Смерть любит танцы - Klara Клара - Страница 48

Боги… Остается только одно! Я призвала кровь, змеей заструившуюся в жилах…

Но не успела ничего предпринять — Сит резко извернулся в руках вампирши, налаживая-таки с ней ментальный контакт. Девчонка отпрянула, а Правящий кинулся к тварям, на ходу разбивая ладонь об мостовую. Его кровь приобрела ярко-синий цвет:

— Вон!!! — голос прокатился над площадью, как гипноз, — Все вон!!! — и капельки его крови полетели в сторону сущностей. Те зашипели, но повиновались. Тело принца осталось лежать на мостовой, как сломанная игрушка…

Вампир, наконец, отпустил меня, и я молнией метнулась вперёд.

Глаза наследника были полуприкрыты, он был бледен, как нечисть, с посиневшими губами…

Я ухватила его за плечи и трясонула.

— Очнись! Очнись, скотина! Только посмей умереть!!!!

Веки принца дрогнули. Сит за спиной нервно хихикнул:

— Вот он, правильный подход!

Тем временем наследник осторожно приподнялся на локте и осмысленно глянул на меня. В его глазах дрогнуло какое-то странное чувство, и он протянул ко мне руку. Я отпрянула:

— Эй, ты чего?

— Не плачь. Всё хорошо…

А я вдруг, к своему ужасу, поняла, что по моим щекам градом текут слёзы…

В замок мы возвращались, когда над городом уже занимался рассвет. Принц шёл ещё очень неуверенно, потому я, наплевав на приличия, приобняла его, поддерживая. Кажется, наследничка такое положение дел вполне устраивало, я же, наоборот, старалась не слишком приближаться к нему. В памяти снова и снова всплывали слова Кин про молоденьких Жриц. И они заставляли меня зябко ежиться и прятать глаза… и дать себе обещание: я узнаю, что было на самом деле!

— И кому пришла в голову идея туда пойти? — нарушил где-то на полдороге молчание принц, — Кто-то явно нарывается на домашний арест…

— Боги! Мне этим угрожает человек, который и идти нормально не может! Так страшно…

Принц ехидно оскалился, резко крутнулся на месте — и подхватил меня на руки:

— Теперь правдоподобней?

Я забилась в его руках:

— Так какого орка голого ты так шатался?!

— Малышка, ты так меня обнимала, что я не удержался. И вообще, дети мои, не уходим от темы!

— Отец мой, — начал Сит церемонно, — Это была моя идея, я же провёл Тан в Изнанку…

— Домашний арест!

— Это я уже понял…

— И к Тан не подходишь!

— А вот тут — перетопчешься…

— Что? — ласково.

— Что слышал!

— Мальчики, не ссортесь, — влезла я, — И поставь меня на ноги, а?

— А с тобой разговор отдельный! — ой, лучше б я молчала, — Зачем ты сунулась к тому вампиру?!

— Слушай, тебе повезло, что я вежливая, а то напомнила б о любовнице-вампирше…

— Вежливая ты моя, сравнила меня и себя!..

— Поставь меня!!!

— Помолчи!

В таком ключе мы и общались до самых замковых ворот. Я уже отчаялась вываться из железной хватки принца. Проблемв была в том, что, чтоб не уставать, он испоьзовал магию — и это причиняло мне боль… И не скажешь ведь!

— Сит, спать! — бросил принц, поднимаясь по ступенькам. Мальчик, бросив нам вслед странный взгляд, резко развернулся и скрылся. Ему что, не нравится моя дружба с кузеном? Надо будет спросить…

Когда меня транспортировали к порогу комнаты, я предприняла ещё одну попытку вырваться. Принц осторожно поставил меня на пол и прижал к стене, лишая возможности двигаться. Его губы накрыли мои…

Я отчаянным усилием вырвалась и отстранилась. Принц чуть нахмурился и неожиданно холодно уточнил:

— Почему?

Я вздрогнула и пристально глянула ему в глаза:

— Мне рассказали… о тех Жрицах. Ты — мерзок. Я не хочу иметь с тобой ничего общего…

Честно говоря, высказывая эту ересь, я надеялась, что принц выразительно покрутит пальцем у виска… но наследник резко побледнел, а на лице его заиграли желваки. Боги…

Он осторожно, словно боясь спугнуть, протянул ко мне руку. Верная своей роли, я отпрянула и вжалась в стенку.

