Строптивая невеста - Коултер Кэтрин - Страница 27

— Ты проснулась… Я принес завтрак. Как только тебе станет получше, я буду оставлять Джереми с тобой одного, но пока еще рано, мальчик сильно напуган. Я бы вообще его к тебе не пустил тогда, в первый раз, но он боялся, что ты умерла. Джереми, хотя и держится молодцом, страшно переживает, и это понятно. Ты можешь гордиться своим братом, не всякий ребенок повел бы себя так в подобной ситуации. — Райдер улыбнулся Софии; он говорил спокойно и по-деловому, не выказывая девушке ни жалости, ни сочувствия, чтобы та не раскисла. — Я поступил так, как счел нужным. И для тебя, и для Джереми лучше находиться здесь. Лежи тихо, не пугайся. Что ты шарахаешься от меня, как черт от ладана? Я подниму тебя, чтобы ты немного посидела, сама ты не сможешь.

Он приподнял Софию и усадил, подложив ей под спину подушки; потом поставил поднос с завтраком на колени девушки и спросил:

— Тебе, может быть, надо облегчиться?

— Нет, — ответила София, глядя на поднос и не поднимая глаз на Райдера.

— Не выдумывай, София. Сейчас не время стыдиться. И нечего меня стесняться. После сна ты наверняка…

— Ну хорошо, хорошо, да. Забери, пожалуйста, этот поднос и оставь меня одну.

Райдер усмехнулся, довольный легкой вспышкой гнева Софии, от которой у больной на лице появился слабый румянец, и, обернувшись к двери, крикнул:

— Коко, иди-ка сюда и помоги мисс Стэнтон-Гревиль! — Он повернулся к Софии. — Полагаю, ты хочешь, чтобы я ушел?

— И как можно дальше.

— Отлично, я смотрю, ты достаточно поправилась для того, чтобы вступить со мной в словесный поединок. Бедный я, бедный.

София побледнела, и Райдер быстро наклонился к ней, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе:

— София, я знаю, о чем ты подумала. И приказываю тебе: забудь о своем дяде, будь он проклят, мерзавец! Если бы тогда на твоем месте был я, я бы не пырнул его, а перерезал бы подонку горло. Зачем ты вспомнила о нем?

— Ты не понимаешь.

— Я понимаю гораздо больше, чем тебе кажется. София испуганно посмотрела на него, но побоялась спросить, что он подразумевает под словом «больше».

— Спасибо, что ты забрал оттуда Джереми, — сказала она.

Райдер молча кивнул и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся и увидел, что девушка ничего не ест, а катает вилкой по тарелке кусочки печеного ямса. Выглядела она уже не так ужасно, как вчера или позавчера. Надо бы осмотреть ее ребра, но это попозже.

— Почему ты не ешь, Софи? — спросил он. — Я не уйду до тех пор, пока тарелки не будут чистыми. Или тебе больно жевать и глотать? Но я позаботился о том, чтобы тебе приготовили именно ямс, он мягкий. И кухарка посыпала его сахаром.

— Спасибо, но я не очень голодна, вот и все. А ямс вкусный.

— Я понимаю, что ты нервничаешь, но нервничать не стоит, не из-за чего. Лучше поешь.

— Скажи, почему ты такой?

— Какой? — переспросил Райдер, глядя не на нее, а на балконные двери.

— Ну… — София неопределенно махнула рукой и тотчас же поморщилась от боли: движение было слишком резким.

— Тебя интересует, почему я не домогаюсь твоей любви? Но ты не в таком состоянии, чтобы желать любовных утех, не правда ли? И пожалуйста, не вздумай бросать в меня ямсом, тебе будет больно! И вот что я тебе скажу: даже синяки на твоем лице и то лучше той косметики, которой ты себя нещадно мазала.

— Но это дядя заставлял меня! Он говорил, что, накрашенная, я больше похожу на взрослую женщину.

— Да? Я тебе верю. Но, сдается мне, что ты пользовалась гримом и для того, чтобы скрывать синяки, не так ли? Я прав?

— Я скоро поправлюсь и уеду отсюда.

— Уедешь? Интересно куда? Незамужняя девушка с маленьким братом и без денег. Очень мило. — Райдер немедленно пожалел о своем сарказме и торопливо добавил: — Тебе не надо ни о чем беспокоиться, Софи. Я сам все устрою. Ты пока не можешь принимать самостоятельные решения и распоряжаться судьбой брата и своей собственной. Я обеспечил должный присмотр за Джереми; он никогда не остается один: если меня нет, с ним находятся или Сэмюель, или его сын.

