Подразделение 000 - Костин Сергей - Страница 76

Можно подумать, что сейчас Директору приятно и радостно.

— И вы решили вызвать нас? — угадал я следующую фразу вохровца.

— Ваша команда лучшая, — польстил вохровец. — И, в конце концов, кому, как ни вам спасать собственного Директора. Только не забудьте о времени. Если вы не вернете Директора через полтора часа, то последствия для страны и для вас лично будут просто ужасными.

Надо было начинать со второго.

— Так значит. Моя команда берется за это дело. Благодарности и поздравительные открытки направляйте на имя Директора Службы. Условие одно. Мы, спасатели подразделения 000, не принимает никаких советов, никакой помощи и работаем самостоятельно. Если вы нам понадобитесь, позовем. Только в этом случае мы гарантируем десяти процентный успех. Если мое предложение устраивает вашу службу, то улыбнитесь. Нет, это не шутка. Попробуйте, и увидите, как это здорово.

Вохровец попытался улыбнуться, лицо его скривилось и замерло исковерканное страшненькой маской.

Эффект Компрачикоса. Был в древности такой врач, первым открывший «судорогу от смеха».

Пока вохровец при помощи различных пластырей пытался привести лицо в порядок, я поспешил к Милашке.

— Мм? — встретил меня вопросом Герасим, который и сам все видел на центральном мониторе.

— Для непонятливых объясняю, — отлеплять валерьяновые пластыри очень больно и неприятно. Но надо. — Директор в большой опасности. У нас есть всего полтора часа. Если начальство не вернется к полуночи, то последствия для страны и для вас лично будут удивительно отвратительными. Вы меня поняли, второй и третий номера?

Команда у меня подобралась на редкость понятливая. Ребят икрой не корми, только дай спасти кого-нибудь. В особой степени это касалось и спецмашину, которая с особым трепетом относилась к специфическим заданиям. Вытаскивать Директора из Болота, это не дороги для всяких там честных налогоплательщиков чистить.

— Милашка, — самое важное правило для спасателей, работай всегда в одиночку. — Освободи помещение от посторонних. Не хочу, чтобы в заварушке пострадали посторонние люди.

Спецмашина на предстоящую заварушку отреагировала весьма нетрадиционно. Врубила на полную мощность все системы оповещения. За звуконепроницаемыми окнами кабины заметались ребята в черных контактных линзах. Забегали женщины в красных панцирных накидках. Облетели листья с тополей, так некстати выросших в кадушках приемной.

Через минуту на обозримом пространстве никого не осталось.

— Так-то лучше, — похвалил я спецмашину. — Теперь нужно, чтобы ты подсоединилась к Директорской линии связи. И будь любезна, открой оружейную комнату.

— Как?! — удивился второй номер. — У нас еще есть оружейная комната?

Молодость, неопытность. На Милашке много интересных мест. Даже я не знаю, что там у нее внутри спрятано. Месяца три назад, например, прогуливаясь по нижнему отсеку, я натолкнулся на потайной ход, который вел в русскую баню. Милашка сама удивилась, когда я рассказал о находке.

По дороге в оружейную комнату я проверил личный состав на предмет теоретических знаний.

— Виртуальный принцип один из исходных принципов виртуального позитивизма, — наступая мне на пятки, старательно докладывал Боб. — Согласно которому истинность всякого физического ощущения должна быть, в конечном счете, установлена путем его сопоставления с чувственными данными. Но мне, командир, все же ближе тезис о том, что познание вообще не может выйти за пределы чувственного опыта.

— Неплохо, второй номер. Только в следующий раз выражайтесь проще. Существует только то, что можно пощупать, попробовать на язык. Все остальное бред сивой кобылы. Хотелось бы напомнить вам основное правило поведения на той стороне. У нас совершенно нет времени. Работаем быстро, слаженно, четко. На провокации не поддаваться. В разговоры без моего разрешения не вступать. Жрать, что попало, тоже не рекомендую. И если какая сволочь надумает там остаться, перестреляю всех. Вопросы есть?

