Конго - Крайтон Майкл - Страница 23

В противоположном конце отсека, на освещенном столе Эллиот заметил несколько автоматов. Он взял в руки один из них — увесистый, он блестел свежей смазкой. Рядом были аккуратно уложены магазинные коробки с патронами. Будь Эллиот более искушенным в оружии, он обратил бы внимание на маркировку и увидел бы, что это советские АК-47, произведенные по лицензии в Чехословакии.

Эллиот недоуменно повернулся к Росс.

— Просто на всякий случай, — объяснила она. — Мы берем оружие в любую экспедицию. Это ничего не значит.

Эллиот покачал головой.

— А что за геополитическую сводку вы получили? — спросил он.

— Меня она не встревожила, — ответила Росс.

— А меня встревожила, — сказал Эллиот.

Росс объяснила, что геополитическая сводка содержала всего лишь обычные технические детали. За последние двадцать четыре часа заирское правительство успело закрыть восточные границы. Теперь туристам и коммерсантам запрещен въезд в страну со стороны Руанды или Уганды.

Разрешено прибывать только с запада, через Киншасу.

Официальные круги никак не комментировали решение о закрытии восточной границы, но в Вашингтоне были почти уверены, что «местные проблемы» могли возникнуть в результате вторжения танзанийской армии в Уганду. Спасаясь от вторжения, войска Иди Амина вынуждены пересекать границу с Заиром. В Центральной Африке под «местными проблемами» обычно подразумевали каннибализм и тому подобное.

— Вы верите в это? — спросил Эллиот. — В каннибализм и прочие злодейства?

— Нет, — ответила Росс, — это ложь. Всю эту чушь придумали голландцы, немцы и японцы, возможно, ваш приятель Хакамичи. Евро-японский электронный консорциум знает, что экспедиция СТИЗР близка к цели, к тем самым месторождениям алмазов в Вирунге. Они хотят затормозить наше продвижение любыми средствами и поэтому где-то, скорее всего в Киншасе, всучили крупную взятку, чтобы закрыть восточные границы. Ничего более серьезного здесь нет.

— Если нет никакой опасности, зачем автоматы?

— Это обычная мера предосторожности, — повторила Росс. — Поверьте, в этой экспедиции нам не придется пускать в ход оружие. Я бы порекомендовала вам воспользоваться случаем и еще немного поспать. Скоро мы приземлимся в Танжере.

— В Танжере?

— Там капитан Мунро.

Глава 6

МУНРО

Искать имя «капитана» Шарля Мунро в списке фамилий проводников было бесполезно по многим причинам, важнейшей из которых была его основательно подмоченная репутация.

Мунро был внебрачным сыном фермера-шотландца и его прекрасной служанки-индианки и воспитывался в дикой Северо-Восточной провинции Кении.

Отцу Мунро не повезло: его убили в 1956 году восставшие племена мау-мау <за семь лет беспрерывных восстаний племен мау-мау было убито более девятнадцати тысяч человек, среди которых было только тридцать семь белых; все убитые белые совершенно справедливо считались в большей мере жертвами обстоятельств, чем продуманной расовой политикой черных повстанцев>.

Вскоре мать Мунро умерла от туберкулеза, и осиротевший Мунро перебрался в Найроби, где в конце пятидесятых годов стал охотником-профессионалом, сопровождавшим группы туристов в буш. Именно в этот период Мунро присвоил себе звание «капитана», хотя не служил в армии ни дня.

Очевидно, вскоре развлечение туристов показалось Мунро недостойным занятием, потому что, по слухам, уже к 1960 году он переключился на переправку оружия из Уганды в только что ставшее независимым Конго. После того как в 1963 году Моиза Чомбе выслали из страны, деятельность Мунро стала несовместимой с политикой нового правительства, и в конце того же года он был вынужден на время исчезнуть из Восточной Африки.

