Топ-модель - Валяев Сергей - Страница 49

— Платова-Платова! Опаздываем! — кричит неутомимая, как динамо-машина, Нинель Ивановна. — С такой дисциплиной мы никуда… Никаких Парижев, никаких Нью-Йорков, никаких Токиев… И раз! И два! И три!..

Энергичная музыка и энергия нашего топ-модельного коллектива заводит и меня: весело прыгаю и задираю ноги до самого до потолка.

Все проблемы уходят в сторону, как никчемные людишки. Все прекрасно, Маша, убеждаю себя, будь сама собой, а, может, даже чуть проще, как того требует оперативная, шучу, обстановка и мои боевые товарищи. Я должна сыграть роль приманки? Пожалуйста, будет вам всем красивая приманка.

Бухнувшись на собственную красивую «пятую точку» и делая круговые движения ногами, вдруг чувствую чей-то взгляд. Он исходит откуда-то сверху. Что за чертовщина, недоумеваю, глядя на потолок, и замечаю червоточину ока видеокамеры, прикрепленной в верхнем углу зала.

Та-а-ак, говорю себе, значит, мы тут потеем с неким стриптизом под музыку, а некто за нами наблюдает и… выбирает. Самых красивых и спортивных. Теперь понятно, почему я здесь чувствовала себя, как в бане.

Что же делать? Думаю, пока ничего не надо предпринимать. Неумно сражаться с невидимым врагом. Но факт вопиющий: нас, обаятельных дурех, просвечивают, как лучами рентгена. А, просветив, производят тот или иной выбор. Как на элитной конюшне.

И то, что мне предлагается работа в «Русском видео-М», конечно же, не случайно. Наверное, я фотогенична и кинематографична? Это радует, однако возникают вопросы, не имеющие внятного ответа. Пока.

И главный вопрос: цена моего согласия? Какова она? Думаю, скоро мы все узнаем. «Мы» — это группа товарищей, которые хотят понять, какие дела творятся под красивыми вывесками, улыбками, обещаниями и проч.

Итак, я была готова на подвиги — морально. Сделай лицо провинциалочки — и вперед, Маша! Никаких, черт подери, сомнений. Надеюсь, потоки грязи не погребут тебя на дне посудины под названием Жизнь?

После окончания занятий по шейпингу обнаруживаю в раздевалке, что мой мобильный телефончик украден. Вот он был в рюкзачке — вот его нет. Интересно, кто это сделал? Случайный любитель связи или некий профессионал, осведомленный о секретах тайных взаимоотношений между абонементом и службой безопасности. На кого грешить? Вот этого никто из нас не учел. Проклятие! Как можно жить и работать в таких криминальных условиях?

— Маша, этого не может быть, вах-вах, — расстроился Хосе, узнав о моей новой проблеме. — У нас работают хорошие люди. Может, ты забыла телефон дома, вах?

— Я ничего не забываю, — и напомнила, что день назад была утянута моя одежда.

— А, может, это твой воздыхатель — тайный, вах? — с надеждой поинтересовался арт-директор. — Встречаются всякие, полоумные такие, повертел пальцем у виска.

После его слов я насторожилась. Совсем позабыла о «поклоннике». А если он имеет такую возможность, как свободно ходить по Центру моды, играя в свои дурацкие «любовные» игрища?

Наш разговор происходил на ходу — мы с Хосе перемещались по коридору, направляясь в кабинет господина Соловейчика, который с нетерпением ждал меня, как утверждал мой нервничающий и озабоченный спутник.

— Всех хороших моделей переманивает, Веня, — сокрушался Хосе. Нехороший человек, вах.

— А ведь говорили, что здесь работают только хорошие люди, вах?

— Маша, у нас живой коллектив. Мода — это человек, вах. Со своими достоинствами и недостатками, — идет и ведет такие разумные речи арт-директор. — Мой бесплатный совет: держи с Соловейчиком ушки на макушке, вах.

— Тогда зачем меня к нему ведешь, добрый человек, вах? — смеюсь я.

— Вах! Я добрый, но маленький по рангу, — признается Хосе и просит, чтобы я не травила ему душу. — Я хочу в Париж, Маша, вах. И я уеду в Париж, чтобы там умереть, вах!

— Все хотят в Париж, — уточняю я, — чтобы там жить.

Эх, Париж-Париж! Оказаться бы под холщовым разноцветным зонтом китайского ресторанчика, что рядом с бульваром Клэбер, где цветут каштаны. Посидеть в тенечке, отхлебнуть обжигающего кофе, да глазеть по сторонам на праздный и праздничный мир.

