Дикий вьюнок (СИ) - Шолох Юлия - Страница 72

Когда-то мне жутко хотелось, чтобы Янош узнал правду. Вначале понятно, почему. Потому что тяжело понимать, что любимый человек несправедливо считает тебя чудовищем. Но если задуматься, в то время, когда я очутилась в его замке… зачем мне так требовалось доказать свою невиновность тогда?

Могла ли я без него жить? Честно говоря, уже не знаю. Ведь жила же? А с другой стороны, разве такой должна быть счастливая полноценная жизнь? Выходит, все еще не могу? Хотя… сейчас рано думать и решать, сейчас мне почему-то кажется, он пришел не вовремя. И… чего скрывать, я не знаю, что с ним делать. Кстати еще вопрос — а почему он пришел? В общем, как ни крути, а на самом деле о личности князя я ровным счетом ничего не знаю.

Перед глазами непроизвольно возникает его покрытое кровью лицо, в момент, когда князь поднялся на помост с арены, предварительно превратив в пыль эту несчастную мраморную жабу.

Кто передо мной?

Теплый глиняный бок чашки грел ладони, а я теперь старательно отводила взгляд от князя, чувствуя его внимание, как легкую настырную щекотку. Даже когда мы были помолвлены, Янош никогда не рассматривал меня настолько пристально.

— Ула, — неожиданно сказал он. Я до такой степени отвыкла от звучания в этих стенах чужих голосов, особенно мужских, что чуть не зажмурилась. — Собирайся. Нам нужно уехать отсюда как можно быстрее.

Уехать с князем? Хм…

Я отпила из чашки — слишком много заварки, слишком долго настаивался чай, слишком горьким получился отвар. Всего слишком.

В очередной раз покориться чужой воле и пойти за Яношем? Я действительно этого хочу?

Проблема в том, что я понятия не имела, чего хочу.

Он мне нужен?

Я закрыла глаза.

Никогда не имела привычки врать самой себе при каждом удобном случае, поэтому пришлось признаться. Да, он мне нужен. Вот в чем вся соль. Я могу сколь угодно долго жить без него, даже выйти замуж, нарожать детей и безумно их любить, но никогда мое счастье не будет полным. Не очень-то радостно понимать, что звезды привязали меня к человеку, о котором я ровным счетом ничего не знаю. К темному магу, которого моя шайнарская суть должна отталкивать, а вместо этого только и делает, что вспоминает… и тоскует, и все чего-то ждет.

И что это меняет?

Я молча положила руки на стол. Браслеты сверкнули быстрыми белыми искрами.

— Сними.

Князь выпрямился, но сдержался и промолчал. Да, я прекрасно видела в его глазах все оставшееся невысказанным — окружающий меня щит выше всяких похвал. И на его создание затрачена куча энергии, и он обеспечивает безопасность объекта (то есть меня) лучше всех других существующих на свете щитов. Куда лучше, чем живая охрана из воинов и магов. И если князь требует собирать вещи, наверное, мне угрожает опасность. Так что совсем не время капризничать и требовать убрать защиту. Это просто глупо.

Все это без труда читалось в его глазах.

— Сними, — повторила я.

Он вздохнул и молча обхватил пальцами мои запястья. На секунду кожу охватила острая боль, будто вокруг обернулось нечто колючее. Князь быстро убрал руки и тонкое серебро осталось лежать на исцарапанной и потрескавшейся от сырости и времени столешнице. По ней можно описать все мое детство. К примеру, вот эту глубокую борозду я проделала в семь лет ножом, когда училась чистить рыбу.

Впервые за сколько лет я свободна? Не хотелось тратить лишнее время на подсчеты, я поднялась с лавки и почти бегом выбежала из дома.

Я не была свободной с того самого момента, как меня обнял пан Акуила, чем не столько напугал, сколько удивил.

Оказавшись на улице, я села на корточки прямо на краю деревянного настила, разглядывая выбивающуюся из-под его края густую траву. Так… какая же?

— Ула, — скрип досок за спиной. — Нам нужно уезжать. Пожалуйста, собирайся.

Вот этот! Болотная метелка. Я сорвала пушистый венчик, окруженный круглыми сморщенными листочками.