Мунро снова появился в этом регионе в 1964 году в качестве белого наемника генерала Мобуту в Конго. Тогда Мунро служил в отряде полковника Хора, более известного под кличкой «Бешеный Майк». Оценивая Мунро, Хор говорил, что это был «…жестокий, ни перед чем не останавливающийся боец, хорошо знавший джунгли и чрезвычайно полезный в деле, если нам удавалось оторвать его от женщин». После операции «Красный дракон» и захвата Стэнливиля имя Мунро часто упоминалось в связи с дикими зверствами наемников в деревне Авакаби. Затем Мунро опять исчез на несколько лет.

В 1968 году он объявился в Танжере, где жил в роскоши и был чем-то вроде местной знаменитости. Оставались неясными источники его доходов, которые, судя по всему, были довольно значительны. Поговаривали, что в 1971 году он снабжал мятежных суданских коммунистов оружием из ГДР, в 1974-1975 годах помогал восставшим роялистам в Эфиопии, а три года спустя способствовал высадке французских десантников в заирской провинции Шаба.

В результате столь многогранной деятельности Мунро в семидесятые годы создалось удивительное положение: будучи объявлен персоной нон грата чуть ли не в десяти африканских государствах, он совершенно свободно разъезжал по всему континенту по поддельным паспортам. Фальшивые документы были в высшей степени прозрачным прикрытием: все пограничники и таможенники знали его в лицо, но в равной мере боялись и пускать его в страну, и запрещать ему въезд.

Иностранные горнодобывающие и иные компании, чувствуя настроение африканских властей, неохотно брали Мунро в проводники для своих экспедиций. К тому же Мунро требовал за работу во много раз больше других.

И все же за ним сохранялась репутация человека, способного осуществить невозможное. Было известно, например, что в 1974 году он под чужим именем провел в Камерун две немецкие экспедиции, которые искали месторождения олова. В 1977 году он же был проводником в одной из экспедиций СТИЗР в Анголу в самый разгар вооруженного конфликта. На следующий год в Замбии он бросил другую экспедицию СТИЗР — после того как в Хьюстоне не согласились на предложенную им цену; экспедицию пришлось отменить.

Короче говоря, Мунро по праву был признан лучшим проводником, если предстояло опасное путешествие. Именно поэтому самолет СТИЗР совершил посадку в Танжере.

В танжерском аэропорту самолет СТИЗР и его груз были оставлены за пограничным контролем, однако всех пассажиров, за исключением Эми, и экипаж заставили вместе с личными вещами пройти через таможню. Йенсена и Левина увели на обыск, так как в их ручном багаже якобы обнаружили следы героина.

Это нелепое происшествие было вызвано рядом на первый взгляд невероятных совпадений. В 1977 году таможенные службы США взяли на вооружение детекторы двух типов, в одном из которых использовался метод рассеяния нейтронов, а в другом — химический анализ паров. Оба устройства представляли собой ручные электронные приборы, выпускавшиеся по контракту компанией «Хакамичи электронике». Уже в 1978 году зародилось сомнение в надежности их показаний; в ответ токийская компания предложила проверить приборы в других международных аэропортах, в том числе в Сингапуре, Бангкоке, Дели, Мюнхене и Танжере.

Итак, мистер Хакамичи отлично разбирался в особенностях детекторов, которые использовались в танжерском аэропорту, и, конечно, знал, что разные материалы, например измельченные семена мака или мелконарезанная репа, могут давать ложный положительный сигнал. А для того чтобы разобраться, является ли положительный сигнал ложным или нет, требовалось не меньше сорока восьми часов. (Позднее выяснилось, что портфели Йенсена и Левина каким-то образом оказались немного обмазанными репой.) И Йенсен и Левин категорически отрицали, что имеют хоть какое-то отношение к запрещенному наркотическому препарату, и обратились за помощью в местное американское консульство, но в любом случае вызволить ученых можно было лишь через несколько дней. Росс позвонила в Хьюстон Трейвизу, и тот сразу понял, что все это «трюки косоглазых» и «голландская селедка».

Выход был один: продолжать экспедицию без Йенсена и Левина в надежде, что со всеми задачами справятся оставшиеся.

— Они думают, что этим остановят нас, — сказал Трейвиз, — но ничего у них не выйдет.