Нечаянный обман - Кренц Джейн Энн - Страница 76

– Я не собираюсь никого звать на помощь. – С третьей попытки Джареду удалось зажечь свечу. – Сомневаюсь, что меня кто-нибудь услышит из этой темницы.

– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнула Олимпия. – Твой отец и дядя повели мальчиков в театр Эстли. Они вернутся после полуночи. И они поклялись мне, что не откроют твою дверь.

– Это я уже понял. – Джаред осветил свечой стены своей тюрьмы.

– Джаред?

– Что, Олимпия?

– Я очень надеюсь, что ты сможешь когда-нибудь простить меня. Сейчас ты, конечно, очень сердишься, но пойми, я не могу допустить, чтобы ты рисковал своей жизнью.

– Ступай спать, Олимпия. Утром поговорим.

– Милорд, я слышу, что ты страшно зол. – Голос был кротким, но в нем звучала непреклонность. – Пойми, у меня не было выхода. Тебе нужно время, чтобы успокоиться; время, чтобы обдумать свои действия, а сейчас в тебе все бурлит и кипит.

– Совершенно верно.

– Спокойной ночи, Джаред.

– Спокойной ночи, дорогая.

Он прислушивался к ее шагам, пока они не стихли окончательно. Джареду было лет десять, когда он в последний раз обследовал эту комнату. Непросто будет найти потайной ход, который ведет к лестнице на нижнюю галерею.

Ему придется передвинуть массу коробок и сундуков, прежде чем он сможет добраться до стены, а добравшись до нее, он еще невесть сколько времени потратит на поиски потайной пружины, которая открывает невидимую дверь.

Многолетний слой пыли скрыл все его старые отметины.

Джаред улыбнулся сам себе, представляя, сколько сил и энергии положила Олимпия, чтобы спасти его от рискованной дуэли.

Всю жизнь он задавался вопросом, найдется ли когда-нибудь человек, жаждущий спасать его. И теперь у него был ответ.

]]]

Через час Джаред нашел потайную дверь. Когда его пальцы нащупали узенькую бороздку в панели, он радостно чертыхнулся. Вытащив из ножен Гардиана, он вставил клинок в узкую щель.

Старый проржавевший механизм с лязгом и скрежетом поддался, и панель отворилась. Джаред спрятал кинжал, взял свечу и начал спускаться по лестнице, построенной капитаном Гарри.

Графы Флеймкресты всегда отличались вспыльчивостью и необузданностью, но в чем их невозможно обвинить, так это в глупости – ума им было не занимать, размышлял Джаред. В основе всех их поступков лежала весьма веская причина, хотя и не всегда до конца ясная другим.

Посетители особняка вольны считать, что бесполезная лестница на верхней галерее не более чем дань эксцентричности Флеймкрестов. Дедушка Гарри рассказывал, что запасные выходы имеются в каждой комнате дома.

Джаред насторожился, заметив, что на втором этаже совершенно темно. Спустившись на один пролет, он увидел какие-то тени. Наверное, Олимпия решила поработать в библиотеке, пока не вернется граф со всеми остальными.

Направляясь к библиотеке, Джаред подумал, что он довольно часто занимался там с Олимпией любовью, и был не прочь и сейчас повторить приятное занятие.

Дойдя до последней ступеньки, Джаред обнаружил, что в холле, как и во всех комнатах, темно. Тут он улыбнулся – из-под двери библиотеки пробивалась слабая полоска света.

Он поспешил туда и едва не споткнулся о что-то большое, мягкое и тяжелое. Джаред похолодел, представив, что Олимпия могла в темноте упасть с лестницы и разбиться.

Однако, приглядевшись, он сразу понял, что это не Олимпия, – на полу лежал Грейвз.

Джаред опустился на колени и дотронулся до его горла.

Нащупал пульс. Грейвз не сломал себе шею, падая с лестницы. Тут Джаред заметил маленькую лужицу крови на мраморном полу и валявшийся рядом с распростертым телом серебряный подсвечник.

Грейвз не падал с лестницы, его оглушили ударом по голове.

Джаред быстро взглянул на закрытую дверь. Он почувствовал неприятный холодок, поднялся и бесшумно пересек холл. Пальцы обхватили ручку двери.

Джаред извлек кинжал из ножен, спрятал клинок в рукав, крепко сжимая его рукоятку.

Он задул свечу и распахнул дверь.

В отблеске единственной свечи, горевшей на столе, он увидел Олимпию. Она стояла у окна, глаза в пол-лица Молили о помощи.

