Долгая дорога домой - Чужин Игорь Анатольевич - Страница 73

Прошло примерно около часа, когда за стенами дворянского собрания что-то грохнуло, оконные стекла задребезжали и на них появились отблески огня. Затем в зал вошёл начальник охраны халифа и громко сказал:

– Началось!

– Саадин, что началось? – переспросил я.

– Ничего опасного, это фейерверк в честь бала, только почему-то маги начали его раньше времени. Пойдёмте на балкон, мне обещали незабываемое зрелище.

Я взял со стола недопитый фужер с вином и направился за Саадином, а Арданай пошёл разыскивать своих женщин. Перед выходом на балкон халиф вежливо пропустил меня вперёд, а сам остановился перед дверью. Зрелище за окном мало походило на фейерверк, скорее всего, где-то в городе начался сильный пожар, зарево от которого Саадин и принял за праздничную иллюминацию. Неожиданно раздался грохот второго взрыва, и из моей руки выскользнул бокал с недопитым вином. Я резко нагнулся, чтобы поймать бокал, и боковым зрением заметил, как над моей головой пронёсся сабельный клинок.

Глава 29

Заговор

Сердце в груди оборвалось, и мозг выключился, отдавая тело под управление инстинкту самосохранения. Я упал на бок, одновременно проваливаясь в транс, а левая нога на автомате ударила убийцу в колено. Звуки перешли в нижний регистр и теперь звучали словно басовые трубы органа. Взгляд бесстрастно фиксировал происходящие вокруг события, а сознание машинально записывало их в память, подобно картинкам с камер видеонаблюдения.

В мозгу стоп-кадром застыло искажённое болью лицо Саадина, тело которого падало на меня сверху. Халиф уже понял, что просчитался, но в призрачной надежде нанести мне смертельный удар не выпускал из руки бесполезную саблю, которой не успевал меня достать. В груди закипела животная злоба, и жажда мести захлестнула сознание. Инстинкты намного быстрее разума, поэтому рука сама схватила предателя за горло и с хрустом вырвала ему кадык. Кровь фонтаном хлынула из ужасной раны и окатила меня, словно вода из сорванного водопроводного крана. Однако как бы я ни был быстр, но и ассасины медлительностью не страдали. Для охраны гибель господина означала неминуемый смертный приговор, и воины рвались на балкон, чтобы расправиться со мной.

Хотя все эти события и происходили как будто в замедленной цирковой пантомиме, но смерть была от меня уже в двух шагах. Я хронически не успевал сориентироваться в обстановке и осмыслить происходящее, поэтому нанёс магический удар, лёжа на полу балкона. Из-за спешки удар получился смазанным, и поток Силы вырвался на свободу не прицельно, а просто в направлении ассасинов, выскочивших на балкон, но, как потом оказалось, только благодаря этому мне и удалось выжить.

Скопившиеся в дверях воины мгновенно превратились в кровавое месиво, а из зала дворянского собрания донёсся предсмертный вой тех, кому не повезло сразу погибнуть в этой мясорубке. Похоже, я переборщил с силой магического удара, потому что поток Силы срубил опорные колонны балкона. Каменный подиум развалился на куски, и я рухнул вниз вместе с его обломками. В момент обрушения взгляд уловил, как над моей головой пронёсся целый рой магических стрел и два файербола. Огонь вёлся точно по тому месту, где мгновение назад находился ваш покорный слуга, и навряд ли мне удалось бы уцелеть. Рухнувший балкон спас мою жизнь, все стрелы ушли в «молоко», а файерболы взорвались где-то внутри здания, вызвав нехилый пожар.

Я, словно кошка, извернулся в воздухе и приземлился на ноги. Раздумывать было некогда, и сознание инстинктивно ополовинило запас Силы во втором ментальном ударе. Магическое зрение позволяло видеть, как потоки Силы расходятся в стороны, словно круги на воде, и мои уши заложило от дикого вопля умирающих людей. Не знаю почему, но на этот раз поток Силы прошёлся циркулярной пилой на высоте около метра над землёй и резал человеческие тела пополам, а не разрывал головы врагов закипевшей кровью.

