Что остается от небес - Харрис К. С. - Страница 17

– Благодарю вас, – посетительница спрятала полученный пакет в ридикюль.

– Вы, разумеется, слышали, что архиепископ Мур обратился за помощью в расследовании смерти его преосвященства к виконту Девлину? – Саймон Эшли произнес имя виконта тем же тоном, какой церковники обычно приберегают для слов «Иезавель» [29], «геенна» или «сатана». По-видимому, Девлин не снискал расположения милейшего капеллана. А, может, просто недобрая слава виконта его опередила?

– Слышала, – подтвердила мисс Джарвис, всем своим видом выказывая сочувствие. – Как огорчительно для вас.

– Так и есть, так и есть, – с воодушевлением закивал капеллан. – Но если того желает сам архиепископ, разумеется, нам остается только оказывать всяческое содействие.

– Полагаю, лорд Девлин захотел получить сведения о вечерних событиях в четверг.

– Да, действительно. Я обо всем рассказал, начиная с визита отца Эрншоу и заканчивая поспешным отъездом его преосвященства.

– Обо всем? – с усмешкой переспросила дама.

Доктор Эшли задумчиво пожевал щеку, по-видимому, принимая решение.

– Ну, – подался он вперед, понижая голос до шепота, – я умолчал о паре незначительных событий понедельника.

Геро выслушала признание капеллана с выражением бесстрастной заинтересованности. Но в душе она была далека от спокойствия.

Когда собеседник умолк, баронская дочь заметила:

– Уверена, вы совершенно правильно поступили, оставив эти … м-м-м… подробности при себе. Не вижу необходимости лорду Девлину вникать в каждую мелочь.

Отклонившись, капеллан с облегчением выдохнул, хотя с виду все еще казался немного встревоженным:

– Чрезвычайно отрадно слышать, что вы такого же мнения.

* * * * *

Сидя в столовой, Себастьян как раз вкушал легкий полдник, когда в отдалении послышалось робкое «тук-тук» в парадную дверь. Немногим позже на пороге возник мрачный дворецкий Морей, сконфуженно откашлялся и возвестил:

– К вам джентльмен, милорд. Священнослужитель в состоянии крайнего нервного возбуждения. Утверждает, что его зовут мистер Эрншоу из Танфилд-Хилл.

– Проводите его в гостиную, – отодвинул стул виконт. – Я подойду через минуту.

Пастор церкви Святой Маргариты нерешительно топтался у незажженного камина. Невысокий, полноватый, с глазами слегка навыкате и скошенным подбородком, он обеими руками вцепился в черную шляпу, держа ее перед собой, словно щит.

– Мистер Эрншоу, какая приятная неожиданность. Могу я предложить вам стаканчик шерри? Или вы предпочитаете портвейн?

По лицу священника пробежала дрожь желания, но он чопорно отказался:

– Благодарю вас, ничего не нужно.

– Прошу, присаживайтесь, - указал виконт на плетеные кресла у эркерного окна.

Преподобный отец решительно замотал головой:

– Нет, спасибо. Я явился, чтобы извиниться, что вчера оказался не в состоянии принять вас.

– Это вполне объяснимо, – откликнулся Себастьян, наливая себе портвейна. – И вправду ничего не хотите?

Опять резкий мах головой.

– Мне сказали, архиепископ попросил вашего содействия в расследовании этой… неприятности. Я здесь, чтобы ответить на любые интересующие вас вопросы.

По-видимому, его высокопреосвященство выразил недовольство непредусмотрительностью своего подчиненного, который позволил себе на сутки впасть в забытье, наглотавшись снотворного. А вызывать недовольство архиепископа, даже дряхлого и умирающего, разумеется, непозволительно.

– Думаю, мне удалось по большей части воссоздать картину тех событий, – начал Девлин. – Насколько я понял, после обнаружения тела в крипте вы отправились в Лондон, чтобы известить епископа о случившемся.

– Именно так. К сожалению, у епископа на шесть часов была назначена важная встреча. Поэтому он не отправился в Танфилд-Хилл со мной сразу же, а пообещал подъехать позже. Я намеревался встретить его у церкви, но… – голос пастора сник.

– Но? – вопросительно глянул виконт.

