Аграмонт - Спиранде Валерия - Страница 20

В комнату влетел Ветер. Он потрепал пшеничную шевелюру мальчика и весело просвистел:

— Ну, ничего, ничего. Вижу, пошел на поправку. Давай-давай, еще много дел, которые, кроме тебя, никто не сделает. Ты, кстати, вернул Малон ее желтый платок или все еще носишь его в кармане? И сувенир из Горонии тоже не забудь. Малон — отличная девчонка. Уж я-то знаю. Поверь, много где был, много кого посмотрел. Отличный выбор, парень! Только не забудь о своей миссии. Желаю скорейшего выздоровления! — И с этими словами Ветер вылетел в окно.

Услышав торопливые шаги, Алин захлопнул окно, достал из своей одежды подарки для Малон и забрался в постель. В комнату вошла дочка фермера, в руках у нее был поднос с едой.

Алин молча протянул ей подарок, завернутый в любимый платок девочки. Малон поставила поднос на кровать, взяла подношение и развернула. Ее глаза восторженно засветились.

— Ах! О Алин! Какая прелесть! Это мне?!

Малон повязала платок на шею, а фигурку из Горонии спрятала в шкатулку, где хранила любимые вещицы. Она чмокнула Алина в щеку и покраснела от смущения.

После фермерская дочь принялась кормить мальчика, продолжая снова и снова благодарить его за свое спасение.

Поев, Алин поинтересовался, как быстро может поправиться и уйти.

Девочка побледнела и отвернулась.

— Ты так торопишься уйти?

Алин спохватился — его вопрос прозвучал совсем не так, как хотелось бы.

— Что ты, Малон! — пытаясь оправдаться, заговорил он. — Ты неправильно меня поняла Моя бы воля, я бы тут, с тобой, остался навсегда. Но я должен идти к цорам — это водный народ. Мне нужно собрать священные камни до того, как сила зла станет больше и разрушит Аграмонт.

Дочка фермера не очень интересовалась проблемами всего мира, но слова Алина о желании остаться с ней ей понравились. Она подумала, что еще успеет отговорить его от опасного путешествия. Ведь ферма была просто райским уголком — здесь не было войн, вражды и плохой погоды. Они чудесно заживут с Алином, будут заботиться друг о друге и о ферме. Она отговорит его.

Малон пожелала Алину спокойной ночи, задула свечи и тихо вышла из комнаты.

Утром Алин проснулся довольно рано. Регулярный прием чудодейственного молока принес свои плоды: юный кокир чувствовал себя абсолютно здоровым. Он оделся и отправился на кухню. Весь дом еще спал. Видимо, хозяева вчера засиделись допоздна — грязная посуда стояла на столе.

Впрочем, их можно было понять: вчера, после двух дней забытья, пришел в себя спаситель дочери фермера. Все очень волновались эти дни, сидели около больного, забывая порой поесть и поспать. И вот вчерашний ужин стал почти праздничным. Напряжение спало. Талон и Базил трапезничали, не в пример обычному, дружно и весело. Талон уже принес извинения своему работнику за недоверие, а тот, в свою очередь, великодушно простил хозяина. Малон, совсем не спавшая за это время, теперь хлопотала у плиты, готовя травяные настои и еду, и окончательно выбилась из сил. Она так устала, что вечером заснула прямо за столом под нескончаемую беседу мужчин. Отец уложил ее спать.

Алин чувствовал такой прилив сил, что быстро перемыл всю посуду, принес из чулана яйца, молоко и ветчину и принялся готовить завтрак. Пока скворчала в большой сковороде душистая яичница, он накрыл на стол, нарезал хлеб и разлил в кружки молоко.

Съев свою порцию, мальчик направился в конюшню. Он выпустил лошадей пастись, почистил Ини и подоил коров. По дороге в дом Алин полил цветы на грядке Малон.

Запахи горячего завтрака разбудили заспавшихся хозяев. Базил же проснулся от звуков, доносившихся снаружи. Ферма благодаря заботам Алина ожила. Работник сначала переполошился, обнаружив, что хлев опустел, но скоро заметил наведенный порядок и оценил помощь.

