Право первой ночи - Красавина Екатерина - Страница 35

— Когда ты оставила сумку?

— Вчера. Я не помню, как она выпала у меня из рук. Я ничего не помню!

— Когда ты была у Анжелы?

— Не помню. Наверное, в десять. Или в начале одиннадцатого.

— Успокойся, Ника, твоя сумка у меня, — говорю я. — Никто тебя ни в чем не обвинит.

Ника поднимает голову, мои слова производят на нее эффект разорвавшейся бомбы.

— К-как? — заикаясь, спрашивает она. — Как она попала к тебе?

— Это — долгая история. Наталья Родионовна попросила меня поехать к Анжеле и поговорить с ней. — Ложь, которая была забракована Русланом, благополучно скармливается Нике. Сестра ее не перепроверит и не докопается до истины. — Я приехала на квартиру и увидела то же, что и ты. Труп Анжелы. И твою сумку.

О Руслане я решила пока ничего не говорить. Я вспоминаю о нем, и мне становится не по себе. Захочет ли он поверить Никиному объяснению? Может быть, он только прикидывается добрым самаритянином? А сам только и думает, как усадить Нику за решетку. Вдруг это он убил Анжелу и теперь ищет, на кого можно повесить преступление? Мало ли что там произошло между ними. Он был бой-френдом Анжелы, они могли поссориться. Та что-нибудь ляпнула, не подумав. Избалованная дочка богатого папеньки. Привыкла вести себя так, как ей вздумается. Руслан не выдержал: взыграла горячая южная кровь. Схватился за пистолет. А почему за пистолет? Я же не знаю, как она была убита. Может, ножом? Я видела только труп… Поэтому Руслан и дал мне задание: разговорить Нику. Он хочет найти уязвимые места в ее рассказе и обыграть их себе на пользу. А Нику окончательно утопить. Тем более что он слышал, как она угрожала Анжеле.

— Ника, а ты угрожала Анжеле? Говорила, что выведешь ее на чистую воду? Расскажешь обо всем отцу?

Ника хватает меня за руку. Причем именно за то место, за которое недавно меня схватил Руслан. Я невольно охаю. И смотрю на руку. Так и есть — синяк!

— А ты откуда это знаешь? — почти истерично кричит Ника. — Ты что-то от меня скрываешь!

Я решаюсь: была не была.

— Мне сказал об этом один человек. Он был в курсе твоих махинаций с Анжелой.

— Что за человек?

— Бойфренд Анжелы. Руслан.

— Руслан. — Ника как-то странно морщит лоб. — Кто тебе об этом сказал?

— О чем? — вконец запутываюсь я. У меня уже голова идет кругом, словно я катаюсь на колесе обозрения с бешеной скоростью. Я чувствую, что без чашки крепкого кофе тут не обойтись. Или без стакана водки. Жаль, что ее нет. Надо бы иметь в запасе бутылочку, подумала я. На крайний случай.

— О том, что он в курсе махинаций, как выразилась ты, — поддевает меня Ника. И я невольно испытываю приступ облегчения. Значит, Ника постепенно приходит в себя, раз она уже ерничает и жалит.

— Он сам и сказал.

— Руслан? — переспрашивает Ника.

— Руслан.

— Но это очень странно. Потому что Анжела показала мне его фотографию и сказала, чтобы я ни в коем случае не наткнулась на него. Если увижу где, то должна быстренько сделать ноги. Чтобы он ни о чем не догадался.

Здесь я окончательно перестаю что-либо понимать. Я смотрю мутным взглядом на Нику до тех пор, пока она не фыркает.

— Ты случайно стаканчик не приняла на грудь с утра?

— Нет.

— Аврора, — раздражается Ника. — Проспись. Тебе полезно лечь и отдохнуть. Ты уже несешь непонятно что.

— Несу… А ты ничего не перепутала насчет Руслана?

— Не перепутала. У меня голова пока нормально работает, не то что у некоторых.

Я даже не обижаюсь на Никины колкости. Я ничего не понимаю в этой истории. Где тут правда, а где ложь….

— Ладно, рассиживаться мне здесь нечего. Скоро предки нагрянут. Все. Пока.

— Как пока? — спрашиваю я с идиотским видом.

— Так. Где моя сумка? — деловито спрашивает Ника.

— Вот. — Я достаю из пакета сумку Ники.

— Спасибо, тебе только вещи доверять. Дорогая сумка, а ты помяла ее. Растяпа! — Я узнаю свою сестру. И мне становится почти весело. Я разражаюсь истеричным смехом.

