Расплата - Джексон Лайза - Страница 18

Какой ребенок не держался бы вызывающе, пройдя то, что прошла Кристи? Она не только потеряла мать и наблюдала, как ее отец находит утешение в бутылке. Ей приходилось жить, сознавая, что оба ее родителя лгали ей с самого начала.

Это тебе не «Оззи и Харриет», как заметил Монтойя. Разве он не знал, что так не бывает?

Глава 10

Мелинда Джескил, непосредственный начальник Бенца, распахнула дверь его кабинета. Именно благодаря ей он работал в этом отделе. Обычно Мелинда держалась по-деловому. Он всегда видел ее только в костюме. С коротко подстриженными волосами, очками без оправы и серьезным подходом она была настоящим профессионалом. Средних лет, разведенная, физически развитая, она управляла подчиненными ей мужчинами железным кулаком, скрытым в лайковой перчатке.

– Расскажи мне об убийстве возле эспланады. – Она скрестила руки на груди и прислонилась плечом к дверной коробке. – Я прочитала предварительный отчет и слышала, что у вас имеется «свидетельница», которой там не было.

– Так оно и есть.

– И... что вы думаете? Действительно ли у этой женщины бывают видения? Она – медиум?

– Впечатление такое, что о произошедшем у нее информация из первых рук. Думаю, это не просто удачная догадка.

Губы Мелинды с одной стороны чуть приподнялись.

– Как всегда, вы настоящий мастер лаконичности, не так ли, Бенц?

– Вы же знаете, что моя личная задача служить, защищать и отсеивать всякий мусор.

– И вам это прекрасно удается, – уверила его Джескил.

– Я не слишком-то верю во все это паранормальное мумбо-юмбо. Экстрасенсорное восприятие обычно означает искреннее заблуждение или намеренное вранье.

– Может, вам стоит несколько умерить скептицизм, а? Известны случаи, когда медиумы действительно помогли полиции.

– Да, знаю, – неохотно признал он.

У него был напарник в Лос-Анджелесе, который работал с медиумом. Та женщина помогла ему в нескольких делах, но оказалась не в состоянии предсказать, что в один прекрасный вечер какой-то паренек наставит игрушечный пистолет на него, и Бенц, думая, что двенадцатилетний мальчик собирается пальнуть, выстрелил первым. Нет, эта чертова медиум и слова не сказала до трагедии. Для Бенца это окончилось испытательным сроком, после чего он быстро решил, что «Джек Дэниэлс» – его лучший друг. Служба в Городе Ангелов для него закончилась. Ему повезло, что Мелинда Джескил что-то увидела в сломленном духом полицейском и взяла его на службу, в то время как все остальные отделы считали, что на него не стоит тратить время. – Знаете, почему опасно, когда ты открыт для восприятия всего необычного?

– Мозги могут выпасть? Я об этом слышала, Рик.

Бенц улыбнулся:

– Я собирался сказать, что люди, возможно, обвинят вас в том, что вы размазня и не имеете собственного мнения.

– Сомневаюсь, что у вас может возникнуть подобная проблема. – Она покачала головой. – И с каких это пор вам стало небезразлично мнение окружающих?

Он улыбнулся еще шире и подмигнул:

– Не окружающих. Ваше.

– Приберегите это для того, кто в это поверит. Итак, как вы справляетесь с этим делом?

Он вкратце рассказал ей обо всем, начиная с видения и заканчивая видеопленкой, сведениями от «Бенчмарк Риэлти» и рапортами Бринкмана о предыдущих визитах Оливии в полицию.

– Оливия Бенчет знает больше, чем должна, и я задумываюсь почему. – Он поднял руку. – Если только она не медиум и не «видит» убийства.

Мелинда одарила его испепеляющей улыбкой:

– Значит, у леди есть алиби?

– Только ее пес, и он не говорит.

– Серьезно?

– Она была дома в постели. Видение разбудило ее.

Мелинда на секунду задумалась. Казалось, это с трудом укладывается у нее в голове.

– Полагаю, вы ее проверяете.

– Уже проверили.

– Хорошо, держите меня в курсе. Когда вы ознакомитесь с отчетом об уликах и рапортом патологоанатома, дайте мне знать. – Она уже было стала уходить, но вдруг остановилась. – Да, Бенц, не действуйте на свой страх и риск как герой-одиночка. Договорились? Мы должны играть по правилам.