— Но почему ты заботишься о нас?

— А тебя это сильно удивляет? Ты ничего подобного не ожидала? Что ж, я понимаю тебя. Все дело в том, что ты не привыкла иметь дело с заботливыми мужчинами.

— Ты верно сказал. Не привыкла.

— Ладно, Софи. Заканчивай свой завтрак, а потом мы поговорим. Нам ведь необходимо многое обсудить, согласна? Я больше не собираюсь сражаться с призраками. Я хочу знать правду.

— Ты такой умный. Я думала, ты во всем давно уже разобрался. Ты же только что заявил, что понимаешь гораздо больше, чем мне кажется.

Райдер счел за лучшее промолчать.

— И мне не нравится, что ты командуешь, — продолжала София. — Когда я выздоровею, я сама решу, что мне делать. В конце концов ты мне не отец и вообще никто. Я не обязана тебе подчиняться.

— Не говори глупостей, Софи. Иногда ты просто невыносима.

— Тогда катись к дьяволу!

— Перестань ругаться, дурочка! Иначе я вынужден буду согласиться с тем человеком, который назвал тебя чертом в юбке. Кто это дал тебе такое прозвище?

— Понятия не имею, наверно, это был один из тех жалких представителей породы, которая носит штаны. Какое-нибудь ничтожество, не допускающее даже мысли о том, что женщина способна не только исполнять его прихоти, но и быть самостоятельной и независимой от мужской воли. Вы, мужчины, стремитесь властвовать над нами, хотя и делаете вид, что защищаете нас, проявляете заботу… Но со мной у тебя не выйдет, Райдер, я не потерплю…

— Закрой рот, Софи. А если хочешь дать выход своей энергии, то смени тему. Поговорим лучше о дяде Тео.

— А он жив? Ты точно знаешь?

— Я точно знаю. Но ранила ты его сильно, видимо, от души пырнула ножиком.

— Мне не стоило этого делать. Разве хорошо, что я ранила своего дядю?

— А разве хорошо избивать свою племянницу?

София вздохнула и, откинувшись на подушки, закрыла глаза. Райдер внимательно посмотрел на ее лицо, на спутанную копну разметавшихся по подушке волос.

— Ты не хочешь принять ванну, Софи? Причесаться? — спросил он.

София тут же открыла глаза, и Райдер увидел в них такой восторг и радость, что рассмеялся.

— Хорошо, хорошо, я скажу, чтобы приготовили все необходимое. Но сначала доешь завтрак.

София съела все, что осталось на тарелке, и, почувствовав сонную усталость, смежила веки и вскоре заснула.

Райдер убрал поднос и уселся в кресло, стоявшее у изголовья кровати. Да, в хорошенькую историю он влип! Как же ему быть с девушкой? Он стал разглядывать Софи: она безмятежно спала и ничем не напоминала равнодушную, элегантную и бесстыжую женщину, какой показалась ему вначале; она выглядела совсем юной, беззащитной и нежной девушкой; за уродливыми ссадинами Райдер увидел высокие, красивой формы скулы, изящный прямой нос и изогнутые дугой брови; густые, пушистые и длинные ресницы отбрасывали тень на круглые щечки. В другое время, при других обстоятельствах он скорее всего сделал бы ее своей любовницей и показал ей, что мужчины могут быть не только эгоистичными, самовлюбленными и жестокими, но также ласковыми и любящими. Он мог бы сделать ее счастливой… Но сейчас! Как все неудачно сложилось! Райдер продолжал изучать лежащую перед ним девушку; она, несомненно, была красива, и этот факт несколько удивил его. А какой упрямый у нее подбородок! Наверняка она уже в детстве проявляла свой характер. Упрямица, что и говорить, своевольная и настырная, покорности здесь места не нашлось. Но как София любит своего брата! Любит самозабвенно и сделает для него все, абсолютно все, в этом нет никакого сомнения… Но какое будущее уготовано для нее и Джереми?

Райдер велел принести теплой воды и сам налил ее в медную ванну. Потом он подошел к Софии, откинул простыню и начал расстегивать ночную рубашку, взятую у Сэмюеля, — самое время посмотреть, в каком состоянии ее ребра. София проснулась и изумленно уставилась на Райдера:

— Что ты делаешь?

— Мне надо осмотреть тебя. Поменять бинты, сделать тебе после перевязку.