Голем. Книга первая - Баренберг Александр - Страница 34

Я так увлекся новой идеей, что даже отложил доводку самогонного аппарата. Но, продемонстрировав вскоре Цадоку работающую мясорубку, не пожалел об этом. Тот был в полном восторге, особенно попробовав собственноручно приготовленные мной в демонстрационных целях котлеты. И высоко оценил "маркетинговый потенциал" изделия. Но я его предупредил, что так как "ноу-хау" здесь пока не патентуются, а ничего технологически особо сложного в мясорубке нет, то снимать сливки с ее продаж можно будет только ограниченное время. Махнув на это рукой, Цадок немедленно заказал пробную партию для распространения среди городской элиты и трактирщиков.

Вернувшись к прежней задаче, мы завершили сборку перегонного куба. После того, как запаяли последний шов, я принес необходимые ингредиенты. Все участники работы над аппаратом сгрудились вокруг, страстно желая узнать — что же они такое смастерили? Я загрузил аппарат и разжег огонь…

По прошествии положенного времени первые капли заветной жидкости стекли в подставленную емкость. Первый стакан мути я, как и полагается по технологии, вылил в помои и подставил под выходную трубку аппарата фильтр из древесного угля. Подождал, пока наберется граммов двадцать чистой, как слеза, "водички", перелил ее в кружку и, выдохнув, на глазах у ошеломленных зрителей, ожидавших всего, что угодно, только не этого, опрокинул в себя. У-уух, микстура! Жадно запил из заранее благоразумно приготовленной кружки с холодной водой, остужая горящее горло. Нет, я хоть и доктор, но не медицины, поэтому пить ЭТО в неразбавленном виде не буду! Тем более в здешнем, "не тренированном", организме. И, к тому же, стоит прогнать жидкость через аппарат еще раз, для лучшей очистки…

Вечером, набрав нужное количество разбавленной колодезной водой в правильной пропорции жидкости, закрылся у себя в комнате и приступил к процессу перемещения во времени. Процесс, закусываемый свежей колбаской, был, надо сказать, достаточно приятный. Не хватало лишь привычного в такой ситуации собеседника, а лучше — пары, но что ж поделаешь!

Открыв глаза и оказавшись в своем мюнхенском номере, сразу же, даже не позавтракав, достал ноут и стал качать нужные данные — времени до вылета оставалось всего ничего, и надо было успеть запихнуть в комп всю информацию. В самолете интернета нет, а время тикает. Ну, сутки я без сна смогу обойтись, но не более. Да и смысла нет — все равно сонный много не запомню. А информации требовалось немало — об этом я думал все последние дни, а перед запоем даже, для лучшего запоминания, составил список на бумаге, то бишь, на пергаменте, ловко орудуя гусиным пером. Оказалось — не так уж трудно научиться!

Прибыл в аэропорт, прошел все проверки и оказался в отдельном от остального зала закутке, где немцы "складируют" перед вылетом пассажиров израильских рейсов, во избежание, так сказать. Огороженное помещение на задворках аэропорта, вокруг которого патрулируют белобрысые автоматчики с собаками, всегда производило гнетущее впечатление, вызывая определенные ассоциации, но сегодня мне было все равно. Не обращая никакого внимания на окружающую действительность, я погрузился в изучение материала. Тем же занимался и во время полета. Единственное, что отвлекало — очки. Отвык я их носить и это сооружение на носу сильно мешало. Лишь прибыв в Тель-Авивский аэропорт и взяв такси домой, ощутил вдруг сильную ностальгию — по "личному" времени я не был дома уже более трех месяцев!

Следующим утром встал почти нормально. В голове слегка шумело, но вскоре прошло. Вот что значит качественный продукт! Однако радовался я преждевременно. Сев за стол и попытавшись перенести на пергамент узнанное за побывку, опять столкнулся с проблемой "расплывчатости" информации, хоть и в меньшей степени, чем в прошлые разы. Видимо, перенос вкупе с опьянением как-то действовал на кратковременную память. Ну, ничего не поделаешь, тем более, что в общих чертах вспомнить выученное "там" я все-таки мог.

