Моя тетушка — ведьма - Джонс Диана Уинн - Страница 24

А ведь Крису наверняка было еще хуже — он злился и чувствовал свое бессилие куда сильнее. Вот он и решил, что терять ему нечего.

В общем, мама все утро стирала. Она выстирала все вещи Криса, в том числе те, которые свалились с него, когда он стал волком, и не заметила при этом, что сейчас ему не в чем ходить. Еще она выстирала целую груду нижних юбок и монументальных голубых багдадов тетушки Марии. Она развесила их все на прищепках, и они весело развевались на ветру.

— Дорогая, их видно из окна столовой! — заявила тетушка Мария. — Нет, я не могу допустить, чтобы мои приятельницы сидели и смотрели на такое!

Мама возразила, что день нынче ясный и все быстро высохнет. Куда там. Едва первые миссис Ктототам позвонили в дверь, как меня отправили в сад снять все белье и занести в дом. Я нарочно копалась изо всех сил. Вот глупость — волноваться из-за такой ерунды. Правда, если бы я носила голубые багдады, то, наверно, тоже не хотела бы, чтобы об этом знали мои подруги. Так я и сказала Лавинии. Она сидела в декоративном папоротнике и таращилась на меня. Я сняла примерно половину белья и аккуратно сложила его в корзину.

И сказала Лавинии:

— Наверное, вы привыкли складывать его по-другому, да?

А она вылупилась мне за спину и сиганула прочь — только мелькнуло у земли серое пятно. Я обернулась, уверенная, что это Элейн нависла над каменной садовой оградой и велит мне немедленно снять все багдады. А это оказался Крис. Он стоял на ограде — наверное, он и ночью пришел оттуда же — и прямо-таки смеялся, глядя на меня сверху вниз и вывалив длинный язык.

— Ой, уходи, уходи! — переполошилась я. — Не дури. У нас тут все миссис Ктототам.

По-моему, он именно это и хотел выяснить. И тут же спрыгнул в сад — грациозным мягким текучим прыжком. У него уже лучше получается быть волком. Он научился двигаться быстро, как молния. Я и пошевелиться не успела, а он прыгнул мимо меня на бельевую веревку и приземлился с парой голубых багдадов в зубах. А потом бросился к задней двери. Я, конечно, оставила ее открытой. А дверь из кухни в столовую открывается на раз, стоит только толкнуть. Крис это знал. Поэтому я за ним не побежала. А подошла к окну столовой и заглянула внутрь.

Зрелище было волшебное. Крис кругами носился по забитой гостями комнате, и голубые багдады так и развевались. Серебряный чайник опрокинулся набок, и из него на ковер текла горячая заварка. Разбилась по крайней мере одна чашка. Все кричали и визжали, а тетушка Мария размахивала в воздухе палками. Зоя Грин стояла на стуле, стиснув руки и зажмурив глаза. Молилась, наверное. Остальные прилагали жалкие усилия остановить Криса, поймав его за багдады. Я успела увидеть, как Бенита Уоллинс их схватила. Крис просто с презрением тряхнул головой и вырвал багдады у нее из рук. Бенита Уоллинс повалилась на спину, задрав ноги. Она тоже носит багдады, розовые.

После этого Крис бросился к столу. Он вытянул лапу и смахнул торт на пол. Потом поставил переднюю лапу в торт, а багдады так и не выпускал из пасти — подходите, мол, и отбирайте, если сможете. Храбрости хватило только у мамы. Она подкралась к нему, протянув обе руки вперед, и я прочитала у нее по губам: «Славный песик. Кто у нас тут хорошая собачка». Крис пристально смотрел на нее. Конечно, он надеялся, что мама его узнает, — но она не узнала.

Все это время тетушка Мария голосила:

— Вон отсюда! Прочь с глаз моих! О! О! О-о-о!

