Путь через равнину - Ауэл Джин Мари Антинен - Страница 69

У некоторых слушателей появились слезы на глазах. Тогда заговорил Джондалар:

— Такие вещи случаются. Я слышал о живущих далеко на западе молодых людях, которые насиловали женщин плоскоголовых.

— Такое и здесь случается, — заметил Чалоно. Женщины удивленно посмотрели на него, а большинство мужчин отвели глаза, кроме Рондо, который смотрел на Чалоно, словно на червяка.

— Мальчишки между собой называют это большим делом, но немногие поступают так, особенно после случая с Дорал… — Внезапно он замолчал, оглянулся и уставился вниз, сожалея, что вообще открыл рот.

Тяжелую тишину нарушила Толи:

— Рошарио, ты выглядишь такой усталой. Не пора ли тебе пойти в постель?

— Думаю, что пора.

Джондалар и Маркено поспешили помочь ей, а все другие восприняли это как сигнал разойтись по домам. Никто не стал засиживаться у догорающего костра для разговоров или игр. Молодые люди внесли женщину в дом, ошеломленный Доландо вошел следом.

— Спасибо за гостеприимство, Толи, но сегодня мне лучше быть рядом с Рошарио, — сказала Эйла. — Надеюсь, что Доландо не будет возражать. Ей пришлось столько вынести, а эта ночь будет трудной, да последующие несколько дней, пожалуй, тоже. Рука вспухает и будет болеть. Не уверена, что Рошарио следовало вставать сегодня вечером, но она такая настойчивая… Я просто не смогла остановить ее. Она все время твердила, что чувствует себя хорошо. Это оттого, что действие настоя против боли пока не кончилось. Я дала ей выпить еще кое-что, но это перестанет действовать к утру. Вот почему мне нужно быть здесь.

Расчесав и почистив Уинни скребницей, Эйла ощутила облегчение. Так всегда бывало, когда она находилась в замешательстве. Джондалар было присоединился к ней, но, почувствовав, что ей хочется побыть одной, он похлопал по крупу жеребца, погладил его шею и ушел.

Когда Эйла вернулась, Джондалар, дожидавшийся ее у входа, произнес:

— Может быть, Дарво останется у вас, Маркено? Ему будет так спокойнее. Он очень переживает за нее.

— Конечно, — ответил Маркено. — Я заберу его. Я хотел пригласить Доландо, чтобы он посидел с нами, но сегодня ему не до этого. Никто еще не осмеливался рассказать ему правду о гибели Доралдо.

— Может быть, к лучшему, что все стало ясно, и он уже не будет так переживать, — сказала Толи. — Доландо слишком долго вынашивал ненависть к плоскоголовым. Прости, Эйла. На самом деле никто так не думает о них. Мы редко встречаемся. Доландо в общем-то неплохой лидер. Но он ненавидел плоскоголовых, а ведь людям легко внушить ненависть к ним. Но такая ненависть вредит только ему. Думаю, что всегда есть метина на том, кто ненавидит.

— Пора отдыхать, — сказал Маркено. — Ты, должно быть, устала, Эйла.

Дойдя до двери, Маркено поскреб входную шкуру. На пороге появился Доландо и посмотрел на них.

— Доландо, у Рошарио будет тяжелая ночь. Мне хотелось бы остаться с ней, — сказала Эйла.

Доландо опустил голову, затем взглянул на женщину внутри дома.

— Входи, — сказал он.

— Я хочу быть рядом с Эйлой. — Джондалар твердо решил не оставлять ее наедине с человеком, который угрожал ей, хоть он и успокоился.

Доландо кивнул и отступил в сторону.

— А я пришел, чтобы спросить, не проведет ли Дарво ночь с нами, — сказал Маркено.

— Пожалуй. Дарво, возьми свои спальные меха и иди с Маркено.

Юноша встал, собрал свои вещи и вышел. Эйла заметила, что, несмотря на явное облегчение, вид у него был несчастный. Волк устроился в углу, а Эйла решила осмотреть Рошарио.

— Доландо, у тебя есть светильник или факел? Мне нужно побольше света, — сказала она.

— Наверное, нам понадобится еще один спальный мех, — заметил Джондалар. — Или мне попросить Толи?

Доландо предпочел бы остаться в одиночестве, но знал, что, если Рошарио проснется и боли возобновятся, молодая женщина поможет ей лучше, чем он.

— Меха вон там. Там есть и жир для светильника. В ящике возле двери. А мне нужно разжечь огонь.