Феликс Хартвелл одной рукой держал ее за горло, другой сжимал пистолет.

– Здравствуй, Феликс, – не повышая голоса, произнес Джаред. – Мои опасения, что у тебя не хватит здравого смысла покинуть город, оказались не напрасны.

– Не приближайся, Чиллхерст, иначе, клянусь, я убью ее, – прорычал Феликс. Голос был хриплый и не предвещал ничего хорошего.

Глаза Олимпии подозрительно блестели.

– Он сказал, что следил за домом, выжидая, когда все уйдут. Боюсь, что моя идея запереть тебя в кладовой и всех отправить из дома сослужила нам плохую службу. Он решил, что дом пуст.

– Если бы ты посвятила меня в свои планы, любовь моя, и посоветовалась со мной, то я мог бы указать в твоем плане несколько слабых мест, – негромко произнес Джаред, не спуская глаз с Феликса.

– Спокойно, – приказал Хартвелл. – Чиллхерст, мне нужно десять тысяч фунтов, причем немедленно.

– Он совсем потерял голову, – прошептала Олимпия. – Я только что сказала ему, что вряд ли в доме найдется что-нибудь на такую сумму.

– Ты права, конечно, не найдется. По крайней мере ничего, что можно было бы без труда вынести в руках, но ты можешь взять что-нибудь из мебели, Феликс.

– Предупреждаю, Чиллхерст, не шути со мной. Я так же сильно хочу покинуть Англию, как ты желаешь, чтобы я убрался. Но я по уши в долгах, а мои кредиторы слишком назойливы. До них дошло, что я собираюсь уехать, и они пригрозили убить меня. Я должен расплатиться с ними.

– Здесь есть немного серебра, – задумчиво произнес Джаред. – Но тебе потребуется здоровенная подвода, чтобы вывезти столько вещей на такую сумму. По-моему, это не очень-то сподручно, особенно когда человек собирается спешно уезжать.

– Может быть, есть какие-нибудь драгоценности? – Феликс совсем отчаялся. – Ты женат. Наверняка успел подарить жене ценные побрякушки. Такие люди, как ты, всегда покупают украшения своим женам.

– Драгоценности? – Джаред сделал маленький шажок в сторону Феликса.» У меня есть только один шанс «, – подумал он, а вслух сказал:

– Кажется, нет.

Олимпия откашлялась.

– Милорд, вы забыли про изумрудные серьги с бриллиантами, те, что я надевала на бал Хантингтонов.

– Ax да, серьги. Как же я забыл!

– Я знал о них. – В прищуренных глазах Феликса смешались торжество и облегчение. – Где они, леди Чиллхерст?

– Наверху, в моей шкатулке на туалетном столике, – прошептала Олимпия.

– Прекрасно! – Феликс отпустил Олимпию и оттолкнул ее. Дуло его пистолета смотрело Джареду в лицо. – Сейчас, мадам, вы подниметесь наверх и принесете их сюда. Даю вам пять минут, если задержитесь, клянусь, я убью вашего мужа. Вам все понятно?

– Да. – Олимпия рванулась вперед. – Не беспокойтесь, сэр. Я сейчас принесу серьги.

– Не волнуйся за меня. – Слова Джареда достигли ее слуха уже у дверей. – Тебе нужна свеча, дорогая. Возьми одну и зажги от той, что стоит на столе.

– Господи, я забыла, ну конечно, мне нужна свеча.

– Поторапливайтесь, – приказал Феликс.

– Я постараюсь, сэр. – Олимпия взяла незажженную свечу и протянула ее к горящей. Тут ее глаза встретились с взглядом Джареда.

Он еле заметно улыбнулся.

Кончиками пальцев Олимпия погасила пламя, и Комната погрузилась во мрак.

– Черт! – закричал Феликс. Он нажал на курок, вспышка выстрела на миг осветила темноту.

Гардиан был уже в руке у Джареда. Он метнул его в сторону Феликса.

Раздался крик – боли, ужаса и ярости, а затем глухой стук.

– Джаред? – Послышалось чирканье спички. Олимпия зажгла свечу. – Джаред, ты в порядке?

– Все хорошо, дорогая. В следующий раз, когда ты опять соберешься где-нибудь запереть меня, советую тебе подумать, а вдруг я тебе пригожусь.

Феликс застонал. Открыв глаза, он посмотрел на Джареда:

– Ты всегда был дьявольски умен.

– Я думал, Феликс, ты тоже не дурак.