Лабиринт - Коултер Кэтрин - Страница 62

Мне известно, что никогда раньше до того случая Дуглас не поднимал на Белинду руку – она сама мне об этом сказала. Я спросила, почему он ударил ее, почему он так ее унижал.

– И что же она ответила?

– Ничего. Она просто стояла и трясла головой, а потом заявила, что я не пойму, что ко мне все это не имеет никакого отношения и что будет лучше, если я об этом поскорее забуду.

Сначала я почувствовала смущение, а потом разозлилась. И сказала Белинде, что я уже не ребенок, мне девятнадцать лет и я умею играть на пианино, а она нет. Она засмеялась, но после удара Дугласа смеяться ей было больно, и смех почти сразу же оборвался. Она попросила меня забыть о случившемся и сказала, что все это пустяки. Потом заявила, что я ей надоела, вечно сую нос туда, куда не надо, и попросила меня уйти. После этого я отправилась с друзьями в Напа-Вэлли. Больше я никогда не видела Белинду.

– А откуда ты узнала, что у Белинды был выкидыш?

– Не помню. Наверное, кто-то мне сказал. Но, похоже, об этом почти никто не знал. Во всяком случае, в протоколах вскрытия об этом не было ни слова. Я в самом деле не помню, откуда я узнала про выкидыш.

– Но тем не менее ты во сне побывала вместе с Белиндой на том складе, где она погибла, и была рядом с ней до самой ее смерти. При этом ты как бы видела все то, что видела она, и чувствовала страх, который она ощущала.

У доктора Бауэрс был такой вид, будто она вот-вот бросится на Сэвича, но он знаком дал ей понять, что контролирует ситуацию. Лейси отстранилась от него и стояла в напряженной позе. Диллон продолжал удерживать ее на вытянутых руках, легонько раскачивая взад-вперед.

– Но как я могла там оказаться? – снова заговорила Лейси. – Какая-то бессмыслица. Я уехала из Сан-Франциско после разговора с Белиндой. Когда мне позвонил отец, чтобы сообщить о случившемся несчастье, я была в Сент-Элене.

– Когда отец позвонил тебе, что именно он сказал?

– Он сказал, что Белинда погибла от рук Убийцы с бечевкой, и попросил приехать домой. Я поехала. Это все.

– А отец не сказал тебе о том, что у Белинды был выкидыш?

– Я не помню.

– Когда сон приснился тебе в первый раз?

– Через шесть недель после убийства. Во сне убийца подкрадывался ко мне, и я ничего не могла сделать. Я не могла от него убежать. Я кричала: «Что тебе здесь надо? Чего ты хочешь?» Он ничего не отвечал – просто подходил все ближе и ближе. Я знала, что сейчас он ударит меня по голове, но не могла ни бежать, ни сопротивляться. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Он был уже совсем рядом, и в этот момент сон закончился.

– Когда ты поняла, что убийца выбирал в качестве жертв тех женщин, которые сквернословили и плохо отзывались о своих мужьях?

– Я же говорила, сон с каждым разом становился все длиннее, в нем появлялось все больше деталей. Как-то раз, уже после того как мой преследователь ударил меня по голове, он шепнул мне на ухо: «Ты все время ругаешься, мерзавка. Говоришь вещи, которые не должна говорить женщина, и вдобавок еще позоришь своего мужа и всячески его оскорбляешь, ты, маленькая злобная сучонка. Мне придется наказать тебя за это». Никогда не смогу этого забыть, никогда. Сон снился мне снова и снова, становился все длиннее, и как-то раз я проснулась буквально за мгновение до того, как этот человек убил меня. Возможно, все это было вызвано тем, что я читала множество материалов, посвященных убийствам. Во время обучения в академии ФБР мне довелось узнать об очень неприятных вещах, к тому же я читала все крупные городские газеты страны, изучала материалы, посвященные другим серийным убийцам. И все же я не могу понять, откуда взялся этот сон.

– Но он тем не менее сидит у тебя в мозгу, Лейси, – сказала доктор Бауэре. – Ну ничего, мы его оттуда вытащим. Это – дело времени.

– Доктор Бауэрс права, – согласился Сэвич. – Вся эта чушь действительно засела где-то в твоих замечательных умных мозгах, и мы уберем ее оттуда. Но на сегодня хватит.

Он поцеловал Лейси в макушку, а затем как бы между прочим спросил:

– Ты не помнишь, тот голос во сне не был голосом Марлина Джоунса?

