Любовь по расчету - Кренц Джейн Энн - Страница 66

Мир приобрел привычные цвета и оттенки. Ветер чуть стих. Мост и бездна под ним разом исчезли.

Гарри открыл глаза. Молли, запрокинув голову, беспокойно смотрела на него.

— Ты в порядке? — нежно спросила она.

— Да. — Он вгляделся в ее взволнованное лицо и, тяжело дыша, добавил:

— Да, все хорошо.

— Вид у тебя жуткий.

— Я в норме.

— Минуту назад ты весь горел. — Она положила руку ему на лоб. — Сейчас, пожалуй, немножко остыл. Интересно, бывает ли у мужчин жар?

Гарри сдавленно застонал — в нем боролись старый страх и свежий смех. Такая гремучая смесь эмоций напоминала ему о том, что он еще не вполне владеет собой.

Молли внимательно разглядывала его.

— Что ты увидел там, на крыле?

— Я же сказал тебе: голубую краску. — Гарри присел на корточки возле переднего колеса. — Но не с его машины.

— Что? — Молли от изумления раскрыла рот. Она опустилась на колени рядом с Гарри. — Голубую краску с другой машины?

— Думаю, что да. — Он посмотрел на Молли. — Голубое на голубом. Между двумя оттенками такое ничтожное различие, что полицейские вряд ли могли его заметить. Но оно все-таки существует.

— Выходит, была еще одна машина.

— Да. — Гарри поднялся. — Причем интересно вот что: судя по всему, это тоже был голубой «форд». Который и пытался столкнуть нас с дороги. Потому что машина, останки которой сейчас перед нами, вовсе не та, что преследовала нас на выезде из Айси-Крест.

— О Боже. Два голубых «форда».

— Я же тебе говорил: этот парень — мастер по части инсценировок. Сразу угадывается большой опыт.

— Ты ведь пришел к этому выводу не путем логических рассуждений? — В глазах Молли зажглось любопытство. — Ты почувствовал, что с этой голубой краской на крыле не все в порядке. Не так ли?

— Я могу уловить малейшую разницу. Это неудивительно — ведь мне по роду своей профессиональной деятельности все время приходится делать акцент на деталях, учитывать любую мелочь, которая может стать зацепкой для дальнейшего расследования. В этом, наверное, и состоит залог успеха.

— Не води меня за нос, — сказала Молли. — Или себя. Ты понял, что с машиной что-то неладно, стоило тебе внимательно приглядеться к ней. Почему ты не хочешь в этом признаться?

В любой другой ситуации он бы отреагировал на ее настойчивые расспросы холодным сарказмом или вспышкой раздражения. Но сейчас он предпочел осторожность — ведь он еще слишком уязвим после прогулки по мосту.

Вопрос Молли разбудил задремавшие было старые страхи, и, чтобы загнать их обратно, ему пришлось воспользоваться единственно доступным оружием — безудержной яростью.

— Черт побери, что ты хочешь от меня услышать? — От гнева, порожденного страхом, в жилах бешено пульсировала кровь. — Ты хочешь, чтобы я наконец признался в том, что обладаю неким шестым чувством? Или чтобы я во всеуслышание объявил себя сумасшедшим?

— Ты не сумасшедший. Я уже говорила об этом.

— А кто ты такая? Авторитетный специалист?

Молли хранила спокойствие.

— Гарри, если ты действительно обладаешь сверхъестественными способностями, тебе лучше признать это и использовать на собственное же благо. Ведь как ни называй это шестое чувство, оно — часть тебя, никуда не денешься.

— Ты что, в своем уме? Тебя послушать, так я должен ходить и заявлять всем, что обладаю даром ясновидения. Ты знаешь о том, что люди, уверенные в своих экстрасенсорных способностях, заканчивают курсом лечения в специализированных клиниках? — Гарри закрыл глаза. В его воспаленном мозгу тотчас же пронеслись видения психиатрических лечебниц. — Или того хуже.

— Тебе вовсе не обязательно раскрывать правду кому бы то ни было. Главное, чтобы ты сам это знал. — Молли слегка улыбнулась. — Ну и я, конечно. От меня же нельзя это скрывать.

— Мне не в чем признаваться.

— Послушай, Гарри. У меня такое ощущение, что если ты не признаешь наличие у тебя экстрасенсорных способностей, ты никогда не научишься контролировать их. Ты же не можешь всю жизнь бороться с ними, подавляя каждый их всплеск.

