Пропавшее войско - Манфреди Валерио Массимо - Страница 83

Так начался долгий поход домой через пустыню, горы Курдистана и плоскогорья Армении, через снежные бури и покрытые льдом, безлюдные равнины, по землям диких племен, свирепо охраняющих свои владения. Больше всего поражает то обстоятельство, что армия, состоявшая из тяжеловооруженных пехотинцев, привыкших сражаться на открытой местности, сомкнув ряды, выстояла против нападений горцев, применявших приемы партизанской войны. Противник с большим проворством и скоростью перемещался по неровной, гористой территории, которую отлично знал.

Под конец, после невероятных страданий, понеся тяжелые потери — главным образом из-за холода и голода, — выжившие добрались до моря. Их ликующий крик («Таласса! Таласса!» — «Море! Море!») остался в веках как символ успеха невозможного предприятия.

Долгий поход протяженностью более семи тысяч километров, через всякого рода опасности и препятствия, поразил воображение современников и потомков, но не имел большого исторического значения, если не считать того обстоятельства, что продемонстрировал слабость самой могущественной державы того времени. Вероятно, именно он навел Александра Македонского на мысль о завоевании Персидской империи. Действительно, ученые доказали, что Александр очень внимательно изучил «Анабасис» и в точности следовал описанным в нем маршрутом — по крайней мере на первом этапе пути: в Анатолии и Сирии.

Автор этих строк лично участвовал в трех научных экспедициях, в 80-х годах прошлого века прошедших путь «десяти тысяч» и с высокой точностью воссоздавших маршрут их следования. А в 1999 году, вместе с английским ученым Тимоти Мидфордом, осуществил полевую экспедицию, в ходе которой в Понтийских горах, за Трабзоном, были обнаружены два больших кургана, сложенных из камней. Установлено также, что насыпные холмы являются памятником, установленным «десятью тысячами» в том месте, где они в первый раз увидели море. Совместная экспедиция подтвердила теорию Мидфорда, к тому времени уже сделавшего высокоточную топографическую съемку местности.

Однако роман этим не ограничивается. Рассказанная в эмоциональном ключе история о длительном походе греков приобретает также черты международного детектива конца V века до н. э.; в этой части автор опирается на ряд открытий, уже изложенных им в научном эссе, опубликованном вскоре после завершения полевых исследований. На базе этих изысканий появились факты, наводящие на мысль о тайной и непосредственной причастности спартанского правительства к походу, официально организованному одним лишь Киром.

В первую очередь из этого следует, что командующий «десятью тысячами», Клеарх, разыскиваемый в Спарте за убийство, по всей вероятности, являлся тайным агентом Спарты.

Хирисоф, полководец регулярной спартанской армии, единственный в таком качестве в войске, принявший командование после того, как Клеарх попал в засаду вместе с высшими военачальниками, по-видимому, был отравлен своими же соотечественниками, когда привел армию в окрестности Византия.

Ксенофонт определенно опустил в своей хронике три месяца похода, а именно период, когда армия заблудилась в горах Армении и, возможно, направлялась в Азербайджан.

Как объяснить эти тревожные факты? Спарта, выигравшая войну против Афин при помощи персидского золота, знала о намерениях Кира и решила играть на двух досках одновременно. С одной стороны, дала согласие молодому царевичу на вербовку «десяти тысяч», а с другой — покрыла всю операцию завесой строжайшей тайны. В случае если бы предприятие удалось, Кир стал бы обязан им своей победой и троном; в случае неудачи спартанское правительство всегда могло доказать Артаксерксу свою непричастность к операции и остаться с ним в хороших отношениях, что обеспечивало Спарте гегемонию по всей Греции. Другими словами, «десять тысяч» должны были победить или исчезнуть. Однако реализовался третий вариант, которого никто и представить себе не мог: вопреки всяким ожиданиям «красные плащи» сумели выбраться из края, откуда прежде не возвращалась ни одна армия, и спустя два года вернуться на порог греческого мира. Эти события, которые Ксенофонт предпочел обойти молчанием и окружить тайной, стали сюжетом художественного произведения с высокой степенью правдоподобия.