Расплата - Джексон Лайза - Страница 54

– А может, вы как раз такой и просто не желаете этого признавать.

Он резко посмотрел на нее, и она поняла, что задела больное место.

– Вас кто-то предал, не так ли?

– Это совершенно не важно.

– Вздор. Если вы еще не поняли, я была с вами этой ночью, – сказала она, приближаясь к нему, поднимая забинтованную руку и тыча пальцем ему в грудь. – И я была заботливой. Вы окружили себя стеной, Бенц. Огромной, высоченной каменной стеной, и я готова поспорить, что когда кто-нибудь начинает ее разрушать, вытаскивая камни, вы или спешно возводите ее снова, или убегаете.

– Как я уже сказал, это не имеет значения.

– Вот тут-то вы и ошибаетесь. – Она была сердита и не могла сдерживаться. – Может быть, то, что произошло этой ночью, было случайностью. Может быть, нет. Кто знает? Это не столь важно. Но я, кажется, не просила вас о признаниях в любви, или каких-нибудь обязательствах, или о чем-нибудь еще, поэтому не ведите себя так, словно я – жалкая женщина с разбитым сердцем. Хорошо? Я просто хочу сказать, что мы кое-что пережили вместе. Если это было лишь один раз, прекрасно, я справлюсь с этим, но не делайте вид, что отстраняетесь от всего этого из-за работы, потому что я в это не поверю.

Он заколебался. На его челюсти непроизвольно дернулся мускул.

– Чего вы от меня хотите?

– Честности.

– Женщины никогда не хотят честности.

– С какой допотопной планеты вы прилетели? – вспылила она. – Большинству женщин нужна честность, Бенц, и уж так получилось, что я одна из них.

– Хорошо. Скажу вам коротко и ясно. Я не могу заводить романов. Ни с кем. Эта ночь была ошибкой не вашей. Моей. Пока я участвую в расследовании этого дела, я не могу позволить вам...

Она сердито изогнула бровь.

– Что позволить?

– Со мной сблизиться.

– А что произойдет, когда дело будет закрыто?

– Не знаю, – ответил он, и у него на лбу появились глубокие морщины.

– Ничего не изменится, – сказала она, начиная понимать Бенца и причину его отказа. – Вы по-прежнему не хотите «слишком сближаться» с любой женщиной.

– Может, вы слишком часто слушаете доктора Сэма.

– И мне все еще кажется, что кто-то действительно вас предал. Дайте-ка я угадаю... ваша бывшая жена. – В самую точку. Его глаза чуть сузились.

– Думаю, нам лучше о ней не говорить, – сказал он, и уголки его рта напряглись. Он взял книгу о святых и засунул ее под мышку.

Она не закончила.

– Давайте кое-что проясним. Я не из тех женщин, которые сидят и ждут. Хотите верьте, хотите нет, но у меня тоже есть жизнь.

– Это хорошо.

– Еще бы.

Он заколебался, затем что-то тихо пробормотал и направился к двери.

– Я вам позвоню... в смысле, если появится что-нибудь новое, и ожидаю от вас того же. – Пес следовал за ним по пятам.

– Само собой. – Молча досчитав до десяти, Оливия направилась за Бенцем к входной двери, и за это время ее гнев значительно уменьшился. Если тебя отвергли, это еще не конец света, в прошлом она достаточно из-за этого настрадалась. И с чего это Рик Бенц должен быть не таким, как те мужчины, которые ее бросали?

Ты позвала его. Ты пригласила его наверх. Ты хотела, чтобы все это случилось. Ты знала, что может произойти.

Не веди себя как ребенок. Прочистив горло, она сказала:

– Послушайте, я не хочу быть стервой. Спасибо, что сказали мне, что чувствуете, и... спасибо за то, что приехали вчера вечером. Я, гм, я была несколько выбита из колеи. – Она выдавила слабую улыбку.

– Вас никто в этом не винит. То, что вы видели, потрясло бы любого. Я свяжусь с ведомством шерифа; будут дополнительные патрули, и вы, – он указал обвиняющим пальцем на Хайри С, – получите сторожевую собаку, хорошо? Не какую-то тявкающую шавку, а настоящую сторожевую собаку.

Хайри С поджал хвост и опустил голову, сжавшись за Оливией.

– Он скорее вор. Ему нравится таскать вещи и прятать их.

