Сказочные повести. Выпуск четвертый - Балл Георгий Александрович - Страница 23

23

Волк Левон и другой глаз закрыл.

— Пили-то бражку. Бражка-то сладенька, Бабушка добренька!

Гляжу — медведь на волка голову положил и тоже глаза заводит. А потом и захрапел: хры-фры-брум.

— Вот и оба готовы, — сказала бабушка, — от старой баюкалки никто не устоит.

А я крикнул:

— Беги, Алошка, дорога свободна!

И Алошка выскочил из берлоги и побежал что есть мочи.

— Что-то вы все разговариваете да поете, — сказал Иван Иваныч. — Может, лучше послушаем лекцию?

— Лекцию! Лекцию! — закричала тетя Вера. — Надоели всякие там капки по капки! Мы все же взрослые люди!

Тогда Иван Иваныч — трык! — и закрыл дверцу № 1.

И сразу кончилось «чудо N 1» — пропал лес, а на голубом экране показался человек с большими ушами.

Он стал говорить, как выводит кур в инкубаторе. И мы с бабушкой пошли домой — так и не узнали, что стало с Алошкой.

Тетя Вера зовет Алошку

Подошел праздник Новый год. Тетя Вера с утра включила пылесос, чтобы не слышно было, что передают по радио. Тогда бабушка повесила на окна белые занавески, и сделалось светло.

А тетя Вера вынесла в ванную комнату все три горшка с цветами — и стало как-то лысо.

— А мы просо сеяли-сеяли, — тихонько пропела бабушка, ну прямо себе под нос.

А тетя Вера хоть и без слуховых очков, а сразу услыхала.

— А мы просо вытопчем-вытопчем! — рявкнула она. — Ни травиночки не будет, ни былиночки! Ух, пропади все пропадом!

Да как трахнет об пол тарелку с моей недоеденной котлетой…

Мне стало обидно, и я побежал в свою комнату.

— Что? Телефон зазвонил? — спросила тетя Вера и побежала за мной.

Она схватила трубку:

— Алло! Иван Иваныч! Алло!

А что зря звать Алошки-то нет.

— Где ваш Алошка? — рассердилась тетя Вера. — Когда он нужен — нет его.

— Раньше то не очень вы его жаловали, — вздохнула бабушка.

— Да если б я прежде знала… — захныкала тетя Вера. — Эх, бедная я сиротинушка! А может, он вернулся?

Потом я увидел, как тетя Вера на цыпочках подкралась к телефону и стала звать шепотом:

— Алоша! Не бойся, Алоша! Я добрая, я хорошая.

Но никто не отзывался. Тетя Вера зашептала еще громче:

Алоша-чи, Алоша-чи, Выйди на минутку-чи.

Но у нее ничего не получилось, потому что она не знала НАШЕГО С АЛОШКОЙ ТАЙНОГО ЯЗЫКА.

Да если бы и знала, все равно Алошки не было.

И тогда тетя Вера заскучала громким голосом:

Каждый день мне стал Понедельником. Поросла моя жизнь Темным ельником! А за ельником — опушка, За опушкою — избушка, У избушки — Курьи ножки, К той избушке Нет дорожки, Я бы — шу-шу-шу полетела, — Кабы не добрый молодец Иван Иваныч Со своей технической новинкою.

Тут уж бабушка не выдержала, говорит:

— Иди чай пить, бедная ты, злая волшебница, Вера Ахимовна.

— Не хочу я вашего чаю несчастного! — крикнула тетя Вера. — Лучше приклейте мне бороду! Пойду, как Дед Мороз, за елкой. Без меня никто не принесет.

Надела пальто и ушла.

Часть четвертая. Когда возвращаются люди

Мы готовимся к Новому году

Тетя Вера принесла большую елку, до самого потолка.

— Обкололась через вас, — говорит, — надоели вы мне. Вот сейчас сделаю себе маску, вы меня не узнаете…

— Да и мы сделаем, — отвечает бабушка, — и ты нас не различишь.

Мы начали наряжать елку, а тетя Вера пошла к себе в комнату и давай щелкать ножницами.

— Щелк-щелк, мои ушки!

