Путь через равнину - Ауэл Джин Мари Антинен - Страница 132

Ш'Армуна относилась к этому все же скептически. Ее учили в Зеландонии, и она знала сама, что иногда такие вещи внушаются. Она изучила и часто применяла способы отводить внимание в другом направлении, то есть внушала людям веру в то, во что они хотели бы верить. Она не считала это обманом, она просто использовала средства, имеющиеся в ее распоряжении, чтобы сгладить путь и убедить других идти по нему. Эти средства часто помогали людям, особенно тем, у кого проблемы или болезнь не имели видимых причин, кроме заклятия могущественных сил зла.

Хотя Ш'Армуна сама и не верила всем слухам, но и не опровергала их. Люди стойбища считали: что бы ни сказали Эйла и Джондалар, все это есть откровения Великой Матери, и старая женщина использовала их веру, чтобы совершить необходимые перемены. Например, Эйла говорила о Совете Сестер и Совете Братьев у народа Мамутои. Ш'Армуна организовала в стойбище такие же Советы. Когда Джондалар упомянул о том, что надо найти кого-нибудь, кто помог бы продолжить обучение камнерезному делу, которое он начал, она сразу же решила послать людей в другие стойбища племени Шармунаи, чтобы обновить связи с родичами и восстановить дружбу.

Та ночь была холодной и ясной. В небе сверкали звезды. Возле большого дома собрались несколько человек, и рассуждали они о таинственных огнях в небе. Ш'Армуна отвечала на вопросы. Она так много времени проводила в доме, где лечили, где созывали разные собрания — кстати, дом стал центром общественной деятельности, — что понемногу приносила сюда свои вещи, часто оставляя Эйлу и Джондалара одних в маленьком жилище. Жизнь в стойбище стала напоминать жизнь в других стойбищах и пещерах.

После того как гости вместе с Волком покинули любителей звезд, кто-то спросил Ш'Армуну о Волке. Та, Кто Служит Матери, указала на одну из ярких звезд:

— Это Звезда Волка.

Дни летели быстро. Как только больные стали выздоравливать и больше не нуждались в помощи, Эйла отправилась в поле и лес, чтобы показать другим, какие растения и плоды можно собирать сейчас. Джондалар же продолжал учить тому, как изготовить инструменты, а также как делать копьеметалки и охотиться с ними. В стойбище стали накапливаться припасы самой разной пищи, и в частности мясо, которое было легко сохранить, особенно в морозную погоду. Поначалу было трудно привыкать к новому укладу жизни, к тому, что мужчины поселились в домах, которые женщины считали своими, но постепенно все приходило в норму.

Ш'Армуна почувствовала, что наступило время обжечь фигурки, и стала говорить о том, что нужно устроить Огненный Ритуал в присутствии гостей. Они побывали у обжиговой печи, принесли туда топливо, собранное летом и осенью. Ш'Армуна сказала, что придется потрудиться, так как потребуется много топлива.

— Джондалар, ты можешь сделать инструменты, чтобы рубить деревья? — спросила Ш'Армуна.

— Можно сделать несколько топоров, молот, клинья, — в общем, все, что ты хочешь, — но растущие деревья плохо горят.

— Я буду также жечь мамонтовую кость, но для этого надо развести хороший, жаркий костер, и он должен долго гореть. Для Огненного Ритуала требуется огромное количество топлива.

Когда они вышли из маленького строения, Эйла посмотрела на загон. Хотя люди уже использовали планки и щепки, все же он не был разрушен. Эйла как-то сказала, что бревна можно использовать для строительства охотничьего загона, где можно было бы держать животных. Но люди стойбища избегали подходить к частоколу; они настолько привыкли к нему, что перестали замечать.

Эйла вдруг сказала:

— Не нужно рубить деревья. Джондалар поможет наколоть дров вот из этих стволов частокола.

Они посмотрели на него с новой точки зрения, но Ш'Армуна увидела в этом нечто большее. Она представила это как еще один момент ритуала.

— Великолепно. Разрушение места заточения ведет к рождению нового ритуала! Все могут принять в этом участие, и все будут рады, если это продолжится. Это будет означать для нас начало нового, и вы тоже примете в этом участие.

— Я не уверен, — сказал Джондалар. — Сколько времени потребуется для этого?

— Это не тот случай, когда надо торопиться. Это очень важное дело.

— Я согласен. Но нам давно пора в дорогу.

— Но вот-вот наступит самое холодное время зимы.