– Захворала одна из моих прихожанок, миссис Каммингс. Когда я от нее вернулся, его преосвященство уже прибыл. И уже было поздно, – выкаченные глазки пастора часто заморгали. – Постоянно думаю о том, что отправься епископ Прескотт со мной без промедления, ничего этого не случилось бы!

Себастьян медленно потянул вино.

– А его преосвященство не упоминал о характере той важной встречи?

– Нет. Сказал только, что не может отложить ее. Что-то насчет давнего друга, нуждающегося в совете.

Пальцы Девлина крепче сжали стакан.

– Правда? – что там утверждала мисс Джарвис? «Епископ попросил моего содействия в подготовке выступления перед Палатой лордов»?

Преподобный отец снова закивал, напомнив Себастьяну голубя, клюющего зерно.

Виконт отпил еще глоток портвейна:

– Как-то странно с вашей стороны – помчаться к епископу только из-за того, что рабочие натолкнулись на древний склеп. Я хочу спросить, почему сразу к Прескотту?

– Из-за трупа, конечно.

– Вы опасались… чего? Скандала? Из-за жертвы убийства давностью в несколько десятилетий?

Глаза мистера Эрншоу тревожно выпучились:

– Святые небеса… Так вы что же, не знаете?

– Не знаю о чем?

– О перстне!

– Каком перстне?

– Сэра Нигеля! Я узнал его!

Себастьян со стуком поставил стакан.

– Вы утверждаете, что узнали кольцо, которое было на трупе в крипте?

– Да-да. Римский профиль, вырезанный на черном ониксе, в обрамлении из филигранного серебра. Сэр Нигель всегда носил эту гемму на мизинце правой руки.

– А кто такой сэр Нигель?

Пастор недоуменно воззрился на Девлина:

– Ну как же, сэр Нигель Прескотт! Самый старший брат епископа!

ГЛАВА 15

– Этот недоумок никому даже не обмолвился о кольце, – возмутился сэр Генри Лавджой.

Друзья гуляли в Гайд-парке, прохаживаясь по берегам Серпентайна. Магистрат захватил с собой булку черствого хлеба и теперь кормил крошками уток.

– Но вы уже слышали о сэре Нигеле?

– О, да. По всей округе были разосланы констебли, которые интересовались людьми, пропавшими без вести лет тридцать-сорок тому. Его имя всплыло сразу же.

Виконт наблюдал за ковылявшим к ним из камышей упитанным селезнем, чьи перья сияли в солнечных лучах всеми цветами радуги.

– Сэр Нигель был братом епископа?

– Старшим на тринадцать лет, – кивнул магистрат. – Исчез в июле 1782 года. Поскольку его лошадь нашли бродившей на Ханслоу-Хит, сложилось единодушное мнение, что джентльмен стал жертвой грабителей с большой дороги. Но тело пропавшего так и не было обнаружено.

– Это случилось задолго до того, как была замурована крипта в церкви Святой Маргариты?

– К несчастью, несколько лет назад в ризнице случился пожар, уничтоживший многие церковные записи. Мы сейчас стараемся выяснить точную дату запечатывания склепа, – Лавджой бросил кусочек хлеба селезню, и тот на лету поймал подачку. – Вдова сэра Нигеля, леди Прескотт, до сих пор живет в Прескотт-Грейндж. А поместье унаследовал сын.

– Сэр Питер Прескотт, – уточнил Себастьян.

– Вы знаете его? – не отвлекался от своего занятия маленький магистрат.

– Вместе учились в Итоне.

Сэр Генри сыпнул уткам еще пригоршню крошек.

– Насколько я понял, Питер Прескотт – так называемый «посмертный» ребенок, родившийся через несколько месяцев после исчезновения отца.

Девлин кивнул, наблюдая за удалявшимся вразвалочку селезнем, хвостовые перья которого посверкивали на солнце.

– Он немало настрадался от этого в школе – знаете, какими гадкими могут быть мальчишки. Но Питер всегда стойко переносил нападки. Мне рассказывали, братьев Прескоттов было пятеро. Трое средних погибли на полях сражений прошлого века.

29

Иезавель– жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала, или Этбаала, который достиг престола через убийство брата. Дочь унаследовала от него деспотическое высокомерие, непреклонную настойчивость, кровожадную жестокость и более всего фанатическую преданность культу Астарты, жрецом которой некогда был её отец. Имя Иезавель сделалось впоследствии синонимом всякого нечестия.