Кровавый глаз - Кристиан Джайлс - Страница 71

— Мы понаблюдали за вами, чтобы убедиться, на чью сторону встать.

— Всегда приятно посмотреть, как умирают англичане, — проворчал Брам.

Я тоже снял шлем, тряхнул волосами и вытер пот со лба.

— Господин Сигурд! — Во рту у меня пересохло, а язык распух. — Как?.. Где вы были?

Он подошел ко мне, прикоснулся к воронову крылу, все еще вплетенному в мои волосы, и улыбнулся. Я ответил ему тем же. Мой ярл пришел за мной!

— Господин, Глум нас увел, — продолжал я. — В ту ночь в лесу…

Сигурд поднял руку, останавливая меня, и снял шлем. По его плечам рассыпались золотистые волосы, слипшиеся от пота.

— Я все знаю, Ворон. Мне известно об измене этого пса. — Сигурд с отвращением сплюнул, словно не мог выговорить имя своего кормчего. — Хочу с гневом спросить Одина, бесстрашного странника, почему не я вспорол брюхо подлому трусу? — оскалившись, продолжал он, тыча копьем в голубое небо.

— Осторожнее, Сигурд, — прошипел старый Асгот, страшный, перепачканный кровью, и предостерегающе поднял палец.

Мне показалось, что Сигурд внял предупреждению.

Он с силой ткнул древком копья в землю и сказал:

— Брам прав. Может, мне следовало не убивать этих валлийцев, а сказать им спасибо. Да, в ту ночь Глум увел тебя и английских щенков. Но не это оказалось самым главным. — Ярл усмехнулся, рассек ладонью воздух и почесал густую бороду. — Я потерял книгу Белого Христа, оказался глупцом, не смог разглядеть алчность, разъевшую сердце Глума. Я гордый человек, Ворон, потому и не верил, что мой кормчий сможет меня предать. Надеюсь, Отец всех вспомнит достойные деяния Глума и отведет ему место в своем зале. — Он сплюнул сгусток крови, и его рот скривился в гримасе. — Тогда я с радостью снесу голову тени предателя.

Только тут я заметил, что одного норвежца нет с нами, огляделся в поисках его угрюмого, сурового лица и спросил:

— А где Флоки Черный?

— Ты все скоро узнаешь, парень, — заверил меня Улаф и кивнул в сторону англичан.

Я все понял. Он не хотел говорить, опасаясь, что кто-то из них понимает по-норвежски.

Пенда и оставшиеся в живых уэссексцы поднимались вверх по склону, чтобы забрать у убитых все ценное до того, как этим займутся норвежцы. Ради их же собственного блага мне хотелось верить, что сделают они это быстро.

— Господин, мы видели в лесу всадников, людей короля Кенвульфа, и думали, что они застигнут вас врасплох, — сказал я, хотя сейчас видел перед собой волчью стаю во всей ее зловещей силе и не мог даже представить себе, что мерсийцы одолели бы моих товарищей. — Был бой? — спросил я, вглядываясь в лица норвежцев и стараясь определить, все ли на месте.

Сигурд хитро усмехнулся и ответил:

— Флоки Черный учуял их вонь, когда они были в ста шагах от наших костров. Так что у нас было время устроить достойную встречу. — Ярл пожал плечами и хохотнул. — Однако в той яме было темнее, чем во влагалище Хель, и кое-кому из выродков удалось уйти. После этого мы затаились, как змеи. Похоже, самому последнему сукиному сыну в Мерсии хотелось прибить к двери своего дома шкуру, содранную с норвежца.

— Нет, парень, настоящего боя не было, — заговорил Улаф, отмахиваясь от слов Сигурда и глядя на мою бринью, кольца которой были забиты черной спекшейся кровью. — Тебе бы это совсем не понравилось.

— Я так рад видеть тебя, Дядя, — сказал я, подошел к нему и заключил в объятия.

Улаф с чувством похлопал меня по спине.

— Я тоже рад видеть тебя, Ворон.

— Я слишком много времени провел среди англичан, — продолжал я.

— Значит, они сделали из тебя христианина? — спросил Бьорн, молитвенно складывая руки и глядя на меня с серьезным выражением, которое напомнило бы мне отца Эгфрита, но только если бы тот был здоровенным бородатым воином, перепачканным кровью.

— Пока еще нет, Бьорн, — рассмеялся я. — Но ты будешь удивлен, друг мой. Далеко не все англичане — жадные до молитвы любители священников. — Я посмотрел на склон холма, где Пенда снимал с трупов валлийцев пряжки, ожерелья, ножи и другие мелкие ценные предметы. — Среди них есть даже более свирепые дикари, чем ты.