Не знаю, почему мне пригрезился этот парижский уголок, где я никогда не бывала, но увидела его воочию. И даже почувствовала запах кофе!..

Впрочем, запах кофе распространялся из просторного кабинета господина Соловейчика, окна которого выходили на шумный проспект. Кофе кушали двое сам хозяин кабинета и его гость, похожий на режиссера кино. Им он, кстати, и оказался: толстоватый пузан в кожаном пиджаке и потертых джинсах. Лицо мастера белого экрана было жирновато и с маленькой челюстью, какие встречаются у людей с большими комплексами, не верящим в себя и свое дело.

Мое явление нарушило конфиденциальность встречи. Хозяином кабинета режиссер был представлен: Попов Владислав Владиславович.

— Можно Владик, — разрешил с великодушием непризнанного гения. Наслышан о вас Мария, наслышан. Мы, «Русское видео-М», готовы с вами сотрудничать…

— А я ещё не готова, — остановила красноречивого господина. — Я звонила маме, — врала на честном глазу, — мама беспокоится.

— О, Господи! — всплеснул руками «Владик». — Вы можете мне верить, как своей маме. Я сам, как мама, — зарапортовался, — для многих актрис.

— Владислав Владиславович, — решил наконец вмешаться Вепрь, — ты не увлекайся. Ты натура известная, художественная. А Маша девушка конкретная, современная… Кстати, Машенька, пожалуйста, кофе, булочки…

— Да, спасибо, — потянулась к чашке. И булочке.

Режиссер же выразительно вздохнул, мол, с кем ему приходится делать кино, и заявил, что у него есть проект картины под названием «Русские топ-модели». Главная задача — показать, что наши российские модели во многом превосходят зарубежные, и красотой души, и красотой телом. Этот фильм своего рода реклама красоты великой России. Мир должен увидеть настоящую красу нашей страны.

И чем больше режиссер Попов заливался соловьем, модельер Соловейчик больше скучнел. Видимо, ему не нравилось красноречие товарища и друга. Почему? Не потому, что Владислав Владиславович говорит неправду? И эта ложь нашему дорогому Вениамину Леонидовичу известна?

— А нельзя ли посмотреть ваш фильм? — вопросила я. — Хотя бы один, чтобы…

— Маша! Мои работы всем известны, — воскликнул господин Попов. «Стерва», «Папарацци», «Красная орхидея», понимаешь. Веня не даст соврать…

— Да уж, — только и вымолвил тот. — Умерь пыл, Владислав, посоветовал. — Ты пугаешь нашу Машу.

И вдруг мой взгляд, хаотично гуляющий по кабинету, замечает на оконном стекле необычную радужную точку лиловатого цвета. Заметить её было трудно, но я заметила. Было впечатление, что это переломленный луч солнца играет на стекле. У меня возникла уверенность, что это пятнышко имеет искусственное происхождение. Что это такое? Однажды видела боевик по телевизору и там именно такое веселенькое пятнышко плясало на стекле. Ба! Не записывается ли наша беседа на пленку. Помнится, менхантер намекал, что все находится под контролем. Не осуществляется ли этот контроль сейчас?

— Нет, я не пугаюсь, — ответила я на последнее замечание господина Соловейчика. — Мне даже интересно представлять интересы великой России.

— А также интересы нашего модельного дома, — уточнил модельер.

— Маша, права! Мы будем представлять интересы великой России, горячился режиссер. — Маша, я сделаю вам такую рекламу…

— Реклама — двигатель торговли, — брякнула без всякого глубокого умысла.

Эти последние слова заметно смутили двух милых моих собеседников. Господин Соловейчик, покашливая, прошелся к сейфу, а господин Попов, поперхнувшись кофейком, принялся снова убеждать меня в том, что лучшего специалиста по рекламе, чем он, трудно найти. Во всей этой сцене имелась некая водевильность.

— Вот договор, Маша, подпиши, — вернулся к столу Вениамин Леонидович. — И ты — в нашем проекте: «Русские топ-модели-2».

— Пожалуйста, — и беспечно, не читая, привычно подмахнула бумагу.

Моя доверчивость окончательно убедила гг. Соловейчика и Попова, что дело они имеют с круглой дурочкой, и это обстоятельство необыкновенно вдохновило последнего. Он принялся целовать мне руку и нести милую чепуху. Потом мне сообщили, что я приглашена на съемки, которые пройдут завтра вечером на главном подиуме. Для узкого круга избранных, включая господина Николсона, большого любителя и ценителя российской красы. На этом наша встреча закончилась.