– Прекрасно. От него будет большой толк, это уж точно, – пробормотал Бенц вполголоса, открывая дверь. Затем он на мгновение остановился, и возникла неловкая пауза. – Берегите себя, обещаете? – Бенц провел рукой по ее подбородку, и ее глупое сердце дернулось. – Я буду позванивать вам. – Он вышел на крыльцо и, задев плечом музыкальную подвеску, побежал к джипу.

Стоя в дверях, Оливия смотрела, как он садится в машину, машет ей рукой, затем включает передачу своего внедорожника и уезжает, поднимая в воздух листья и брызги грязи. Ей следовало подумать «скатертью дорога», но она этого не сделала.

Кончиками пальцев она прикоснулась к подбородку, До которого только что дотрагивался Бенц, – его способ выразить нежность, не сближаясь.

Что было нелепостью.

Это ее не устраивало.

Она смотрела, как джип исчезает среди деревьев. Этот парень был полицейским, который слишком много повидал. Он давно потерял способность вступать в отношения с другими людьми. Он не тот мужчина, который ей нужен.

Бенц хорош собой, ну и что? Красивых мужчин полным-полно. Он бесподобен в постели. Подумаешь! Стоит задуматься, где он этому научился. Неважно, что он сразу откликнулся на ее зов в трудную минуту. Как-никак это его работа, разве не так?

Итак, она спала с ним и с дикой самозабвенностью занималась с ним любовью. Люди делают это каждую ночь.

Но не ты, Оливия. Для тебя это новая территория. Нетронутая территория. Ты идиотка. Ты так рискуешь из-за него. Физический риск, эмоциональный риск. Ты и понятия не имеешь о том, встречается ли он с другими женщинами. Если он не женат, это не значит, что у него нет подружки, а может, двух или трех.

Нет, в это она не верила. У Бенца нет времени на женщин. Не только на нее, но и на любую другую.

Когда она закрыла дверь, его джип уже давно пропал из виду. Дом внезапно стал казаться каким-то пустым и холодным. Словно лишился части жизненной силы.

– Прекрати, – проворчала она, направляясь наверх, чтобы переодеться. Когда она была на полпути, зазвонил телефон. Бегом спустившись, она буквально влетела в кухню и схватила трубку. – Алло? – сказала она, в глубине души надеясь услышать голос Бенца. Может, он что-нибудь забыл...

– О, как хорошо, что я тебя застала. Думала, если позвоню раньше, то, может, повезет, – задыхаясь, воскликнула Сара.

– Что случилось? – спросила Оливия, хотя знала что. Все дело, конечно, в Лео. Она залезла в шкаф и нашла упаковку семечек подсолнуха для Чиа.

– Лео в Новом Орлеане.

– Что?

– Да, да, он звонил мне вчера вечером, не сказал, где он, но на прошлой неделе я установила определитель номера и увидела код города.

– Что он здесь делает?

– Понятия не имею... ну, есть у меня одна мысль, но она мне не нравится. В прошлом году он был на съезде в Нэшвилле, и с тех пор он какой-то странный. Проводит много времени со своей электронной почтой. Я хотела проверить его почтовый ящик, но мне не удалось, потому что он сменил этот чертов пароль. Пытаюсь взломать его, но пока безуспешно.

– Зачем он звонил?

– Не знаю. Сначала я подумала, может, он просто хотел сказать, что с ним все в порядке, но теперь... ну, я нашла его сейф и сломала замок.

– Что ты нашла? – спросила Оливия, совсем не горя желанием это узнать.

– Перечни балансов на счетах, о которых я и понятия не имела... черновики каких-то юридических документов. Документы о разводе, – сказала она, и ее голос задрожал. – Не могу поверить, Оливия, после стольких лет и всех его измен он теперь думает, что может со мной развестись? Ни за что... нет... ни в коем случае.

– О Сара, мне очень жаль, – искренне посочувствовала Оливия. Ей ненавистно было слышать боль и отчаяние в обычно оптимистичном голосе подруги. И она ненавидела Лео Рестина за то, как он обращается со своей женой. Оливия хотела сказать, что развод, возможно, – это лучший выход, но попридержала язык; Сара отреагировала бы на это слишком болезненно и сразу принялась бы спорить.

– Да, мне тоже, – произнесла Сара дрогнувшим голосом. – Я думала, как ты отнесешься к гостям? О, ко мне... не к Лео. – Она засмеялась сквозь слезы. Сара знала, как Оливия относится к ее мужу; Оливия достаточно ясно изложила свою позицию. – Мы могли бы вместе отпраздновать День благодарения.