наш Директор не такой. По пустякам не приставал, зря разносов не устраивал. Бывало, вызовет к себе в кабинет, посмотрит жалостливо так, и махнет рукой. Иди, мол, ущербный. Что тебя обижать, ты жизнью обиженный. Такой вот был человек наш Директор. Хотя, почему был?

На проходной Службы нас даже не остановили. У шлагбаума с автоматической наводкой и слежением за целью, рядом со штатными охранниками роботами, стоял вохровец, который властно указал на центральный вход.

— Этим то, что здесь надо? — Боб в окошко показал вохровцу одноухого зайца, созданного пальцами руки. По мнению янкеля на языке глухонемых это означало, что мы друг друга поняли.

— Мм, — ответил за меня третий номер. И я был полностью с ним согласен. Действительно, вохровцы похожи на мух, только с черными глазами. Только вот про Службу зачем так?

Присутствие ВОХР в здании Службы навевало тревожные мысли. Эти ребята так просто на людях не показываются. Значит, случилась не неприятность, а самая настоящая катастрофа.

— Милашка! Помнишь, мы два месяца назад на африканской пирамиде флаг водрузили? Повтори маневр.

Спецмашина подразделения 000, рыкнув для разгона, снесла центральные шлюзы Управления и, вгрызаясь гусеницами в мрамор лестничных маршей, стала карабкаться на пятьдесят второй этвж. Повороты ей давались с трудом, но по моему личному приказу Милашка не слишком церемонилась с перегородками.

Сотрудники подразделения, большинство из которых я знал с первых дней работы в Службе 000, приветливо махали руками и прижимались к уцелевшим стенам. Некоторые, из ветеранов, даже успевали запрыгнуть на подножку и переброситься парой фраз о житье-бытье.

Но у кого бы я ни спрашивал, что с Директором, все только недоуменно пожимали плечами. То же самое касалось и присутствия в здании ребят в черных контактных линзах. В Управлении царила полная неосведомленность.

Милашка остановилась лишь у кабинета Директора. Да и то, только потому, что обычные, без всякой электронной начинки двери преграждало оцепление из ВОХР. Суровые женщины в красных бронежилетках, на которых белой краской было выведено «ВОХР», вцепившись друг в друга, образовывали непроходимую и не проезжаемую линию обороны.