Планов у меня было столько, что не знал, за что хвататься первым делом. Потом, рассудив, что финансовое благополучие — залог успеха, решил прежде заняться вещами, дающими некоторую денежную прибыль. Тем более, что пример был перед глазами: Цадок в считанные дни сбыл первую партию мясорубок (а он их загонял по пять марок за штуку, спекулянт!), заработав приличную сумму и смотрел на меня теперь несколько другим взглядом. Не только как на Защитника, но и как на выгодного торгового партнера. И я постарался его не разочаровывать, тем более, что для остальных моих проектов нужны были немалые деньги, не говоря уже о приближавшемся путешествии в Каир.

Сначала я обустроил ему текстильное производство. Выбрав в интернете наиболее подходящую конструкцию простого ткацкого станка с педальным приводом, сделать который позволяют имеющиеся у меня технологические возможности, воспроизвел его с помощью все тех же кузнеца с плотником. После совместной дегустации продукции нашего последнего изделия те прониклись ко мне совсем уж глубоким почтением, переходящим в поклонение. Только бы не спились!

Испытания станка показали, что производительность труда ткачихи возросла впятеро! Цадок был в восторге. За неделю мои подручные изготовили еще два станка, а я предложил купцу организовать работу в две смены, чтобы ценное оборудование не простаивало. Единственным затруднением оказалось обучение работниц, которые вначале вообще в ужасе шарахались от страшного механизма. Так что пришлось поучаствовать в обучении лично. Особенно меня злила одна, совсем тупая, которая никак не могла освоить новое оборудование. Объясняя ей вновь и вновь, задержался до позднего вечера, когда все остальные уже ушли. Тут она вообще чуть не сломала приводной механизм! Я, в сердцах, замахнулся на дуру кулаком. Она в испуге отшатнулась, согнувшись, и натянувшаяся ткань мешковатого обычно платья вдруг обрисовала очень даже аппетитные контуры. В общем, бить ее я раздумал (да и не собирался вовсе — не настолько еще озверел здесь, в Средневековье), а многострадальный станок на этот раз был использован не совсем по назначению. Что интересно, после "перерыва" ткачиха стала соображать гораздо лучше и, наконец, освоила все необходимые операции. А я понял, что всегда надо стараться находить в человеке его лучшие стороны. Они обязательно имеются.

Хотя способов заработать денег тут было, казалось бы, пруд-пруди — большая часть технологий, окружавших человека двадцать первого века, причем как технических, так и финансовых и политических здесь отсутствовала. Однако, имелись и значительные ограничения. Не говоря уже о неосуществимости множества вещей из-за отсутствия технологической базы, воссоздание которой, даже владея полной информацией, займет годы и десятилетия, имелись еще моральные, религиозные и другие ограничители. Что-то противоречило церковным догмам, другое — мировоззрению людей начала тринадцатого века. А некоторые изобретения мне не хотелось вводить в широкий оборот, потому что они могут привести к кардинальным изменениям в этом мире. Я же еще не определился с тем, стоит ли слишком сильно лезть в здешние дела. Сначала лучше все же прояснить свое положение тут. Да и на данный момент я не располагал большим резервом времени, поэтому требовалось запустить только проекты, дающие немедленную отдачу. Также следовало иметь ввиду ограниченность местного рынка — в нем крутились не такие уж значительные финансовые потоки, и скромные возможности имеющейся у меня производственной базы. Тут как раз вполне было применимо известное высказывание вождя пролетариата: "Лучше меньше, да лучше!" Поэтому я и выбрал путь совершенствования имеющихся внутри общины производств. Текстильное было первым.

Пока в бывшей кузне, превращенной практически в полноценный механо-сборочный цех, продолжали штамповать ткацкие станки для технического перевооружения фабрики Цадока, я прихватил последнего и направился в мастерскую стекольщиков. Там мы быстро составили и подмахнули договор о распределении доходов и сохранении технологической тайны с хозяином стекольного производства Шимоном, подслеповатым, но хватким старичком. После чего я спустился на первый этаж, в собственно мастерскую и занялся реорганизацией процесса получения стекла. Много менять не пришлось — ингредиенты практически те же, что стеклодувы использовали и раньше, но помучился все же изрядно. Кардинально поменял конструкцию печи. Зато раз от разу кусочки стекла выходили все бесцветнее и прозрачнее.