— Не смейся как припадочная. Тебе это не идет. — Ника встает с дивана и отряхивает джинсы. — Все, я пошла.

— Куда?

— Тебя это не касается!

— А труп? — глупо спрашиваю я.

— С трупом разбирайся сама. — Ника уже полностью пришла в себя. — Меня никто не видел. Улик на месте нет. Так что все в порядке.

— Оставь мне номер своего мобильника!

— Мобильник? — Ника на секунду задумывается. — Я его сегодня же выкину.

— Это Анжела тебе его дала?

Она утвердительно кивает головой. Меня охватывает злость!

— А вдруг тебя кто-нибудь видел?

— Вот тогда и поговорим!

— А твои платья?

— Платья — не улики. Может, мне кавалеры их купили. Чао!

Ника поворачивается и идет к двери, даже не посмотрев на меня.

А я сижу в полуобморочном состоянии. Мне хочется догнать Нику и трясти ее за плечи до тех пор, пока она не запросит о пощаде. Но поздно: я слышу хлопанье входной двери и понимаю, что Ника уже ушла.

Приехав на работу, Губарев решил первым делом позвонить Викентьеву.

В офисе его не было. Дома — тоже. Секретарша — та самая девица, которая принесла фотографию с двумя бывшими проститутками — Ольгой и Алиной, — сказала, что Викентьев сегодня на работе не появлялся.

— Он вам звонил?

— Нет.

— Когда позвонит, свяжитесь сразу со мной. Убита его дочь, и мне надо поговорить с ним.

В трубке воцарилось молчание.

— Убита? Как?

— Ножом. Удары в живот и в грудь, — лаконично сказал Губарев и повесил трубку.

Витя стоял напротив и смотрел на него.

— Нет на месте?

— Нет.

— Куда же он делся?

— Откуда я знаю куда? — раздраженно сказал Губарев. — Я что, Нат Пинкертон? У меня сыскного агентства нет. И не стой тут над душой! Садись на стул!

Помощник сел на стул.

— Что будем делать?

— Ноутбук я оставлю на вечер. Все равно тут возни порядком. Сейчас мы едем домой к Викентьевым. Поговорим с матерью Анжелы и Алиной. Точнее, в обратном порядке. С Алиной, а потом с матерью.

— Почему?

— Потому! Алину надо застать врасплох. Если я начну с матери, то Алина успеет подготовиться к беседе. А это не входит в наши планы. Мы хотели поговорить с ней насчет убитой Ольги Буруновой. Но не успели. Произошло еще одно убийство. Анжелы. А теперь нам представляется возможность познакомиться с этой дамочкой поближе. И задать ей кое-какие вопросы.

Викентьевы жили в доме, от которого за версту несло большими деньгами. Живут же люди, подумал Губарев. Как короли. Одни перебиваются с копейки на копейку. Да еще вкалывают за эти гроши. А другие обитают в хоромах. Разве это справедливо, задал себе вопрос Губарев. И сам же на него ответил: нет.

— Разве это справедливо, что кто-то живет в таких домах? — спросил Витька.

— Ты что, мои мысли читаешь?

— Стараюсь.

— Лучше этого не делать. — Мои мысли не всегда правильны.

Приземистый охранник с бычьей шеей остановил их. Но, когда Губарев показал свое удостоверение, отступил назад.

— Какой номер квартиры Викентьевых? — спросил Губарев.

— Двадцать пять. Третий этаж.

Дверь открыла высокая худая женщина с тонкими губами.

— Вы к кому? — начала она. Удостоверение майора не произвело на нее ровным счетом никакого впечатления.

— Я не получала инструкций на ваш счет.

— Я хотел бы поговорить с хозяевами.

— Вячеслава Александровича нет дома. Наталья Родионовна больна.

— А Алина… как ее по отчеству?

— Дмитриевна. Да, Алина Дмитриевна дома.

— Тогда я побеседую с ней. А потом с хозяйкой. Женщина по-прежнему стояла в дверях.

— Кто там? — раздался женский голос.

— Из милиции, Алина Дмитриевна, — откликнулась женщина.

— Да? — Через минуту перед Губаревым выросло соблазнительное создание в белом пеньюаре. С пышными рыжими волосами, распущенными по плечам.

— Мне нужно побеседовать с вами. Майор Губарев Владимир Анатольевич. Я веду расследование смерти Анжелы Викентьевой. А это старший лейтенант Павлов Виктор Николаевич.