Именно в этот момент моё тело пронзил огненный клинок чудовищной боли, которая вышибла из меня дух и согнула пополам. Боль стянула грудь стальным обручем, не позволявшим ни вздохнуть, ни выдохнуть. Желудочные спазмы завязывали внутренности узлом, но меня почему-то вырвало только одной желчью. Мгновенно пришло осознание первопричины боли – это умер Арданай, с которым меня связывала неразрывная магическая связь.

Безумным усилием воли мне удалось разорвать обруч, не дававший дышать, и вздохнуть полной грудью, но боль не ушла. Однако чего стоит физическая боль по сравнению с душевной? Из глаз сами хлынули слёзы, и я, скособочившись, побежал в сторону забора, окружающего дворянское собрание. Мне некогда было жалеть себя и плакать о погибшем друге – в городе убивали моих жён и ещё не родившихся детей, для которых я являлся последней надеждой на спасение.

Ноги скользили по залитым кровью плитам и разъезжались, словно я бежал не по камню, а по льду замёрзшей реки. Чтобы расправиться со мной, заговорщики выстроили под балконом целую роту лучников и десяток магов с двумя полевыми метателями файерболов в придачу, но магический удар превратил всех этих людей в кровавые обрубки. Мне было плевать на погибших, и я только зло матерился сквозь зубы, когда ноги цеплялись за внутренности, выпавшие из разрубленных пополам тел. Через минуту мне удалось доковылять до забора, а затем, кривясь от боли, перебросить через него своё тело.

Стоило моим ногам коснуться земли, как я сразу напоролся на патруль заговорщиков, проходивший вдоль ограды. На меня бросились двое имперских гвардейцев и какой-то монах в чёрной хламиде. Я небрежным плевком магии убил эту троицу, но монах неожиданно превратился в огненный шар. Взрыв не был магическим, он больше походил на взрыв канистры с бензином или, скорее всего, с напалмом местного изготовления, которым меня едва не убили в подземельях Шателье. Эта адская смесь сожгла бы меня, как головешку, но мне удалось ласточкой нырнуть в сточную канаву. Когда огонь стих, я выбрался из заполненной отбросами канавы и в прямом смысле как угорелый понёсся в сторону нашей резиденции.

Постепенно адреналин из крови выветрился, и у меня появилась возможность хоть что-то соображать. Улицы Мэлора словно вымерли, и на моём пути попадались только патрули имперцев или небольшие отряды ассасинов, бросавшиеся в бой, стоило им обнаружить меня. После очередной стычки у меня пропали последние сомнения, что охотятся именно на меня. Осознав, что бой закончится нескоро, я стал экономно расходовать Силу и только калечил врагов, не устраивая кровавых фейерверков. В результате двух первых магических ударов мой запас Силы уже сократился на две трети, а сколько ещё предстоит воевать в Мэлоре, было известно только Богу. Это обстоятельство заставляло меня экономить Силу и избегать столкновений с противником или убивать без применения магии.

Ещё несколько раз мне на пути попадались монахи в чёрной одежде, и все они взорвались огненными шарами. Во время скоротечных стычек с отрядами заговорщиков воины спасались от меня бегством, но монахи шли на смерть с каким-то остервенением. После взрыва третьего монаха я понял, что за мной охотятся смертники и основная опасность исходит именно от них.

У заговорщиков имелась какая-то связь между отрядами, и я постоянно наталкивался на заслоны, выставленные на перекрёстках улиц, ведущих к моей резиденции. Однако первая растерянность уже давно прошла, а князь Ингар – не мальчик для битья, поэтому за моей спиной оставались только трупы.

Чтобы как можно быстрее добраться до своего особняка, я решил не петлять по незнакомым улицам, устраивая кровавые побоища, а пробиваться напрямую. Метод был прост и эффективен, как удар кувалдой по голове. Я выбивал ногой входную дверь в стоящий на моём пути дом и, пройдя его насквозь, вылезал в окно на параллельную улицу. Здоровья у меня было много, а усиленный магией удар выносил дверь зачастую вместе с косяком. Пару раз на меня бросались возмущённые хозяева, но, увидев окровавленного монстра, прятались по щелям, не рискуя лезть в драку.