Клин - Буторин Андрей Русланович - Страница 65

Сергей сжал губы и заиграл желваками.

— Во всяком случае, — выдавил он, — постарайся сбить настройки. Потяни время, сделай так, чтобы раньше, чем произойдет выброс, они в «Клин» не попали. Иначе нам с Фёдором придется надолго забыть о доме. Если не навсегда.

Я понял, что наступил тот самый момент, когда мне следовало высказать Сереге все, что я думал насчет него.

И я открыл уже рот, чтобы сделать это, как из-за крон деревьев, стрекоча лопастями, вынырнули вдруг два вертолета. В горячке спора мы каким-то образом умудрились прослушать их приближение!

Вертолеты опустились в полусотне метров от нас. И не успели их шасси коснуться земли, как из распахнутых люков начали выскакивать одетые в невиданные мною прежде защитные костюмы, вооруженные чем-то невероятным на вид люди, которые, нацеливая на нас это чудо-оружие, стали брать нас в кольцо.

Глава тридцать вторая

Бункер

— Включай! Быстро!!! — заорал на Штейна Серега. Ученый задергался, засуетился, словно забыл, как обращаться со своим оборудованием. А потом глянул расширенными от ужасами глазами на Сергея.

— Но… зачем?.. Вы не успеете… Это бессмысленно! Ты посмотри, сколько их! Надо сдаваться!..

— Включай, мать твою!.. — зарычал мой двоюродный брат, направив на ученого ствол автомата.

Штейн побледнел, съежился и склонился над аппаратурой.

Я обернулся. Кольцо военных стремительно сжималось. Откуда-то, скорее всего от вертолетов, послышался усиленный мегафоном голос:

— Всем стоять и не двигаться! Руки за головы! В противном случае — стреляем без предупреждения!

— Я же говорил!.. — отпрянул от приборов Штейн и начал поднимать руки.

— Делай, что я тебе сказал!!! — ткнул его в бок стволом автомата Сергей. — Они не будут стрелять, мы им нужны живыми! А вот я выстрелю точно! Не веришь?..

Ученый, судорожно всхлипнув, вновь повернулся к приборам.

Скажу честно: мне стало страшно. Я не был уверен в том, что сказал Серега. И насчет того, что военные не станут стрелять в нас, и по поводу того, что сам он выстрелит в Штейна. Ученый, конечно, повел себя малодушно, но его можно было понять. Ведь, по большому счету, когда он согласился нам помочь, им в первую очередь двигал научный интерес. От того, вернемся мы домой или нет, ему было ни жарко, ни холодно. А теперь, когда на чаше весов оказалась его жизнь, она перевесила все остальное. И если бы он сдался, военные бы наверняка его не тронули — им и впрямь могли пригодиться его знания и главным образом его умение обращаться с аппаратурой. А отправив нас в «Клин» и уничтожив оборудование или просто сбив его настройки, он автоматически становился саботажником, и военные, выбив из него все, что им нужно, вполне вероятно могут пустить его в расход. Здешние нравы, как я успел понять, вполне соответствовали такому развитию событий. Но теперь, когда ствол Серегиного автомата был от него всего в нескольких сантиметрах, он и стал решающим для ученого аргументом. Штейн подчинился моему брату, поскольку совершенно не знал, на что тот и в самом деле способен. Положа руку на сердце, я бы в тот момент тоже не смог за него поручиться.

Между тем воздух перед аппаратурой стал колебаться как над нагретым солнцем асфальтом, а потом невысоко над землей возникло туманное облачко, которое разрасталось на глазах и стало вскоре около двух метров в поперечнике. Середина его внезапно словно вдавилась внутрь, и перед нами открылось круглое «окно» в обрамлении клочьев тумана.

И тут же раздались звуки выстрелов. Похоже, военные не собирались просто так бросаться словами. Правда, стреляли они пока выше наших голов, но я был почти уверен, что за предупреждающими выстрелами вскоре последует и прицельный огонь. Солдаты находились уже от нас настолько близко, что могли не бояться случайно повредить оборудование.

— Все — в «Клин»!!! — рявкнул Серега, толкая Штейна в спину.

— Но… — обернулся и вытаращил тот глаза.

— Я сказал: все!!! — поддал ему мой брат так, что ученый влетел в «окно», будто мешок с картошкой.