— Я сама разожгу, — сказала Эйла. — Если ты дашь мне сухие веточки и прутья.

Он подал растопку, а также палочку с обожженным концом и плоский кусок дерева с несколькими выжженными углублениями. Но Эйла не взяла это. Вместо приспособлений она достала из мешочка на поясе два камня. Доландо с любопытством наблюдал, как она сложила маленькую кучку из сухих прутьев, щепочек и, наклонившись над ней, стукнула камнем о камень. К его удивлению, вылетела большая яркая искра и угодила прямо в ветки. Повалил дым, а после того как Эйла подула, появилось пламя.

— Как ты это делаешь? — спросил изумленный и слегка напуганный Доландо. Был ли предел могуществу этой женщины-Шамуда?

— Главное здесь — огненный камень. — Эйла подбросила в костер несколько тонких веточек, а затем более крупные.

— Эйла нашла его, когда жила в Долине, — объяснил Джондалар. — Там валялось много таких камней на берегу, и я набрал тоже. Завтра я покажу тебе, как они действуют, и дам тебе один. Посмотришь, на что это похоже. Возможно, в окрестностях попадаются такие камни. Как видишь, с ними огонь получается быстрее.

— Где, ты сказал, лежит жир? — спросила Эйла.

— В ящике возле входа. Сейчас достану. Там и фитили. Доландо положил мягкий белый жир в каменную чашку, вставил туда палочку, обвитую лишайником, и поджег. Жир сначала слегка забрызгал, но затем расплавился, лишайник стал впитывать его, появилось пламя, оно было ярче обычного из-за деревянной основы фитиля.

Эйла бросила в костер камни для приготовления чая, проверила уровень воды в деревянном сосуде и хотела долить, но Доландо взял сосуд и сам пошел за водой. Пока он ходил, Эйла и Джондалар разложили спальные меха на широкой скамье. Затем Эйла отобрала травы, чтобы приготовить успокаивающий чай, — в этом нуждались все. Для Рошарио она сделала специальный настой.

Затем они сели и в тишине стали пить чай, что вполне устраивало Доландо, поскольку он боялся, что его вовлекут в разговор. Эйла же просто не знала, о чем говорить. Она пришла сюда ради Рошарио, хотя предпочла бы быть в любом другом месте. Пребывание под одной крышей с человеком, который ее ненавидел, было не слишком приятным, и она испытывала благодарность к Джондалару за то, что он остался с ней. Джондалар же выжидал, чтобы кто-нибудь начал беседу, однако вскоре он почувствовал, что тишина предпочтительнее.

Они уже заканчивали пить чай, когда Рошарио начала стонать и метаться во сне.

Взяв светильник, Эйла подошла к ней. Рука женщины опухла и была очень горячей, жар чувствовался даже через повязку. Свет и прикосновение Эйлы разбудили Рошарио. В глазах ее сквозила боль, но, разглядев Эйлу, она попыталась улыбнуться.

— Я рада, что ты проснулась, — сказала Эйла. — Я должна снять шину и ослабить палочки, но ты мечешься во сне, а твоей руке нужен покой. Я приготовлю свежую мазь, чтобы уменьшить воспаление, но сперва дам тебе что-нибудь от боли. Продержишься немного?

— Да, делай что нужно. Доландо посидит и поговорит со мной. Джондалар, помоги Эйле.

Было ясно, что ей хочется остаться наедине с Доландо и тот рад избавиться от этих двоих.

Утром Эйла проснулась от звонкого детского смеха и от прикосновения мокрого носа Волка. Она открыла глаза и увидела, что он смотрит на вход, откуда раздавались голоса.

— Ты хочешь поиграть с детьми?

Она сбросила мех, села, потянулась, потерев глаза, и посмотрела на Рошарио. Женщина спокойно спала. Рядом на полу, завернувшись в меха, спал Доландо. Им обоим выпало немало бессонных ночей.

Когда Эйла встала, Волк уже был у выхода. Она откинула шкуру и быстро вышла, приказав Волку держаться рядом, чтобы тот не напугал кого-нибудь. Напротив, возле пруда, она увидела женщин и детей. Эйла с Волком двинулись к ним. Увидев Волка, Шамио радостно завизжала:

— Иди, иди, Вуффи! Тебе тоже нужно выкупаться. Волк взвизгнул и посмотрел на Эйлу.

— Ничего, если Волк войдет в воду, Толи? Шамио, кажется, хочет поиграть с ним.