Расплата - Джексон Лайза - Страница 20

– Хорошо. Куда?

– Я за рулем. – Он повел ее к джипу, и она сказала себе, что совершает еще одну непостижимую ошибку.

– Я могла бы ехать за вами.

– Там маловато места для парковки.

– Ладно, как скажете.

Он открыл дверцу джипа, и она скользнула на пассажирское сиденье. Эта машина очень походила на любую другую на дороге: отсутствовал полицейский дробовик, не было проволочной сетки или стекла, отделяющего переднее сиденье от задней части машины, из бардачка не свешивались наручники. Но сзади имелся макинтош с логотипом полицейского департамента, и, конечно, Бенц был вооружен пистолетом.

Он вел машину по залитым дождем улицам с ловкостью человека, который постоянно водит транспорт в трудных условиях. Они пересекли эспланаду и через квартал добрались до улицы Святого Петра, где он втиснул джип в невероятно узкое место на стоянке.

– Это, конечно, не «Ритц».

– Вот и отлично, потому что я не одета соответствующим образом.

Они быстро проскользнули под навесом, с которого капала вода, и оказались в маленьком ресторанчике, где пахло жиром и различными приправами. За длинной стойкой усердно трудились повара над кипящими горшками с креветками и шипящими корзинами с картофелем фри. Бенц повел ее к столику в глубь помещения за бар, где бутылки с пивом стояли в металлических коробках со льдом. Он выдвинул для нее стул. Она села, и отсюда ей была видна стеклянная дверь, выходящая на задний двор ресторана.

Бенц сел с противоположной стороны стола, застеленного скатертью с красными клетками. Когда появился официант, Бенц сказал:

– Нам двойной, пожалуйста.

– Двойной? – повторила Оливия.

– Я всегда ем одно и то же. Вам понравится.

– Я не могу выбирать?

Бенц усмехнулся.

– В следующий раз заказываете вы.

Можно подумать, этот следующий раз будет.

– Ладно.

– Будете что-нибудь пить? Пиво?

– Конечно. Легкое.

– И мое обычное, – сказал он официанту, который даже с бритой головой не выглядел достаточно взрослым, чтобы подавать что-нибудь алкогольное. Но буквально через считаные мгновения он вернулся с двумя открытыми бутылками. Как оказалось, Бенц заказал себе безалкогольное пиво.

– Все еще на службе?

– Всегда. Ваше здоровье. – Он прикоснулся длинным горлышком своей бутылки к ее бутылке и сделал большой глоток.

В ресторане было довольно шумно: звенела посуда, раздавался гул голосов.

– Так что вы хотели узнать, детектив? – спросила она. – Вам ведь не поручали следить за мной или чего-нибудь в этом роде, верно?

– Не совсем.

Он сделал долгий глоток. В мягком свете керосиновой лампы с красным абажуром он казался менее грозным и внушительным, чем ранее; более дружелюбным. Он отличался своеобразной грубоватой красотой, а под темными глазами была добрая улыбка.

– Мне велели «открыть» свой ум, вот как это было сказано, относительно вас. Поэтому, увидев вас на месте преступления, я решил попытаться сделать это. Послушать, что вы можете сказать.

– И выяснить, что мною движет?

Снова мелькнула его загадочная улыбка.

– Мне почему-то кажется, что это невозможно.

Позади нее раздался шум: что-то металлическое и стеклянное упало на кирпичный пол.

– Ой, – сказал Бенц, поднимая густые брови. Она оглянулась через плечо и увидела поднос с разбитой посудой, разбросанные вилки и ножи, пенистое пиво, растекающееся ручейками по трещинам в полу, и дюжину креветок и рака, оказавшихся под столами среди ног посетителей.

– Смотрите, они убегают, – прошептала Оливия, и Бенц засмеялся.

Пораженная официантка, из рук которой, очевидно, и упал поднос, в ужасе смотрела на учиненный ею беспорядок, в то время как бармен, здоровый негр, бросил ей полотенце, а помощник официанта поспешил принести ведро со шваброй.

– А тут не теряются, – изумленно пробормотал Бенц.

– Девушка очень переживает.