Анна, не говоря ни слова, нырнула за ним следом. Серега мотнул мне головой, и я отправился в жутковатую прореху следующим. Сразу за мной туда заскочил и мой брат. А потом он резко повернулся и полоснул автоматной очередью по видневшемуся теперь уже с той стороны «окна» оборудованию.

— Не-е-еет!!! — вскочив на ноги и бросившись к Сергею, заверещал Штейн.

Но было уже поздно. Большое пятно «окна» словно одним махом смыли большой влажной тряпкой.

— Что ты наделал!.. — замолотил кулаками по Серегиной груди ученый. — Мы теперь останемся здесь навсегда!

— А ты хотел остаться навсегда там?! — схватил брат запястья Штейна. — Навсегда мертвым?..

— Они бы меня не тронули… — упавшим голосом выдавил Штейн. Он разом угас и обмяк, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

— Вот как? — оттолкнул его от себя Серега, и ученый, сделав два неуклюжих шага назад, оступился и уселся в сугроб. — Не тронули бы тебя? — выделил брат последнее слово. — А нас?.. А ее?.. — мотнул он подбородком на Анну. — Не думал, что ты такой… С гнильцой внутри.

— Тебе легко меня обвинять! — взвился ученый, пытаясь подняться, но не удержался на ногах и вновь опустился в снег задом. — Вы с Дядей Фёдором сейчас улизнете к себе домой, а мы с Анной навечно останемся в этой клетке!

— Ты за себя говори!.. — выпалила Анна, но Сергей остановил ее жестом и снова обратился к Штейну, но уже совсем другим, чуть ли не ласковым тоном:

— Я не понимаю твоей паники, Андрей. Ведь ты же ученый. Почему ты делаешь поспешные выводы, даже не ознакомившись как следует с обстоятельствами?

— Да какие тут обстоятельства?! — воскликнул Штейн и обвел вокруг руками. — Ты сам-то посмотри!

Сергей поднял голову и осмотрелся. Мы с Анной тоже завертели головами.

Перед нами открылась та же самая картина, что мы уже видели мельком на экране «большого КПК»: заснеженная поляна, вытоптанные среди сугробов тропинки, невысокое бетонное строение с ажурными фермами антенн. Но теперь я видел и то, чего не успел заметить на экране: чуть в стороне возле дощатого сарая с трубой стояли две большие цистерны. Из сарая доносилось тарахтение, а над трубой вился сизый дымок. Там наверняка находился упоминавшийся Серегой генератор. И то, что он работал, а также то, что кое-где на поляне из-под снега тянулись столбики пара — вероятно, из вентиляционных отверстий, — говорило о том, что бункер был обитаем. Хорошо это или плохо, я пока не мог сказать.

Вокруг поляны плотно стояли деревья с шапками снега на ветвях. Вероятно, лес тянулся и дальше, и мое сердце екнуло вдруг в дикой надежде: что если мы уже вернулись в прошлое, и за этим лесом — города и села моей любимой советской страны?.. Но мои надежды рухнули, стоило мне обернуться. Позади никаких деревьев не было. Там не было вообще ничего, кроме призрачной стены белесого тумана. Даже не тумана, а чего-то такого, чему мой мозг не смог найти лучшего определения, потому что ни с чем подобным прежде не сталкивался. Эта «стена», загибаясь, тянулась влево и вправо и скрывалась за деревьями, так что можно было смело утверждать, что никакого леса нет и за ними. Мало того, белесый «туман» поднимался и кверху, заменив собой небо, и таким образом получалось, что мы оказались как бы накрытыми сверху огромной чашкой.

Я также увидел позади себя, чуть в стороне, ведущий от бункера к «стене» гусеничный след и сообразил, что он принадлежит тому самому ржавому танку без башни, который мы нашли недавно в лесу. Только этот след был настолько четким и свежим, что оставивший его танк определенно не был еще ржавой истлевшей развалюхой.

— И что? — осмотревшись, вновь повернулся к Штейну Сергей. — Все это говорит лишь о том, что мы все-таки попали внутрь «Клина», что, собственно, и входило в наши планы.

— Да, но в наши-то с Анной… — ученый наткнулся на суровый взгляд девушки и быстро поправился: — …но в мои-то планы входило еще и выбраться отсюда!