Пока Алин поливал грядки, Базил, Талон и Малон собрались на кухне, дивясь на все, что успел проделать мальчик, еще вчера лежавший без движения в постели. Малон, выросшая без матери на большой ферме, хорошо знала, что такое ежедневный тяжелый труд: Талон с каждым годом становился все старше и слабее, да и Базил не мог справиться со всей навалившейся работой. И оттого Алин, которого она и без того считала своим героем, теперь еще глубже запал ей в душу. Такой красивый и мужественный! Такой работящий и заботливый! Девочке так хотелось, чтобы Алин бросил все и остался с ней…

Малон быстро поднялась в свою комнату и переоделась в самое красивое платье с желтыми оборочками. Желтые оборки были из кружева, что когда-то сплела ее мать. А мать Малон была редкой искусницей. Малон с детства бережно хранила все, что с любовью и мастерством сделала ее мама. А теперь, когда девочка подросла, она и сама не менее красиво шила и вязала, используя сохраненное рукоделие.

Все семейство завтракало в приподнятом настроении. Алин уже поел, поэтому он поднялся в свою комнату разбудить Нави. Фея тоже очень обрадовалась выздоровлению мальчика. Она, как и велела вчера Малон, целый день носилась по пастбищу, играя с жеребенком Эпоной и не давая ей убежать с луга. Все дети не очень послушны и о-очень энергичны, будь то дети людей или животных. А потому Нави не на шутку притомилась и спала до полудня глубоким сном.

Когда кокир и фея спустились на кухню, Малон уже прибрала стол и собиралась ехать на городской рынок Шелия.

Мальчик тут же вызвался ее сопровождать и убежал за Ини, чтобы запрячь ее в телегу. Нави начинала серьезно беспокоиться и сердиться на Алина. Что делает с мужчинами любовь, возмущалась про себя она, поправившийся герой будто забыл про свою миссию и приклеился к этой юбке в желтых оборках!

Ини тоже не пришла в восторг от предстоящей поездки. Она чувствовала себя героиней после произошедшего на Шелия-озере и считала вполне естественным, что ей дадут отдохнуть. Кобылка просто поперхнулась травой, когда Алин стал торопить ее ехать на рынок. Лошадь хотела поспорить, но увидела серьезный настрой мальчика, вздохнула и пошла за ним. Стоило ли портить отношения с этим кокиром? Глядишь, еще станет молодым хозяином…

Малон легко забралась в телегу, села рядом с Алином и чмокнула его в щеку. Ее расчесанными волосами играл ветер. И каждый раз, когда лучик солнца попадал на них, они переливались и сияли. Мальчик снова залюбовался своей возлюбленной.

Но красота девочки не всех привела в восторг. Нави, злившаяся с утра, теперь вышла из себя окончательно. Как вы помните, феи слишком малы, чтобы держать в себе большие чувства.

Фея подлетела к Малон и со всей силы дернула ее за волосы. Девочка вскрикнула. Нави явно намеревалась повторить это, но ее поймал Алин.

— Не обращай внимания, Малон, — успокоил он девочку, — с ней такое бывает.

Алин слез с телеги и возмущенно зашептал Нави в лицо:

— Ты что творишь! Совсем с ума сошла? Что она тебе сделала плохого?!

Фея разозлилась:

— Что я делаю? Это ты что делаешь! То, что ты совсем забыл про меня, я уже пережила! Но то, что ты совсем забыл про спасение Аграмонта, это просто неслыханно! Неужели ты не понимаешь, что если погибнет Аграмонт, то не будет никого, и этой рыжей девчонки и ее отца в том числе?! А также не будет многих других, кто заслуживает жизни не меньше ее! Я слышала, что любовь делает всех глупыми. Хорошо еще, что феи не подвержены этой напасти. Нам говорили, это потому, что такие большие чувства в нас не помещаются, а если бы поместились, то мы сгорели бы от собственного света. Но теперь я думаю, что это наше спасение. Когда весь мир сойдет от любви с ума, останемся только мы, феи, чтобы напомнить этому сумасшедшему миру о его обязанностях! Все! — Фея вырвалась из рук мальчика. — С меня хватит! Воркуйте, голубки! Когда ты, Алин, перестанешь вести себя как человек и вспомнишь, что ты кокир, я вернусь! Человеку фея не нужна!

Она взмыла в небо и, осыпая траву от возмущения мелкими искрами, улетела.

Горячая речь Нави задела Алина. Он понимал, что все сказанное — чистая правда. Мальчик уже совсем выздоровел и должен был идти к цорам.