Вопросов у команды не возникло. Если командир сказал «перестреляет», то обязательно перестреляет. А об остальном и спрашивать не стоит.

Оружейная комната с оборудованием для работы в Болоте представляла собой крохотное помещение. У одной стены трехъярусная лежанка, с не струганными досками вместо матрацев. У другой стены три шкафа со специальным оборудованием.

— Что, Боб, нравится? — ортопедические матрасы в свое время я обменял на годовую подшивку журнала «Если у вас нету тещи. Условия экстремального выживания». А вот оборудование я не трогал. Как знал, что рано или поздно пригодится.

Американец, втянув живот, протиснулся в оружейную, и неодобрительно отозвался в электронный адрес русских специалистов, соорудивший такой тесный индюшатник.

— Разговорчики, второй номер! Разбирайте оборудование и располагайтесь на лежаках. Боб, там, в стене, есть отверстия для подключения, смотри, не перепутай плюс с минусом.

Спецодежда для посещения виртуальных болот, отдельная тема. Лучшие ученые, укрывшись в секретных бункерах в толще земли, создавали это произведение искусства. От обычных, контрабандных костюмов его отличала легкость, компактность и простота в обращении. Белые тапочки с проводами, белые хлопчатобумажные перчатки с теми же проводами. Несколько трубок, не стану объяснять для чего, и пара самоклеющаяся датчиков. Главный предмет, связь-бандана автоматически обвязывается вокруг головы и не снимается до полного возвращения из Болота.

Боб, сграбастав в кучу жутко дорогое оборудование, взобрался на вторую полку и засопел там, разбираясь, куда что втыкать. Разборки происходили с постоянными жалобами на жесткость досок, на большое количество заноз и жуткий холод.

Третий номер, Герасим, расположился на третьей полке. Немного поворчал о слишком жесткой подстилке и, отрапортовав, что оборудование установлено в строгом соответствии с инструкциями, заснул.

Проследив, что команда удобно разлеглась в отведенных ей местах, я вытащил из-под нижнего лежака спальный мешок, проверил крепление связь-банданы и, втиснувшись в узкое горлышко спального мешка, уставился в потолок. А если точнее, на низ лежака, где ворочался американец.

В оружейной комнате заметно похолодало. Даже разогретый до предела спальный мешок еле-еле справлялся с морозом. Полка надо мной ходила ходуном. Это американец, не желающий по утрам обливаться холодной водой, постукивает зубами. Третья полка молчала. Очевидно, храпеть на лютом морозе было не удобно.

— Команде доложить о готовности! — термодатчик спальника сработал, и тело стало понемногу согреваться. Даже тонкий слой инея на досках оттаял.

Никто не ответил командиру. Значит все в порядке.

— Пока что майор Сергеев готов, — доложил я сам себе.. — Милашка, запускай программу.

У меня в детстве над кроваткой висела игрушка с крутящимися зайцами. Зверюшки играли на разных инструментах и пели тихими голосами колыбельную песню о зайцах, которые в далекой заснеженной Сибири валили на лесоповале деревья и не боялись ни стужи, ни ветра, ни свирепых сибирских волков. И вместе с зайцами кружились над кроваткой колокольчики, перезванивающиеся друг с другом.

Примерно такая же мелодия из колокольчиков встретила меня, едва я очутился в Болоте.

Я стоял по колено в грязной виртуальной луже, в которой плавали виртуальные головастики и золотые рыбки. Улица нависла надо мной серыми, размытыми силуэтами нескладных домов. От балкона к балкону тянулись виртуальные веревки, на которых сушилось виртуальное белье. В мусорных бачках шуршали виртуальные животные.

— Йё, пацан!

Здоровый негр, с абсолютно квадратной челюстью и с полным отсутствием растительности на макушке, вышел из тени и подозрительно уставился на меня. От греха подальше я встал так, чтобы нас разделяли головастики и золотые рыбки.

— Йё, пацан! — повторил негр, присев на одной ноге и подогнув вторую. При этом руки негра с растопыренными пальцами разлетелись по сторонам. — Не встречал белого мужчину с глупым выражением лица?