– Она с этим справится. Со мной как-то раз произошло нечто подобное. Я тогда учился в средней школе и впервые решил подработать. Я не только уронил поднос с напитками, но и забрызгал шестерых клиенток в загородном клубе. Вроде бы каждая из этих леди была в шелках. Так или иначе, то был мой первый и последний День в том клубе. Господи, я об этом уже забыл. – Он сделал большой глоток из бутылки.

Ее не интересовал неуклюжий подросток Бенц, Оливии хотелось думать о нем только как о детективе.

– За два легких шага из помощника официанта в полицейского?

– Не совсем. – Его губы слегка наморщились. – На этом пути мне доводилось совершать ошибки.

Он не стал вдаваться в подробности, и Оливия задумалась, связано ли питье безалкогольного пива с одной из этих ошибок. Официант принес две порции креветок – в ведерках – вместе с двумя большими корзинами картофеля фри. Креветки светились красным, картофель фри, как и было обещано, был спиралевидным и посыпан какой-то острой соленой приправой. Бенц положил креветку на покрытый бумагой поднос, отломал ей голову, отделил лапки и снял панцирь, затем бросил все ненужное в ведерко и отправил мясо себе в рот.

Оливия последовала его примеру. Ее пальцы испачкались креветочным соком и стали пахнуть специями и жиром от картофеля.

Как и обещал Бенц, еда была выше всяких похвал. Может, в этом мужчине было больше, чем казалось на первый взгляд. Вдруг в грубоватом детективе скрывалась более утонченная натура – ну да, конечно, разрывание ракообразных голыми руками едва ли говорит об изысканности манер. Посмотри правде в глаза, Ливви. Он настоящий мордоворот. Дерзкий и подозрительный мужик-полицейский. Не забывай об этом. И он по-прежнему думает, что ты каким-то образом замешана в этом убийстве. Просто еще не знает, как именно. Он верит лишь в то, что можно потрогать, услышать и понюхать... Не доверяй ему даже на мгновение!

– Ну, так расскажите мне о «даре», которым вы обладаете, – предложил он, допив первую бутылку безалкогольного пива. Официант поставил на стол еще две. – Когда это началось? Впервые? Я имею в виду, родились ли вы с этой способностью или она появилась после какого-нибудь несчастного случая? – Он сломал еще одну креветку.

– Вы хотите спросить, не роняли ли меня в детстве на голову? Или не падала ли я в школе в обморок, после чего стала видеть события, происходящие не со мной? – спросила она.

– Если что-нибудь из этого было.

– Не было, – раздраженно огрызнулась она. – Просто большинство людей ожидают услышать именно это.

– Нет, нет, нет, – воскликнул он, поднимая руку. – Я вовсе не собирался затрагивать болезненные вопросы.

Он казался искренним, и она почувствовала себя неловко из-за того, что погорячилась.

– Прошу прощения... условный рефлекс. Это трудно объяснить, но это так, у меня этот дар с детства. С самого начала. Бабушка Джин сказала мне, что это дар, а мама – что это все мои выдумки и я должна помалкивать об этом. Думаю, она всегда стеснялась дара своей матери. Приходили разные люди, и бабушка, несмотря на то, что была очень религиозной, гадала по картам Таро, чайным листьям. Бернадетт – это моя мама – считала это сверхъестественным, и, я думаю, оно так и было. Это всегда было неотъемлемой частью образа моей бабушки, мне все это понятно, кроме одного: почему необычные способности перешли ко мне.

– Вам это не нравится, но вы работаете в «Третьем глазе» и со всяким этим вуду.

– Знаю. Я ненавижу свой дар, но в то же время по необъяснимой причине меня он привлекает.

– Бринкман говорил, что вы приходили к нему и рассказывали о других убийствах.

– Значит, вы с ним говорили.

– Пришлось. А что?

– Нет. Ничего. – Она бросила взятую креветку обратно в ведро. – Я думала, что все объяснила. Я уже была в полицейском управлении, и никто не воспринял меня всерьез, а детектив Бринкман особенно. Так же, как и вы.

– Попробуйте рассказать мне, – предложил он и, видя, что она колеблется, принялся чистить еще одну креветку. – Поделитесь со мной своими убеждениями. Чтобы я узнал обо всем этом из первоисточника.