Что остается от небес - Харрис К. С. - Страница 12

12

ГЛАВА 10

Себастьян не сомневался, что мисс Джарвис вполне способна бросить фатоватого приятеля принца-регента, фигурально выражаясь, на растерзание львам, лишь бы отвлечь внимание от собственных секретов. Но на случай, вдруг лорд Квиллиан действительно замешан в преждевременной кончине епископа Лондонского, виконт потратил большую часть дня, выслеживая этого не первой молодости записного денди по торговым заведениям Бонд-стрит, Джермин-стрит и Сэвилл-роу.

В конце концов, Девлину удалось разыскать неуловимого лорда на Корк-стрит, в неприметной мастерской Швайцера и Дэйвисона [19]. Квиллиан, худощавый мужчина среднего роста, с впалыми щеками, орлиным профилем и тяжелыми веками, прикрывавшими зеленые глаза, принадлежал к тому же поколению, что и принц. Будучи в семье вторым сыном, он вступил в права наследования в возрасте примерно тридцати лет, после смерти своего старшего брата. Как многие хлыщи из свиты его высочества, барон злоупотреблял азартными играми, горячительными напитками и легкомысленными женщинами. Но главной страстью лорда Квиллиана была мода, и львиная доля времени – а также состояния  – тратилась на наряды для его светлейшей особы.

Когда Себастьян настиг барона, тот был одет в светло-бежевые панталоны из тончайшей замши и безупречного покроя в обтяжку сюртук с серебряными пуговицами. Зажав под мышкой прогулочную трость из черного дерева, модник вдумчиво обсуждал с портным сравнительные достоинства тонкого сукна и батской шерстяной ткани [20].

– Я слышал, Красавчик [21]не признает ничего, кроме батской шерсти, – встрял Девлин.

– Верно, – согласился Квиллиан. – Но нельзя не учитывать, что Бруммель начинал свою карьеру гусаром, а военные всегда остаются военными.

Оглядевшись, барон прищурился на неплохо пошитую, но небрежную экипировку самого Себастьяна:

– Осмелюсь заметить, вы и сами заказываете свои сюртуки у Мейера на Кондуит-стрит, и всегда из батской шерсти.

– Да, как правило.

– Ну вот, видите? – кивнул денди портному. – Давайте остановимся на тонком сукне.

Отвесив подобострастный поклон, мастер удалился.

– Пройдитесь немного со мной, – предложил Девлин, пристраиваясь рядом со щеголем на выходе.

Стареющий повеса бросил сомневающийся взгляд на солнце, ярко сиявшее в чистом небе.

– Так и быть, прогуляюсь с вами до конца улицы, но затем, боюсь, мне придется взять портшез. Видите ли, я ужасно восприимчив к солнечным лучам. Если не остерегаться, моментально становлюсь черным, как дикарь.

– Ладно, – покосился Себастьян на молочно-белую кожу франта. Он дождался, пока лорд Квиллиан ознакомится с образчиками пуговиц, выставленными в ближайшей витрине, а затем поинтересовался: – Полагаю, вы уже слышали о смерти епископа Лондонского?

– А кто, скажите на милость, не слышал? – изящно повел плечом барон, продолжая путь. – Сообщение в «Морнинг пост» чуть не вызвало у меня судороги. Хотя я никогда не испытывал к этому человеку ничего, кроме глубочайшего презрения, но все же… Насилие любого сорта – это так грубо.

– Тем не менее, по слухам, вы и сами дрались на двух дуэлях в молодые годы?

Квиллиан натянуто улыбнулся. Его ленивый взгляд вдруг утратил сонную поволоку.

– Не намерены же вы поставить в один ряд происшествие с Прескоттом и поединок, проводимый по всем правилам кодекса чести? Осмелюсь заявить, что получить ломом по голове – это несколько… вульгарно, не так ли?

– Уж не говоря о том, что смертельно.

– Пожалуй, – фыркнул барон. – Хотя, по правде сказать, Прескотт сам виноват. Он должен был подумать о последствиях прежде.

– Прежде чем что?

– Разумеется, прежде чем настраивать против себя половину города.

– Я слышал, вы и сами повздорили с епископом на публике. Кажется, в прошлую субботу? В Гайд-парке? – добавил Себастьян, видя, что собеседник непонимающе уставился на него.

– А-а, вы об этом, – лорд Квиллиан отмахнулся от инцидента небрежным взмахом тонкой руки, обтянутой белоснежной лайковой перчаткой.

– Именно. Полагаю, разногласия возникли по поводу упразднения рабства?

– Чертов праведник пытался протянуть через парламент закон об отмене рабства, –  засопел барон. – По моему мнению, даже заикнуться о таком во время войны равнозначно государственной измене. Финансовые последствия этой невероятной дурости окажутся губительными.

– Для вас.

– Для Англии.

– Думаю, его преосвященство верил, что усердствует во благо высшей силы.

– Этот человек был глупцом.

Себастьян заметил, как рука собеседника теснее сжала серебряный набалдашник прогулочной трости. Виконт и сам имел подобную вещицу: если повернуть изысканную рукоятку, обнажится длинный, узкий кинжал.