– Я о таком и мечтать не смел.

– Ставлю задницу, что это не так.

– И она хорошенькая, – сказал Бенц.

– Осторожнее. В наши дни существует такая штука, как сексуальное домогательство.

– Вы знаете об этом, и вам нравится, – сказал он. – К тому же вы начальник.

– Не забывайте об этом. Так что давайте окажем нашей свидетельнице, мисс Бенчет, некоторое доверие. Хорошо? Это странно, и она, возможно, морочит нам голову, но вдруг у нее действительно бывают какие-то видения. Займитесь этим. – Джескил похлопала по дверной коробке и затем вышла.

– Ладно, – тихо пробормотал Бенц. Значит, ему нужно верить во все, что ему говорит Оливия Бенчет? Он должен думать, что она обладает телепатическими способностями. И как же они действуют? У нее связь с убийцей? С жертвой? С домом, где все произошло? Почему она «видит» именно этого убийцу? Почему не остальных? Она исповедовалась этому священнику? Или, может, он исповедовался ей. Что же у них за связь такая, черт возьми? Бенц потянулся и почесал подбородок. Раскрыть разум. Черт. Он не знал, способен ли он на это. Поверить в то, что эта женщина на самом деле «видит» убийства на расстоянии.

Это будет непросто.

Значит, Бенц не верит тебе. И что? Это не удивительно, верно?

Въезжая в Гарден-дистрикт на пути в университет, Оливия крепче сжала руль. Она надеялась, что детектив Бенц поверит ей, почувствует ее отчаяние, но, конечно, он оказался таким же, как и все остальные. Мужчины, с отвращением подумала она, останавливаясь перед въездом на территорию университета и пропуская трамвай. Нет, так не годится. Она становилась еще одной скептически настроенной женщиной. Как и ее мать.

День уже клонился к вечеру, и над близлежащими колледжами Тулейна и Лойолы сгущались тени. Она припарковалась в положенном месте, затем бегом направилась на кафедру психологии. Образы детектива Бенца преследовали ее, но она была полна решимости вычеркнуть из памяти его красивое грубоватое лицо и вообще все мысли об убийстве. По крайней мере, на время. Она поднялась по лестнице к кабинету своего преподавателя, доктора Джереми Лидса, который – какая ирония – являлся бывшим мужем доктора Сэм, психолога с радиостанции «Дабл-Ю-Эс-Эл-Джей». Оливии не нравился преподаватель. Он казался довольно самовлюбленным, но, поскольку он был ее научным руководителем, ей придется терпеть его примерно год.

За столом секретаря никого не было, поэтому она прошла по напоминающему лабиринт коридору и постучала в личный кабинет доктора Лидса. Ответа не последовало. Она постучала еще раз, чувствуя, как побаливают костяшки, которые она поранила утром об терку.

– Доктор Лидс? – произнесла она, услышав шаги из-за угла.

– Оливия! Извините, я опоздал. – Он широко улыбался с извиняющимся видом. Лет сорока пяти, с резкими чертами лица, длинным прямым носом и аккуратно подстриженной бородкой. Он открыл дверь и пропустил Оливию вперед. Его туфли были начищены до блеска, а повседневная куртка выглядела так, словно стоила целое состояние. Когда она вспоминала доктора Лидса, на ум ей приходило словосочетание «одетый с иголочки». Что ж, «одетый с иголочки» и «фальшивый»; была в нем какая-то неискренность. Но она просто чувствовала это и ничего конкретного сказать не могла. – Мне нужно было спуститься в холл поймать своего коллегу доктора Саттера, прежде чем он уйдет. У него здесь неполный рабочий день, а сейчас конец недели, понимаете, поэтому мне повезло, что я смог его выловить. – Лидс хлопал себя по карманам в поисках ключей, без умолку при этом болтая. Словно нервничая. – Мы с доктором Саттером проводим весной двухдневный семинар. Возможно, вас это заинтересует. Вы слышали об этом докторе? А! – Лидс наконец нашел кольцо с ключами, в то время как Оливия пожала плечами. О докторе Саттере она не знала ничего, кроме его репутации на редкость строгого и требовательного преподавателя. Лидс вставил ключ в замок. – Как бы то ни было, мы с ним начали разговаривать, и теперь, похоже, я играю роль рассеянного преподавателя.