— Она ушки делает, — говорю я бабушке.

А бабушка:

— И мы сделаем.

— Щелк-щелк, мои ножки!

— Она ножки делает, — говорю.

А тетя Вера опять:

— Щелк-щелк, мои зубки.

— Слышишь, бабушка?!

— Ничего. Мы охотничками нарядимся, — говорит бабушка.

Но я больше хотел нарядиться медвежонком, потому что я люблю их, этих медвежат. Они коричневые.

— Ну и что ж, — сказала бабушка, — у меня как раз есть белый мешок, будешь белым медведем.

— Бабушка, — сказал я, — пускай даже белым. Даже зеленым. Но давай, давай мы Алошке что-нибудь на веточку повесим пониже, чтобы он достал.

Бабушка ничего не ответила. И я понял, что она уже не ждет Алошку.

Алошка, маленький Алошка, разве найти тебе папу, когда снег и ветер и черный лес… А если бы ты и нашел, как вам вернуться через этот лес?

Ведь там медведь — Михайло и волк — Левон, а у волчищи — хвост на сто верст…

— Щелк-щелк, мои когти, — пела за стеной тетя Вера.

И тут вошла мама.

Как увидела мама елку, обрадовалась.

— Ну что ж, — сказала мама, — давайте делать праздник. Наряжаться будем?

— Будем, будем! — закричал я.

И вдруг из соседней комнаты:

— Щелк-щелк, мой хвостик!

Мама прислушалась и пошла к тети Вериной двери. А я закричал:

— Мамочка не ходи! Она целый день щелкает!

Но мама засмеялась и вошла. Она меня не слушает.

Вот папу послушала бы, а меня нет.

И тетя Вера ее понемножку заколдовывает.

— Щекл-щелк, мой животик!

Гуси-лебеди

— Чего ты не веселый какой? — спросила меня бабушка. — Гляди-ка, елочка зажглась!

Среди елкиных иголок, как среди темного леса, горели маленькие огоньки: желтые, оранжевые и зеленые. Под ними качались голубые снегурочки, красные лисы, желтые олени. Но это все были игрушки. А там, у меня в домике с зеленым огоньком, жил НАСТОЯЩИЙ, ЖИВОЙ маленький Алошка.

Я подошел к домику. Нет, не было там Алошки. Сразу видно — дом пустой.

— Надевай-ка, голубчик, — сказала бабушка и подала мне костюм. Это был медвежачий костюм. И я стал совсем белым медведем.

— А мама не испугается? — спросил я у бабушки.

— Уж не знаю, — ответила она и поступала в тети Верину дверь: — Выходите! Мы готовы!

Из комнаты вышли два довольно больших зайчика. Я прямо даже растерялся. Где мама? Где тетя Вера?

Один зайчик погладил меня лапой по голове. Кто этот зайчик?

А другой подскочил к столу, оглядел блюда с пирогами да конфетами и сказал:

— Наготовили как на маланьину свадьбу, а народу нет никого.

Кто этот зайчик? Ну, это я немного догадался. «Вот если бы был папа, — подумал я, — кем бы он нарядился?»

Может, тоже медведем? Были бы мы с ним два белых мишки. А маленький Алошка сидел бы у меня на плече кии и макушке:

Мальчик, мальчик, Динь-динь-динь, Поскорее выходи…

И вдруг — динь-дань! — тихонько зазвонило.

Оба зайчика побежали к телефону, схватили трубку в две правые лапы…

— Алло! — крикнул один тоненьким голосом.

— Алло! Эй! — крикнул другой голосом грубым.

Никто не отозвался.

А когти! — оба зайчика ушли, я на цыпочках подошел к домику. И сразу понял: домик не пустой. Там КТО-ТО ЕСТЬ. Я просунул руку в окошко, зажег зеленую лампочку и увидел: на кроватке, прямо в шубе, шапке и валенках, лежал Алошка. Он спал. А на полу валялся звоночек.

Наверно, Алошка выронил его во сне — вот и зазвонило.

— Алошка, — позвал я. — Алошка, проснись.

Но Алошка не просыпался. Я начал тормошить его:

— Ты скажи, где папа, а потом спи сколько хочешь.