— Нам надо торопиться…

Я сжала метелку в кулаке. Течение запертой внутри щита силы — процесс хаотичный и бессмысленный, а для создания омниума нужно вспомнить, как направлять энергию в определенное место. Наверное, после длительного перерыва придется долго тренироваться, возвращая былой навык.

Пальцы окутал беловатый сверкающий туман. Когда он схлынул, в руке осталась серебристое украшение, похожее на фонтан с застывшей по время движения водой.

Получилось! У меня получилось!

— Ула! — голос приобрел настойчивость. — Собирайся прямо сейчас. Прости, но иначе мне придется увезти тебя как есть, без вещей.

Я резко обернулась. Вот как… Уже перешел к угрозам? Так быстро?

— С чего ты решил, что я куда-то с тобой поеду? — зло поинтересовалась я. Мы стояли друг напротив друга и нас разделяло всего несколько старых досок настила. Очень символично, впереди их шесть и позади, я даже специально оглянулась — тоже ровно шесть. То есть я посередине. Была. За подобный тон я сделала шаг назад. Еще несколько ошибок и я отойду от него достаточно далеко, чтобы суметь отвернуться и отправиться дальше своей дорогой.

Пока я раздумывала о том, как удачно попались на глаза эти доски, чем неожиданно помогли установить некоторые правила нашего дальнейшего общения, Янош подошел и крепко сжимая мое плечо, развернул меня лицом к деревне. Плечо словно само собой дернулось и тут же освободилось от его захвата, но я даже спиной чувствовала, что Янош стоит слишком близко, отчего все мое спокойствие трещало по швам и грозилось с грохотом развалиться на части.

— Видишь эти дома? Людей? — сказал князь и не дожидаясь ответа, продолжил. — Сюда идут королевские войска. Нам нужно поспешить, потому что… если они сюда доберутся, всего этого… всех этих людей скорее всего больше не будет. Дома сгорят.

После всего пережитого я поверила ему с первого слова. И словно увидела над низкими хижинами отблеск бешеного тысячеликого пожара.

— Они едут за мной?

— Да.

— Но… они ведь все равно приедут?

— Нет. Мы проедем возле развилки на столицу, в том городке есть следящие осведомители. Мы попадемся им на глаза, к тому времени, как они разгадают наши личности, мы будем далеко, а войска повернут вслед за нами. Сюда идти отряду смысла уже не будет.

Так вот почему он здесь… Хочет вернуть долг? Спасти мне жизнь, которой между прочим ничего бы и не угрожало, если бы князь снова не появился на моем пути. Совесть мучит?

Янош стоял бледный, смотрел почти устало.

— Пожалуйста.

Собственно, упрашивать лишний раз меня не нужно. И да, я сразу представила возможные последствия своего упрямства, потому что вполне могла допустить, что королевские войска не оставят тут камня на камне только потому, что в деревне приютили сбежавшую из-под стражи заключенную, пусть даже без злого умысла.

Как они, кстати, узнали? Впрочем, проще простого. Ведь я вернулась туда, откуда родом и любой сыщик первым делом предположил бы подобное развитие событий.

Вещей, как оказалось, у меня никаких и не было. Дорожный костюм, в котором я так и ходила все время, гребешок, отданный в пользование месте с посудой и другими мелочами соседями, пара одеял. От бабушки ничего не осталось. Не могла же я взять на память кусок печки, разукрашенный ею собственноручно или один из пучков травы, все еще висящих под потолком?

Поняв, что собирать нечего я остановилась у стола и Янош который все это время стоял за порогом и заглядывал внутрь, вдруг отвернулся. Тоже понял.

Никто меня здесь не держал. Ничего не держало — бабушки не стало. Друзья детства выросли и превратились в совершено посторонних взрослых людей со своими интересами и проблемами. Даже небо давно дарило свой нежный сказочный свет не мне, а другим, более подходящим возрастом и уровнем доверия детям.

Перед выходом из дома я оставила омниум на столе. Изящное серебристое украшение, такое же чужое здесь, как и я сама.

— У меня нет лошади, — сказала я, когда Янош осторожно прикрывал за нами дверь. Вернее, ставил ее на место, потому что так просто в косяк она не помещалась.