Взгляд Бьорна был полон недоверия.

В этот момент со стороны крепостных ворот донесся громкий стук. Норвежцы обернулись и нахлобучили шлемы, готовясь отразить нападение валлийцев. Однако ворота лишь приоткрылись, и что-то упало на твердую, утоптанную землю.

— Похоже, они выплюнули выродка олдермена Эльдреда, — хрипло произнес Брам и с громким хрустом расправил плечи.

— Бьярни, помоги, — сказал я, затем окликнул Пенду.

Втроем мы подбежали к воротам, прикрываясь щитами, но в нас не полетели ни стрелы, ни камни. Судя по всему, валлийцы потеряли вкус к крови. Вероятно, они надеялись, что мы заберем англичанина и уберемся восвояси.

Веохстан не мог стоять. Поэтому мы оттащили его подальше от крепости, куда не могли достать стрелы, и окружили кольцом. Пенда опустился на корточки, плеснул воды ему в рот и на лицо, покрытое ссадинами. Юноша едва дышал, но был жив. Кровь, покрывавшая лицо Пенды, не смогла скрыть радостной улыбки, которую я никак не ожидал увидеть. Слишком уж много уэссексцев отдали свои жизни, покупая свободу сыну Эльдреда.

— Он отличный парень. За такого стоило пролить много крови, — сказал Пенда, продолжая улыбаться.

Веохстан поперхнулся, закашлял, выплюнул глоток воды.

— Если бы олдермен послал больше людей, то мы могли бы вернуть его сына без боя. — Пенда покачал головой. — Эти негодяи вдоволь поразвлеклись с ним, Ворон. Мальчишка не в состоянии сам идти назад в Уэссекс.

Он поднял взгляд на меня. Ощетинившиеся волосы дружинника были покрыты кровью и грязью, на перепачканном лице ярко светились белки глаз. Должно быть, даже норвежцы нашли его вид устрашающим.

— В таком случае, англичанин, дай мальчишке немного отдохнуть.

Сигурд в упор посмотрел на Пенду. Кровь ярла кипела, глаза горели жаждой новой бойни.

— Мы еще позабавимся с этими дикарями, прежде чем возвратимся в Уэссекс.

Пенда посмотрел на крепость. Я проследил за его взглядом и внезапно подумал, что ее деревянные стены вовсе не такие уж и прочные.

— Сегодня ночью мы будем спать в валлийских постелях! — воскликнул Сигурд, и волчья стая ответила ему радостными криками, ибо нам предстояло пролить новую кровь во славу богов.

К полудню с запада подул свежий ветер, очистивший воздух от зловония испражнений и смерти. Солнце согрело мою кожу. Мы готовились выгнать валлийцев из их домов. Сигурд приказал уэссекским воинам собрать к наступлению сумерек как можно больше сухих дров. Им, особенно Пенде, не понравилось, что ими командовали, но Сигурд был настолько уверен в своем замысле, что они повиновались. Да разве у них был выбор? Некоторые норвежцы присоединились к уэссексцам. Остальные стояли перед воротами крепости, держа наготове мечи и щиты на тот случай, если валлийцы вздумают сделать вылазку.

— Ворон, пойдем со мной, — сказал Сигурд, направляясь вдоль восточной стены крепости.

Я схватил оружие и последовал за ним, гадая, что ярл намеревался сделать с дровами. Нечего было и думать о том, чтобы подойти к крепостным стенам достаточно близко и развести под ними костер. Нас смыл бы ливень камней, стрел и валлийской мочи, который обрушился бы на наши головы.

— Как думаешь, бродяга валлиец по-прежнему сидит вон на той сторожевой башне? — спросил Сигурд, указывая на невысокое каменное сооружение, видневшееся на вершине холма, откуда вчера поднимался столб дыма.

Я покачал головой и ответил:

— Его уже давно и след простыл. Лично я не стал бы здесь задерживаться, увидев то, что произошло внизу.

Ярл молча кивнул.

Пока мы поднимались на холм, Сигурд рассказал, как он привел волчью стаю обратно в Уэссекс, после того как они ускользнули от людей короля Кенвульфа. Норвежцы остановились поесть и переночевать в маленькой деревушке. Я не стал уточнять, что там произошло.

— У меня не было никакого желания возвращаться к Эльдреду без книги Белого Христа, Ворон, но ничего другого не оставалось. Это не наша земля. — Сигурд поморщился. — Я надеялся расквитаться с Глумом, понимал, что он побежит с украденной книгой к Эльдреду. Паршивый пес собирался наполнить свой сундук моим серебром.