— Как я могу бороться с тем, чего не существует?

— Ты из породы правдоискателей. Так скажи правду самому себе. Представь, что шестое чувство. — или как ты там его называешь. — то же самое, что и твои блестящие рефлексы. Естественный, врожденный дар. Талант, одним словом.

— Естественный? Ты можешь называть этот бред естественным? Молли, пожалуй, из нас двоих Оливия выбрала бы тебя в качестве пациента.

— Ты несправедлив к Оливии. Она не считает тебя сумасшедшим. Просто она полагает, что ты страдаешь нарушением психики, связанным с посттравматическим стрессом, и, может быть, периодической депрессией.

— Поверь мне, она считает меня законченным психом.

— Но, Гарри…

Он шагнул к ней, сжав руки в кулаки. Вновь налетел порыв ветра. Небо потемнело.

— Клянусь Богом, Молли, я больше ни слова не хочу слышать об этом. Ты понимаешь? Ни слова.

Она положила руку ему на плечо.

— Выслушай меня.

— Я же сказал: мы больше никогда не вернемся к разговору на эту тему, — сквозь зубы процедил Гарри. Ее пальцы были теплыми. Он чувствовал их тепло сквозь ткань рубашки. Злость медленно отступила, оставив после себя ощущение страшной усталости.

— Эй, я не помешал? — В поле зрения обозначилась массивная фигура Чака Малтроуза.

Гарри глотнул побольше воздуха, восстанавливая размеренное дыхание, и переключил внимание на хозяина свалки.

— Мы обсуждали кое-какие личные проблемы.

— Конечно. Ради Бога. — Малтроуз протянул руку ладонью вверх. — Я, вообще-то, не из тех, кто сует нос в чужие дела. Просто подумал — может, вы уже закончили осмотр?

— Думаю, Гарри уже все посмотрел, мистер Малтроуз, — твердо произнесла Молли.

И адресовала владельцу свалки ослепительную улыбку.

Чак Малтроуз, похоже, не разделял ее оптимизма. Он украдкой взглянул на Гарри. В лице его сквозило беспокойство.

Гарри подумал о том, что его, вероятно, выдают глаза, в которых еще угадывается безумие. А может, Малтроуз просто почувствовал, что он разгневан. Ну ничего, успокоил он себя, еще несколько секунд — и он будет в форме.

К счастью, Молли отвлекла Чака Малтроуза. Сквозь свист ветра до Гарри доносились обрывки их разговора. К тому времени, когда они сошлись во мнении, что скоро все-таки пойдет дождь, Гарри был в полном порядке.

— Итак, теперь мы знаем, что где-то колесит по дорогам еще один голубой «форд», — сказала Молли, располагаясь на сиденье взятого напрокат автомобиля. — Что будем делать дальше, Шерлок?

— Остановимся у телефона-автомата, я позвоню Фергюсу Райсу. — Гарри повернул ключ зажигания. — Он известит полицию.

— Голубых «фордов», наверное, миллион, если не больше.

— Да, но если повезет, с помятым правым крылом их окажется гораздо меньше.

— И все-таки твое предположение кажется мне слишком смелым. — Молли откинулась на спинку сиденья. — И вообще я не вижу смысла в дальнейшем расследовании. Мотив преступления совершенно не вписывается в законы логики.

— Я думал об этом. — Гарри, нахмурившись, выруливал на шоссе. — Мотив преступления может быть таким, который мы не учитывали.

— Да, но только не забывай, что мотивов преступлений существует великое множество. Месть, страсть, жадность — это лишь начало огромного списка.

— До сих пор мы принимали в расчет только месть, — заметил Гарри.

— Мне трудно поверить в то, что я стала объектом мести сразу для двоих недовольных изобретателей, — бесстрастно произнесла Молли. — Одного — еще куда ни шло. Но двоих? А уж о страсти как о мотиве преступления в нашем деле говорить тем более не приходится. В моей жизни до недавнего времени волнующих эпизодов практически не было.

— Тогда остается лишь жадность.

Молли поморщилась.

— Убить меня — это не лучший способ получить субсидию фонда.

Гарри внимательно смотрел на дорогу, и в сознании вдруг с предельной ясностью проступила картина происходящего. Версия выстроилась так четко и быстро, что он даже удивился тому, как долго он не замечал очевидного.