Страсть рыцаря - Коул Кэндис - Страница 31

А еще Памела скучала по Питеру. Она заглянула к нему лишь на минуту ранним утром, а потом леди Люсинда заняла ее на целый день. Во время ужина Памела вела долгие разговоры с лордом Йеном и управляющим Фредериком. В результате у нее не осталось времени спеть Питеру песню, рассказать ему историю на ночь или принести поднос с ужином. Наверное, думала она, он мучается от скуки и чувствует себя покинутым.

Испытывая чувство вины, Памела взяла свечу и вышла из своей комнаты. В коридоре было пусто. Казалось, замок вымер и наполнен лишь светом потрескивающих факелов да ароматами недавно закончившегося ужина. Убедившись, что никто не увидит ее в ночной рубашке, Памела на цыпочках направилась к комнате Питера.

Он слышал, как она вошла. Целый день Питер прислушивался, не раздадутся ли за дверью ее легкие шаги.

– Питер? Ты еще не спишь?

Он хотел притвориться спящим, чтобы наказать ее за то, что она целый день игнорировала его, но не смог устоять перед желанием увидеть ее лицо.

– Да, – ответил он.

Памела приоткрыла дверь, которая заскрипела как несмазанное колесо, и заглянула в комнату.

– Я тебя разбудила? – Нет.

Памела осторожно вошла внутрь. Питер увидел ее через узкий просвет полога, и у него перехватило дыхание. Она была похожа на рождественского ангела: ее золотистые волосы спускались до самого пояса, а длинные рукава ночной рубашки закрывали руки до кончиков пальцев, в которых она держала свечу. Питер закрыл глаза и непроизвольно застонал.

– Питер? Тебе больно?

– Нет. Никогда еще не чувствовал себя лучше. Сейчас бы оседлать моего коня и отправиться куда-нибудь подальше.

– Ты говоришь как-то странно, – сказала Памела и тут же осеклась, увидев спящего на полу пажа.

– Не обращай на него внимания. Поверь мне, его не так-то просто разбудить.

– Но наши голоса…

– Даже если я буду дуть в рог у него над ухом, сомневаюсь, что это разбудит Уильяма.

Памела переступила через спящего мальчика, подошла к кровати и поставила свечу на стол.

– Ты на меня сердишься?

– Нет.

Леди Памела вызывала у него разнообразные чувства, но ни одно из них нельзя было назвать отрицательным.

– Нет, сердишься, и ты прав, – уверенно сказала она и, раздвинув полог, села на кровать. – Я все время была рядом с тобой, а сегодня не смогла. Прости.

– А что случилось?

– Я была очень занята, – радостно улыбнулась Памела. – Питер, твоя мать попросила меня помочь ей! Я так часто предлагала ей свою помощь, но она всегда отказывалась, а сегодня она обращалась со мной так, словно я ее родная дочь.

– Неужели? – Памела закивала.

– Леди Люсинда завалила меня поручениями.

– А что было вечером?

– О! – возбужденно воскликнула Памела. – Лорд Йен попросил меня остаться за столом с ним и управляющим Фредериком, хотя ужин уже закончился. Думаю, так как твоя мать была занята, он хотел немного побыть в женском обществе.

Питер потянул носом воздух и уловил легкий аромат вина, исходивший от Памелы.

– Моя мать плетет интриги, а лорд Йен ей в этом помогает, – уверенно заявил он.

– Интриги? Почему ты так решил?

– Памела, я уже говорил тебе, что дела в замке делаются и без твоего участия. Кроме того, это моя мать должна была сидеть за столом с графом и управляющим. Почему она ушла?

– Боюсь, твои младшие братья не совсем здоровы. Она занималась ими.

– Да? – Питер почувствовал, что ему становится стыдно за свои слова. Если Хью, Джемми и Джон заболели, то помощь Памелы действительно могла понадобиться.

Она кивнула ему и улыбнулась. Неожиданно Питер забыл обо всем на свете. Закрытая пологом кровать была похожа на палатку, в которой находились только они. Вдвоем, ночью, при свете луны. Он смотрел на ее нежное лицо, на контуры фигуры, просвечивавшие сквозь полупрозрачную тонкую ткань ночной рубашки, и чувствовал, как все замирает у него внутри.