— И вскоре после этого начнется весеннее таяние. Ты сама переходила ледник, Ш'Армуна. Ты знаешь, что по нему можно пройти только зимой. К тому же я обещал одному человеку посетить пещеру Лосадунаи на обратном пути. Мы остановимся там ненадолго — это хорошее место для краткого отдыха и подготовки к дальнейшему пути.

Ш'Армуна кивнула:

— Тогда я использую ритуал, чтобы облегчить расставание с вами. Многие из нас надеялись, что вы останетесь, и будут остро переживать ваш отъезд.

— Мне интересно было бы посмотреть на Обжиг, — сказала Эйла, — и я хотела увидеть, кто родится у Кавоа, но Джондалар прав. Пора уезжать.

Джондалар немедленно приступил к изготовлению инструментов для Ш'Армуны. Ему удалось обнаружить залежи кремня рядом с селением, и, взяв двоих помощников, он пошел туда, чтобы набрать материал для топоров и других орудий труда. Эйла же пошла в дом, чтобы собрать вещи и посмотреть, чего им еще не хватает. Она разложила все, когда у входа послышался шум. То была Кавоа.

— Я не помешала тебе, Эйла?

— Нет, входи.

Юная женщина села на постель напротив Эйлы.

— Ш'Армуна сказала, что ты уезжаешь.

— Да, через день или два.

— Я думала, что ты останешься на Обжиг.

— Я хотела, но Джондалар очень беспокоится. Он говорит, что нам нужно перейти ледник до весны.

— Я кое-что сделала и хотела подарить тебе после Обжига. — Кавоа вынула из-под рубашки кожаный сверток. — Я все же хочу дать это тебе, но если это намокнет, то разрушится. — Она подала сверток Эйле.

Внутри находилась великолепно вылепленная из глины голова львицы.

— Кавоа! Это прекрасно! Более того, это сама суть пещерной львицы. Не знала, что ты такая искусница.

Молодая женщина улыбнулась:

— Тебе понравилось?

— Я знала одного человека из племени Мамутои, который был резчиком по кости. Замечательный художник. Он показывал мне, как надо воспринимать резьбу и рисунок, и уверена, что он высоко оценил бы это.

— Раньше я вырезала фигурки из дерева, кости, рога. И делала это всю мою жизнь. Вот почему Ш'Армуна взяла меня к себе в обучение. Она так хорошо относится ко мне. Она пыталась помочь нам… И к Омел она хорошо относилась. Она позволила Омел хранить свой секрет и никогда не задавала вопросов. А многие так любопытны. — Кавоа опустила глаза и, казалось, с трудом удерживала слезы.

— Ты скучаешь по друзьям. Тебе не хватает твоих друзей, — мягко сказала Эйла. — Должно быть, Омел было трудно сохранить свой секрет?

— Омел не должна была открывать эту тайну.

— Из-за Бругара? Ш'Армуна говорила, что он грозился сильно наказать ее…

— Нет, не из-за Бругара или Аттароа. Мне не нравился Бругар, я помню, хотя была ребенком, как он ругал Аттароа за Омел, но я думаю, что он боялся Омел больше, чем она его, и Аттароа знала почему.

Эйла поняла, что беспокоило Кавоа.

— И ты знала тоже? Молодая женщина нахмурилась.

— Да, — шепнула она и посмотрела прямо в глаза Эйле. — Я надеялась, что вы будете здесь, когда наступит время. Я хочу, чтобы с моим ребенком было все в порядке, не как…

Не было необходимости продолжать или подробно объяснять. Кавоа боялась, что ее ребенок может родиться с физическими недостатками.

— Я еще не уезжаю, и кто знает? Мне кажется, что роды уже скоро. Возможно, мы еще будем здесь.

— Надеюсь. Вы сделали так много для нас. Жаль, что вы не приехали прежде, чем Омел и другие…

Эйла увидела, как в ее глазах заблестели слезы.

— Тебе не хватает друзей, но вскоре у тебя будет твой собственный ребенок. Это поможет тебе. Ты подумала об имени?

— Сначала я не думала об этом. Не стоило думать об имени мальчика, и я не знала, разрешат ли мне назвать девочку. А сейчас, если будет мальчик, то не знаю, дать ему имя в честь брата или… другого человека, которого я знала. Но если родится девочка, я хочу назвать ее в честь Ш'Армуны. Она помогала мне видеть… его. — Она горестно зарыдала.