— Тан, прекрати, — попросил он устало, убрав руку, — Это всего лишь Жрицы, причём Проклятой ветви. Твари, некогда нами же и выведенные и на что-то запрограммированные — мы просто переборщили с интеллектом, вот они и вырвались из-под контроля. Они не умеют ни любить, ни чувствовать, завораживают, как пламя, и так же всё сжигают. Нет смысла их жалеть…

Тварь…

— Да, ты прав, но прости — я устала. Тёмной ночи.

Захлопнув дверь, я, вздрагивая, сползла на пол. Прости, тётя… ты была права…

Как доползла до кровати, не помню. Хотелось напиться. Пометавшись по комнате, я не обнаружила бара, пригорюнилась, но потом вспомнила о тас-та, завалявшемся в сумке.

Нашла. Откупорила бутылку. Выдудлила из горлышка, не чувствуя вкуса. Легла. Уставилась в потолок.

Не спится. Сомнения гложут сердце. Считаю баранов.

Бараны надоели, сон не пришёл. В глазах плывет. Хочется ещё выпить. Подавила этот порыв.

Ещё полчаса. Потолок не изменился…

Хватит!!! Резко выдохнув, я села на кровати. Я должна знать, от начала и до конца. А для этого нужно поговорить с девочками, что были тут когда-то.

Я не некромантка, вызвать духов не могу, а вот нырнуть в чужой отпечаток памяти — легко. Главное — найти…

Прикрыв глаза, я принялась за дело.

Мучалась я где-то полчаса — перед глазами мелькали разнообразные образы. Когда я уже почти отчаялась, перед моими глазами возникла мордочка миленькой девушки моего возраста с золотистыми волосами. Я нахмурилась — как пить дать, Шептунья…

«Здравствуй, сестрёнка, — проговорила она негромко, — Рада видеть тебя — мне так тоскливо…»

Я вздохнула — довелось нарваться на неприкаянного духа. Такие всегда жаждут общения. Впрочем, мне это на руку…

«Слушай, я хотела б спросить… Ты действительно знаешь что-то о нынешнем наследнике престола?»

Она болезненно поморщилась.

— Да! Конечно! Он — тварь, больной! Он презирает нас! Император проклял нас, а потом надел эти мерзкие ошейники. И подарил ему! Представь: без дара, без Шёпота крови, ошёйник заставляет беспрекословно подчиняться, туманит разум и притупляет инстинкты. А господин твой — шестнадцатилетний мальчишка, для которого ты — обычная кукла! Ну, ты понимаешь, для чего… А я его так любила, да… Он такой красивый, правда?

— Да, — отозвалась я тихо, заворожено глядя на печального призрака.

— Ну, а потом Император решил, что наследник достаточно понял, что такое Проклятые, и убил нас…

— И принц не был против?

— Сестричка, мы же куклы. Чему ему противиться? Жива, мертва — две стороны медали. Мы — никто. Мы же собственность, подстилки — проклятые, одним словом. Хочешь, я покажу тебе это всё? Ты ведь посмотреть хотела…

Я малодушно завертела головой:

— Нет…

Я попятилась, силясь вырваться с Изнанки. Призрак потянулась за мной.

— Стой! Подожди!!! Я много чего могу рассказать! Не уходи, не оставляй меня снова здесь одну! Тут так холодно… Он полюбит тебя, обязательно! Хочешь, я расскажу, что ему нравится?!

Я взвыла и рванулась назад, с кровью выдирая себя из Изнанки. С минуту стояла, тупо таращась в стенку — а потом подхватила бутылку и швырнула в витражное окно. Осколки хлынули на пол. Не думая о том, что пораню ноги, я спрыгнула на них и крутнулась, словно танцуя. Взгляд мой упал на собственное отражение в зеркале. Медленно, плавно я подошла к нему и со всей силы ударила. Рука вспыхнула болью, а по стеклу побежали сеточки трещин.

Я смотрела на собственное отражение в разбитом зеркале. Бездушные куклы? Что ж. Да будет так!

Не знаю, сколько я так простояла, пока за спиной вдруг хлопнула дверь. Чтоб не оборачиваться, я заглянула в отражение. Там наши взгляды и пересеклись…

Ему потребовалась доля секунды, чтоб преодолеть разделившее нас расстояние. Миг — и меня подхватывают сильные руки, а тело обшаривает мощное исцеляющее заклятье. Одно ощущение его прикосновений вызвало волну отвращения…

— Девочка моя, что случилось? — прошептал наследник, осторожно устраивая меня на кровать. Я начала дрожать и, чтоб не выдать себя взглядом, уставилась в одну точку. Принц, кажется, перепугался ещё больше: