Великие сказочники - Перро Шарль - Страница 19

В полуразрушенной комнате, в которую скудно пробивался свет через небольшое решетчатое окно, он увидел сидевшую на полу большую сову. Крупные слезы катились у нее из больших круглых глаз, и хриплым голосом она издавала стоны.

Но когда сова увидела калифа и его визиря, она радостно вскрикнула. Утерев крылом слезы, к великому изумлению обоих аистов сова воскликнула на хорошем арабском языке:

— Милости просим, аисты! Вы для меня добрый знак моего спасения, потому что через аистов мне явится большое счастье. Так однажды мне было предсказано!

Когда калиф опомнился от изумления, он почтительно поклонился новой знакомой и сказал:

— Сова! Твои слова говорят о том, что перед нами товарищ по несчастью. Но увы! Твоя надежда, что через нас явится спасение для тебя, напрасна! Ты сама это поймешь, когда услышишь нашу историю.

И калиф рассказал сове то, о чем мы уже знаем.

Когда калиф изложил сове свою историю, она поблагодарила его и сказала: «Узнай же теперь мою историю и поймешь, что я не меньше тебя несчастна. Мой отец — король Индии. Меня, его единственную дочь, зовут Лузой. Тот волшебник Кашнур, который заколдовал вас, сделал несчастной и меня. Однажды он явился к моему отцу и стал просить меня в жены для своего сына Мицры. А мой отец, человек вспыльчивый, велел спустить его с лестницы. Тогда негодяй сумел принять облик раба, и когда я однажды захотела пить, он принес мне питье, которое превратило меня в эту мерзкую сову. После этого Кашнур принес меня, обессилевшую от ужаса, сюда и страшным голосом крикнул: „Ты останешься безобразной, презираемой даже животными, до самой своей смерти или до тех пор, пока кто-нибудь добровольно не пожелает взять тебя, даже в этом ужасном виде, в жены. Так я отомщу тебе и твоему гордому отцу!“ С тех пор прошло много месяцев. Одиноко и печально я живу отшельницей в этих стенах, ненавидимая миром. Красота природы недоступна мне: ведь днем я слепа, и только когда месяц изливает на эти стены свой бледный свет, с моих глаз спадает окутывающий их покров».

Слушая рассказ принцессы, калиф погрузился в глубокие размышления.

— У меня возникло такое чувство, — сказал он, — что между нашими несчастьями существует таинственная связь, но где мне найти ключ к разгадке?

— О государь, — воскликнула сова, — и я чувствую это, потому что однажды, в ранней юности, мне было предсказано мудрой женщиной, что аист принесет мне большое счастье, и я, возможно, знаю, как мы могли бы спастись. Дело в том, что волшебник, который нас сделал несчастными, один раз в месяц приходит в эти развалины. Недалеко от этой комнаты есть зала. Там он и его друзья собираются и пируют. Уже не раз я подслушивала их разговоры. Они хвастают друг перед другом своими постыдными делами. Быть может, во время разговора он произнесет волшебное слово, которое вы забыли!

— Дражайшая принцесса! — воскликнул калиф. — Скажи, когда он приходит и где эта зала?

Сова немного помолчала, а потом сказала:

— Не обижайтесь, но только с одним условием я могу исполнить ваше желание.

— Говори! Говори! — закричал калиф Хасид. — Приказывай, что тебе угодно!

— Я очень хотела бы тоже стать свободной. Но это может произойти лишь тогда, когда один из вас предложит мне свою руку.

Аисты немного смутились, услышав это, и калиф сделал своему слуге знак немного отойти в сторону, чтобы поговорить с ним.

— Великий визирь, — сказал калиф, — это глупая сделка, но вы могли бы, как мне кажется, принять ее.

— Как? — удивился визирь. — Чтобы моя жена, когда я приду домой, выцарапала мне глаза? К тому же я старик, а вы еще молоды, не женаты. Будет лучше, если вы отдадите руку молодой прекрасной принцессе.

— То-то и есть, — вздохнул калиф, печально опуская крылья, — что мы не знаем, молода ли она и прекрасна ли…

Они еще долго уговаривали друг друга, но наконец, когда калиф понял, что его визирь предпочитает остаться аистом, нежели жениться на сове, он решил сам исполнить условие. Сова очень обрадовалась и сказала, что они прилетели в удачное время, потому что волшебники соберутся, вероятно, в эту ночь.

Она повела аистов по длинному темному коридору и остановилась возле полуразвалившейся стены, через щели в которой пробивался яркий свет. Сова посоветовала аистам вести себя как можно тише, и они через маленькое отверстие начали осматривать большую залу. Она была украшена колоннами и великолепно убрана, множество цветных ламп освещало ее.

Посредине залы стоял круглый стол, уставленный изысканными кушаньями. За столом сидели восемь человек. В одном из них аисты узнали того самого торговца, который продал им волшебный порошок. Его сосед попросил рассказать всем собравшимся о своих новых делах, и тот поведал среди прочего и об истории калифа и его визиря.

— Какое же слово ты им задал? — спросил его другой волшебник.

— Очень трудное латинское слово — мутабор.

Когда аисты услыхали это слово, они от радости чуть не лишились чувств. На своих длинных ногах они так быстро побежали к выходу из развалин, что сова едва поспевала за ними. Там растроганный калиф остановился и сказал сове:

— Спасительница моей жизни и жизни моего друга! Возьми меня в супруги в знак вечной благодарности за то, что ты сделала для нас!

Затем аисты повернулись к востоку, трижды склонили свои длинные шеи навстречу солнцу, которое только что показалось над горами. Они воскликнули: «Мутабор!»— и вмиг превратились в людей.

В великой радости от вновь дарованной жизни государь и слуга, смеясь и плача, крепко обнимали друг друга.

Но кто опишет их изумление от того, что они увидели, оглянувшись? Перед ними стояла прекрасная, великолепно наряженная молодая дама.

Она с улыбкой подала калифу руку.

— Неужели вы не узнаете свою ночную сову? — спросила она, улыбнувшись.

Калиф был так восхищен красотой принцессы, что воскликнул:

— Мое величайшее счастье, что я в свое время сделался аистом!

Теперь все трое вместе направились в Багдад. Калиф по дороге нашел не только свою одежду, коробку с волшебным порошком, но и свой кошелек с деньгами, поэтому в ближайшей деревне смог купить все, что было необходимо для путешествия. И вот вскоре путники прибыли к воротам Багдада. Появление калифа вызвало небывалое изумление, ведь его уже считали умершим. Народ пришел в неописуемую радость при виде своего возлюбленного государя, но в то же время люди воспылали ненавистью к обманщику Мицре. Жители Багдада пошли во дворец и поймали старого волшебника и его сына. Старика калиф отправил в ту самую залу среди развалин, где жила принцесса-сова, и велел его там повесить. А сыну, который ничего не понимал в делах отца, калиф предоставил выбор: умереть или понюхать порошка.

Когда тот выбрал последнее, великий визирь подал ему коробку. Порядочная щепоть порошка и волшебное слово калифа превратили Мицру в аиста. Калиф велел запереть его в железную клетку и поставить ее в своем саду.

Долго и весело жил калиф Хасид со своей женой. Его самыми приятными часами всегда были те, когда после обеда его посещал великий визирь. Тогда они часто вспоминали о своих приключениях, и порой калиф снисходил до того, что изображал великого визиря в образе аиста. Он важно ходил, не сгибая ног, взад и вперед по комнате, курлыкал, махал руками, как крыльями, и показывал, как визирь тщетно кланялся на восток и при этом восклицал: «Му-му». Для жены калифа и ее детей это представление всегда было большой радостью, но когда калиф слишком долго курлыкал, кланялся и кричал му-му, визирь, улыбаясь, грозил ему, что сообщит его жене о том, что они говорили наедине о принцессе-сове.