Топ-модель - Валяев Сергей - Страница 55

— И наркотики даже?

— Да, Маша, — подтвердил Старков. — Первые разработки убеждают нас именно об этом. Есть подозрение, что в Высокой моде существует некая Система…

— Система! — воскликнула неожиданно для всех. — Простите, — виновато глянула на Евгению.

Та мне улыбнулась, погрозив кулачком, мол, меньше эмоций, сестричка.

— Да, Система, — не понял генерал, решивший, что девочка зарапортовалась. — Система, которая занимается поставками «дряни» в Россию. Как это происходит? Очевидно, с помощью групповых поездок топ-моделей по всем странам мира. Очень удобно и красиво. Второй вид бизнеса: съемка порнопродукции и её распространение. Возможно, между заинтересованными сторонами имеются некие взаиморасчеты. Впрочем, мы будем разбираться. И разбираемся.

Я ловлю себя на мысли, почему высокое должностное лицо службы безопасности все это рассказывает мне, безымянной молоденькой провинциалке.

Будто догадавшись о моих таких думах, Старков говорит:

— Ты нам нужна, Маша. Во-первых, ты перспективна для будущей работы, во-вторых, без твоей помощи будет трудно взломать эту Систему. И быстро. Сейчас важен каждый час…

— Почему?

— Из Америки прилетает господин Николсон, — генерал кивает на портативный магнитофон. — Он конгрессмен, очень влиятельная фигура на политическом олимпе США, имеет бизнес, связанный с фармацевтикой и так далее. У нас есть основания предположить, что готовится некая серьезная сделка. Может быть, он доставит в Москву партию героина. А в обмен получит то, что хочет получить.

— И что? — ляпаю.

— Матрешек он хочет заполучить, — усмехнулся Стахов.

— Матрешек?

— Топ-моделей, — объяснился Старков. — Есть у него такая слабость. К русским «березкам», — и рассказывает, что, видимо, этот вид бизнеса между заинтересованными сторонами существует давно. Есть сведения, что многие бывшие топ-модели заканчивают карьеру в публичных домах Германии, это в лучшем случае, а чаще всего: Румыния, Турция, Гонконг… — Похлебка из рыбных костей — оплата труда…

Я стараюсь сдержать свои чувства и спрашиваю, как Николсон узнал обо мне, например?

— У американского друга был информатор, — отвечает Стахов. — Мансур, который и пал жертвой своей ретивости.

— Его убил Чиковани, как я понимаю?

— Его люди, Маша.

— А зачем прямо в Центре?

— Вопрос не в бровь — в глаз. Возможно, Мансур оказал сопротивление, не хотел идти с ними.

— Да, там был какой-то шум, — вспомнила я давнюю сцену. — Не обратила внимания, — повинилась.

Господи, хрустальный мир Высокой моды буквально разваливался на глазах — развалился на мелкие куски обыкновенного грязного стекла. И осколки эти больно ранят меня.

— Наша задача, Маша, — между тем продолжал генерал, — разрушить эту Систему. Мы должны разобраться не только с отечественными любителями клубнички, но и с зарубежным гостем, который связана с таким выдающимся государственно-политическим дерьмом, прости, нашей современности, как господин Шопин.

Я открыла рот — черт, вот это поворот событий? Моя реакция рассмешила Старкова: Машенька, не бывает случайностей в этой жизни.

— Это я уже поняла, — вздохнула.

Оказывается, моя встреча с г-ном Шопиным на дне его рождения, который многим запомнился, есть лишь один из элементов очень сложной оперативно-тактической операции, где задействовано больше сотни человек. Служба находится не в давнишней силе, однако ещё может позволить себе такие глобальные разработки, когда возникает реальная угроза безопасности государственным интересам.

Почему такие силы брошены на акцию? Дело в том, что г-н Шопин имеет не только депутатскую неприкосновенность, но и мобильный боевой отряд частного охранного предприятия «Фактор». Там работают бывшие милиционеры и бывшие сотрудники Конторы. Начинать действия против «своих», конечно, можно, однако зачем проливать кровь, если можно провести обдуманную и осторожную акцию. Ее результатом должна стать газетная статья, своего рода информационная «бомба», доказывающая что г-н Шопин есть политическая проститутка и государственный воришка, занимающийся наркобизнесом. Это поможет Кремлю принять принципиальное и правильное решение.