«Памела твоя сестра, – напомнил он себе, закрывая глаза, чтобы на мгновение избавиться от наваждения ее божественной красоты. – Скоро она станет твоей невесткой».

– Питер, как твоя нога?

Он почувствовал ее дыхание на своей щеке. Открыв глаза, Питер увидел, что она наклонилась к самому его лицу. Ему вдруг нестерпимо захотелось поцеловать ее.

– Все хорошо, завтра я встану на костыли и начну бегать по лестницам замка.

– Сомневаюсь, но ходить ты сможешь. – Памела заботливо расправила одеяло у него на груди. – Думаю, теперь тебе нужно поспать. Я не хотела беспокоить тебя в такой поздний час, просто решила объяснить свое сегодняшнее отсутствие и пожелать спокойной ночи.

Она отодвинула полог, собираясь уйти, но Питер схватил ее за руку.

– Спой мне, – попросил он.

– Не могу! Тогда я точно разбужу Уильяма.

– Твой нежный голос поможет мне заснуть, а если ты действительно боишься разбудить пажа, то ложись рядом со мной и спой мне на ухо.

Памела долго не могла решиться, но потом согласилась.

– Хорошо, – сказала она и осторожно прилегла рядом с Питером, боясь потревожить его сломанную ногу.

Она запела старинную уэльскую песню. Питер не понимал ни слова, но готов был слушать пение Памелы всю ночь напролет, если бы у него были силы. Но первым заснул не он, а Памела. Питер долго боялся пошевельнуться, чтобы не разбудить ее. Когда сон, наконец, сморил и его, леди Памела все еще оставалась в его кровати.

Глава 18

Дом лорда Бейлина был не замком, а настоящей крепостью. Король Генрих запрещал строить подобные крепости своим подданным. Это было длинное низкое сооружение из дерева и камня, окруженное глубоким рвом. Обычно такие крепости окружала высокая стена, но Пенлин стоял на горе, и ему не требовалась дополнительная защита. Никто не мог подобраться к замку незамеченным. У охранников замка было большое преимущество, потому что уэльские лучники всегда считались лучшими в мире, а пускать стрелы вниз было сподручнее, чем вверх.

Роксанна знала, что ее будут ждать, но не потому, что так предсказала Гивелла, а потому, что люди кузена заметят ее задолго до того, как она появится на дороге, ведущей к замку. Она спешила к Бейлину, но не могла отказать себе в удовольствии остановиться у ручья, стекающего с горы.

Это место казалось ей самым прекрасным на земле, особенно теперь, когда наступающая весна возвращала природе ее яркие краски. Роксанна мечтала о том, как счастливо заживет здесь, как станет женой Бейлина и матерью его детей.

Она снова заторопилась вперед, навстречу своей судьбе. Увидев флаги с изображением красных драконов – старинным гербом Кембрии, – девушка почувствовала, что ее сердце трепещет, как эти полотнища на ветру.

Повинуясь приказу хозяйки, Давид вошел в ручей и поскакал вперед, обдавая обнаженные ноги Роксанны и ее платье фонтанами брызг. Но она лишь счастливо улыбалась, предвкушая встречу с кузеном.

– Это вы, леди Роксанна? – спросил ее охранник, выехавший ей навстречу. Он говорил на кельтском языке.

– Да, это я, Гайен. Вернулась назад из проклятой Англии!

– Бейлин сказал мне, что вы должны приехать. – Он развернул свою лошадь, и теперь они с Роксанной ехали бок о бок. – Он уехал ненадолго и просил меня встретить вас.

Сердце Роксанны радостно забилось. Может быть, Гивелла действительно умела предсказывать будущее?

– Когда он узнал, что я направляюсь в Пенлин?

– Когда увидел вас внизу, – ответил Гайен. – Он как раз сидел в седле, собираясь уехать, но тут говорит мне: «Будь я проклят, Гайен, если это не моя кузина Рокси взбирается вверх по холму». Как я уже говорил, он бы остался, чтобы поприветствовать вас лично, но срочные дела потребовали его присутствия.

Роксанна испытала некоторое разочарование, но тут же забыла об этом.

– Я так рада вернуться домой!

– Домой?

– В Кембрию, Гайен, в Кембрию! Вся эта земля – мой дом, а не только Биттеншир.

Подъехав к входу в крепость, Роксанна спешилась и кинула поводья подоспевшему слуге.