– Поговаривают, Прескотта пытались шантажировать. Вам, часом, ничего об этом не известно?

– Шантажировать? Правда? – губы барона растянулись в деланной усмешке, но взгляд оставался жестким. – Вы допускаете, что в прошлом его добродетельства имелось нечто, могущее сделать безгрешного святошу уязвимым для вымогателей? Как… забавно. Этим можно было бы воспользоваться, если бы знать раньше.

Виконт вгляделся в тщательно напудренное лицо модника:

– Так вы утверждаете, что не знаете в прошлом епископа никакого предлога для шантажа?

– Шантаж – это так отвратительно. Вы не согласны?

– Как и убийство, – заметил Себастьян.

– Совершенно верно. Если желаете знать мое мнение – а я полагаю, что желаете, ведь вы явно намеренно разыскали меня для обсуждения данного кошмарного дела – так вот, властям не мешало бы присмотреться к действиям этого субъекта из колоний.

– Из колоний? Американца?

– Вот именно. Его, кажется, зовут Франклином. Если не ошибаюсь, перед недавними неприятностями он был губернатором Нью-Джерси или чего-то вроде.

– Вы имеете в виду Уильяма Франклина? Сына Бенджамина Франклина [22]?

– Да-да, его. Он выходил из кабинета Прескотта, как раз когда я туда наведался в понедельник днем.

– Вы встречались с епископом в этот понедельник?

– Встречался, – кивнул денди, помахивая тростью. – Надеялся убедить его отказаться от намерений обрушиться со страстными нападками на рабство перед пэрами в этот четверг.

– Взывая к его лучшим чувствам?

– Не совсем. Угрожая лишить членства в клубах.

По правде говоря, угроза изгнать джентльмена из клуба показалась Себастьяну одной из форм шантажа, но он только спросил:

– А Франклин?

– Как я сказал, американец уже уходил. Их с Прескоттом беседа была явно разгоряченной, поскольку, войдя в прихожую, я услышал реплику епископа, что скорее в аду потухнет огонь, чем он станет договариваться с сыном предателя. На что Франклин ответил… – тут барон запнулся, словно в самый последний миг ощутил угрызения совести от того, что,  по сути, обвиняет человека в убийстве.

– Да? – почтительно вопросил виконт.

– На что Франклин ответил: «Таким, как вы, в аду самое место», – выжидающе покосился на собеседника лорд Квиллиан.

– Как я понимаю, вы полагаете, что это была угроза?

– А разве эти слова невозможно истолковать именно в таком качестве?

– Возможно. Никаких предположений, что могло вызвать их спор?

– Увы, нет. Всеблагие небеса, – приложил тыльную сторону кисти ко лбу барон, – кажется, я начинаю потеть. Это вы виноваты. Заставить меня шагать по улице, как какую-то молочницу, разносящую заказы! Портшез! Портшез! – воззвал на всю улицу вельможа.

Парочка носильщиков, отиравшихся возле ближайшей гостиницы, откликаясь на призыв, поспешила к собеседникам.

– Карлтон-хаус, – приказал лорд Квиллиан, устраиваясь на стеганых подушках.

– И еще один вопрос, – взялся виконт за ручку, чтобы предотвратить бегство. – Где вы были вчера вечером?

вернуться

19

Самыми известными портными эпохи Регенства являлись Швайцер и Дэйвисонна Корк-стрит, Уэстонна Олд-Бонд-стрит, 34, Мейерна Кондуит-стрит и Гатри.

вернуться

20

Бат– главный город английского графства Сомерсет, всемирно известный как бальнеологический курорт. Но местная экономика с незапамятных времен зиждилась на производстве и торговле шерстью и тканями. Благодаря «Красавчику» Бруммелю, который ввел в моду пошив одежды из шерстяных тканей на заказ, батская ткань стала чрезвычайно популярной среди аристократов.

вернуться

21

«Красавчик» Бруммель, Джордж Брайан Бруммель [/b](1778 -1840) – сын личного секретаря лорда Норта, премьер-министра Великобритании с 1770 г. по 1782 г. Учась в Оксфорде, юноша познакомился и подружился с принцем Уэльским, будущим принцем-регентом и королем Георгом IV.  Молодой человек отправился вслед за принцем в Лондон, где стал ослепительным алмазом в свите его высочества. Природное умение одеваться и чувство красоты сделало его законодателем мод и дало прозвище  «Красавчик». Когда из-за неоплаченных счетов на наряды Бруммелю грозила долговая тюрьма, он удрал на континент. Здесь несколько лет влачил нищенское существование; бывший диктатор моды попал в богадельню и, забытый всеми, там и скончался.

вернуться

22

Бенджамин Франклин(1706 -1790 гг.) – один из отцов-основателей США, политический деятель, дипломат, ученый. К женским прелестям Франклин был чувствителен до поздней старости, и это послужило причиной поступков, о которых в автобиографии он говорил: «Мои жизненные опечатки». Уильям Франклин(1730-1813 гг.) – его внебрачный сын от связи с женщиной, оставшейся неизвестной. Мальчика вырастила и воспитала гражданская жена Франклина-старшего, Дебора Рид.