Что же касается г-на Николсона, то он тоже имеет дипломатическую неприкосновенность. Грубые действия по отношению к нему могут вызвать международный скандал. А зачем нам скандалы? Будем действовать тихо и спокойно.

— Это в первую очередь касается тебя, Саша, — обратился генерал к Стахову. — Постарайся без мордобоя, как это часто случается у тебя.

— Я нежен, как сочинская орхидея в саду у президента.

— Орхидея! Знаю тебя, цветовод!

— Главное, чтобы результат был… положительный. Не так ли?

— Так-так, но аккуратно.

Признаться, не подозревала, что столь глобальные планы обговаривают в такой «домашней» обстановке.

— Что же касается «маньяка», — сказал Старков, вставая из кресла. Разрешаю действовать радикально — всем. Надо заканчивать с этим.

— Закончим, — уверил охотник на людей.

— Маша, рад был познакомиться, — прощался генерал, выражая надежду на дальнейшее сотрудничество. — Но Высокую моду не будем бросать. Не надо зарывать в землю такой талант. Так, товарищи?

— Так, — подтвердили все с добрыми улыбками.

— Спасибо, — буркнула я.

Не ведаю, как насчет моих дарований на подиуме, но, безусловно, проявился один явный талант — талант вляпываться по горло в жидкое дерьмо нашей прекрасной действительности.

Почему этого раньше не случалось — за редким исключением.

Я жила растительной тихой жизнью — и нате, пожалуйста! А, может, во всем виновата моя природная красота — она провоцирует на неадекватные действия. Такое впечатление, что некоторые спятили с ума, и с остервенением пытаются замазать меня грязью — грязью своего мелкого тщеславия, больного самолюбия и так далее. Они пытается стать на одну доску со мной, чтобы почувствовать себя равными. Они хотят унизить меня, растоптать и ощутить тем самым себя счастливее.

Кто-то заметил: «Большинство людей наслаждаются грязью», и это так. Проще жить на помойке, чем плавать в воздушных потоках неба или в чистых волнах моря. Звучит патетично? Но ведь это правда?

Природу нельзя обмануть: если смотреть на свинью, наслаждающуюся грязью — счастливее твари Божий трудно найти. А если видеть птицу, рассекающую крыльями облака — она напориста в полете, жестка и красива в нем. Почему же большинство из нас предпочитают жить, как чушки, и не летать, как птахи? Понимаю: смешные и наивные вопросы. Однако почему люди над ними бьются тысячелетиями и не могут найти ответа?

— Как себя чувствуешь? — интересуется Евгения.

Я пожимаю плечами: как можно себя ощущать после увиденного в морге? Сестра говорит необязательные утешительные слова, мол, надо привыкать к подобному. Привыкать? Но я не хочу привыкать. Как можно привыкнуть к дурному запаху, к поту, к крови, к гною? Моя тихая истерика никого не волнует. Те, кто меня окружает, возможно, когда-то пережили такие же чувства, и теперь буднично занимаются конкретными проблемами. Я же только в начале пути. И мой путь ведет… куда? Куда он ведет?

— Все отлично, Маша, — говорит Стахов, вернувшись после проводов генерала. — Ты понравилась Старкову. — И уточняет, услышав мое ироничное хмыкание. — Как личность.

— Маруся нам всем нравится, — кудахчут сестры Миненковы. — Мы за нее…

— Все, работаем, — обрывает их Алекс. — И за Машу отвечаем головой. Если уж «маньяк» забил в свою дурную голову некую идею, то будет пытаться воплотить её в жизнь. Мы в этом убедились, верно, Мария?

— Верно, — отрешенно соглашаюсь.

— Тем более ты нам нужна для большой работы.

— И что я должна делать?

— Остаться дома. С Аллой и Галей.

— А вы? — увидела сборы двоюродной сестры и Максима Павлова к уходу в неизвестное.

— А у нас познавательная поездка.

— Куда?

— Военная тайна.

Охотник на людей совершает ошибку — он плохо интригует, и я чувствую: «познавательная поездка» связана с моими проблемами. И требую, чтобы меня взяли тоже. Начинается небольшой скандалец. Я топаю ногой и стою на своем. Мне не хочется оставаться с сестрами Миненковыми, которые будут болтать глупости, пялясь в телевизор. Я прекрасно себя ощущаю, утверждаю, и мне нужно развеяться.