В ожидании ответа Диллон затаил дыхание. Лейси какое-то время молчала, замерев, а потом невнятно произнесла, уткнувшись лицом в его рубашку:

– Не знаю. Не могу точно определить.

Это могло быть в самом деле так, а могло быть и иначе – нельзя было исключать возможности, что Лейси просто избегала неприятных воспоминаний. В любом случае сеанс определенно надо было заканчивать.

– Ну что же, я думаю, на сегодня достаточно, – громко сказал Сэвич. – А ты что скажешь, Лорен? Как, по-твоему, хватит с нее?

– Пожалуй, – ответила доктор Бауэрс – Сходите посмотрите матч «Редскинз», поешьте попкорна. И забудьте обо всем этом – по крайней мере на сегодня. Лейси еще слаба, ей нужен отдых. Продолжим через пару дней.

Глава 25

Помощник директора ФБР Джим Мэйтланд пожевал незажженную сигару, что-то черкнул в своей черной записной книжке, затем снова перевел взгляд на агента Шерлок, которая сидела на краешке дивана в домашнем кабинете Сэвича, бледная, словно смерть. Сэвич расположился напротив нее на своем любимом кожаном стуле, скрестив ноги. Взгляд его, как казалось Мэйтланду, был прикован к рукам Шерлок. Сэвич молчал. Джимми Мэйтланд, который знал его с того самого времени, когда он стал специальным агентом, произнес:

– Не нравится мне все это, Диллон. Мне позвонил человек, курирующий отдел, в котором работает Краммер, и сообщил, что на Шерлок было совершено нападение и что Краммер после этого дежурил у дверей ее палаты в больнице. Хотелось знать, почему вы об этом не доложили.

Лейси Шерлок подняла на Мэйтланда свои чудесные зеленые глаза.

– Сегодня воскресенье, сэр, и нам с Сэвичем хотелось бы посмотреть по телевизору игру «Редскинз». Я бы, конечно, предпочла посмотреть матч с участием команды Сан-Франциско, но здесь, в Вашингтоне, моих любимцев почти не показывают – разве что в передаче «Футбол в понедельник вечером».

Чувствуя, что Джим Мэйтланд начинает закипать, Сэвич решил вмешаться:

– Я просто хотел, чтобы она отдохнула, сэр. А доложить вам я собирался завтра. Тем не менее очень любезно с вашей стороны, что вы приехали.

– А она какого черта здесь делает?

– Дело в том, что нападение на агента Шерлок было совершено в ее городской квартире. Я решил, что оставаться там будет для нее небезопасно.

– Да что вообще, черт подери, происходит? – зарычал Мэйтланд. – Как я понимаю, все это каким-то образом связано с этим ублюдком Марлином Джоунсом, верно?

– Да, сэр, – заговорила Лейси, поняв, что, если она сейчас заявит, что сама ничего в происходящем понять не может, у Джима Мэйтланда случится инфаркт. – Мне кажется, мы еще не закончили работу по этому делу. Я возвращаюсь в Бостон, чтобы поговорить с Джоунсом еще раз. В его деле не везде концы с концами сходятся, а нам хочется полной ясности. Вспомните Ричарда Джуэлла и дело о бомбе на олимпиаде в Атланте. Мы сработали очень грубо, раструбили обо всем в печати до того, как получили более или менее определенный результат, и что из этого вышло? Испортили человеку репутацию, опорочили доброе имя. Давайте отработаем дело Марлина Джоунса до конца. Для этого потребуется всего неделя, сэр. Неделя – это все, что мне нужно.

От упоминания о фиаско с Ричардом Джуэллом Джимми Мэйтланд едва не подавился своей сигарой.

– Вы хотите сказать, что нечто аналогичное может произойти и с делом Джоунса?

– Не исключено, сэр. Как я уже сказала, во вторник я отправлюсь в Бостон и все окончательно выясню. В любом случае я управлюсь до конца недели. Позвольте мне это сделать, сэр.

– Кто же, черт возьми, съездил вам по голове, агент Шерлок? Она так и знала, что помощник директора вернется к этому вопросу, – Джимми Мэйтланд был очень последовательным и упорным человеком.

– Я не думаю, что цель преступника состояла в том, чтобы просто ударить меня по голове, сэр. Скорее это была угроза, предупреждение. Это как раз одно из тех белых пятен, на которые мне хотелось бы пролить свет.