Топ-модель - Валяев Сергей - Страница 71

— Ну, родная, с тобой не соскучишься, — выходил из машины. — Опоздаем?

— Постараемся не делать этого, — и принялась спускаться в заросшую травой канаву.

— Минуточку, — помогал, протянув руку. — Никогда не подозревал, что ты такая романтическая… особа…

— Какая есть, милый.

По-моему, охотник на людей, как и все мужчины, не понимал до конца, что от него пытается добиться женщина, в данном случае, молодая девушка.

Мы прошли по теплому перелеску — там пели летние невидимые птицы. Потом вышли на поле, от него исходил природный, дурманящий дух вечной жизни. Солнце пылало в чистом зените, лишь несколько облаков…

Я обняла за талию своего спутника, а он — мою, и так мы шли-шли спотыкающимся шагом, приближаясь к стогу нового сена.

— Маша, понимаешь, что делаешь? — спросил меня, когда наконец понял в чем дело.

— Я хочу быть женщиной, — ответила. — И я хочу, чтобы ты был моим первым мужчиной.

— Ты сумасшедшая?

— Чуть, — улыбнулась. — Я люблю тебя. Но больше себя.

— Маша, — терялся.

— Прекрати, — сказала я. — Прояви мужество и отвагу!

— О, Боги!

— Они не помогут, — и резкой подсечкой завалила любимого в стог сена.

И плывет над нами синь неба. И в ней, как в море, плывем мы. Потому, что небо — это море. И пока есть море — есть я. И я буду счастлива, как счастливо море во время прилива.

Этот великолепный торжественный пафос — ссаживает сухопутная, пыльная, как правда, корова. У неё гнутые рога и трудолюбивое вымя до самой до стерни. Красивыми влажными глазами глядит она на нас, людей, копошащихся в сене. Потом, шумно вздохнув, продолжает свой путь: должно быть, это её стог сена? Прости, бурена, говорю ей, и пойми…