Эти вопли, похоже, придали отваги тем из миссис Ктототам, кто помоложе. Они ведь и вправду на все готовы ради тетушки Марии. Коринна Уэст и Филлис Уэст по флангам, а Адель Тейлор — в центре выдернули промокшую от чая скатерть из-под чашек. Потом взяли ее за углы и на цыпочках двинулись на Криса, что твои тореадоры, — все в опрятных юбках в складку и начищенных туфлях. Они хотели набросить скатерть на Криса.

На миг возникла полнейшая неразбериха. Скатерть вздыбилась, опрятно одетые дамы полетели во все стороны. Адель Тейлор на моих глазах наступила в торт и въехала прямо в стул Зои Грин. В результате они вцепились друг в друга как безумные. В гуще событий Крис, судя по всему, попал лапой в лужу горячего чая. Я услышала отчаянный вой, перекрывший даже визг тетушки Марии. Зато у мамы под покровом воспитанности, оказывается, таятся здоровые инстинкты. Она скользнула спиной по стене и распахнула дверь в переднюю, чтобы Крис мог туда выбежать.

Громко хлопнула боковая калитка. Я отпрянула от окна и заглянула за угол кухни, рядом с угольным погребом. Это Элейн промаршировала по боковой дорожке и ворвалась в заднюю дверь. «Ой-ой», — подумала я. Едва она скрылась внутри, я выскочила через калитку на улицу. Надо было открыть парадную дверь и выпустить Криса. Я решила — позвоню-ка в дверь, и кто-нибудь подойдет, увидит меня и отопрет.

Но когда я подбежала к парадной двери, мама уже открыла ее. Крис проскочил рядом с мамой и пулей вылетел на улицу. В пылу схватки голова у него застряла в огромной мешковатой штанине голубых багдадов. Багдады были все в дырах, но Крис из-за них ничего толком не видел. Когда он проскочил мимо, в прорехе мелькнул один бешеный вытаращенный волчий глаз. Мама высунулась в дверь и увидела меня.

— Мидж, помоги ему! — крикнула она громче доносившегося из дома гвалта. — Сними с него эти панталоны!

Мимо нее на улицу повалили миссис Ктототам. Адель Тейлор размахивала зонтиком, у Коринны Уэст была клюшка для гольфа, а Бенита Уоллинс бестолково пыхтела у них за спинами, грозя Крису пустым полиэтиленовым мешком. Я кинулась по улице за Крисом и на бегу заметила, как дернулась кружевная занавеска на окне мисс Фелпс.

Он скакал на трех лапах, пытаясь передней стряхнуть багдады. Три свободные лапы постоянно спотыкались об остальные багдады. Крис то и дело останавливался и свирепо крутился на месте, пытаясь выдраться из голубых лохмотьев. Хвост и спина все взъерошились от злости. И все равно он бежал в два раза быстрее, чем я.

— Стой! Подожди! Я их с тебя сниму!

Наверно, он так разъярился, что не слышал меня. У самого конца улицы вторая передняя лапа сильно наступила на волочащуюся голубую тряпку, и Крис чуть не рухнул носом вниз. Зато резинка на поясе соскользнула ближе к шее. Я увидела, как из-под багдадов выскочили уши. Крис помчался галопом вдоль моря, а багдады развевались у него на шее, словно дурацкий голубой воротник.

Я побежала вдоль моря за Крисом. Из домов валили люди — кричали, махали, глазели. За эти полчаса я увидела больше жителей Кренбери, чем за все время со дня приезда. Почти все они были женщины, но попадались и старики, и двое-трое еще не старых мужчин в болотных сапогах. Крис шарахнулся от них и бросился на пляж, где опять начался отлив. Я видела, как он все удаляется и удаляется — безумный силуэт на фоне моря, — как он скачет, спотыкается, вертится на месте и останавливается, чтобы потереться шеей о камни. Пробежав до половины бухты, он все-таки сумел стряхнуть багдады. Они полетели в море и качались там на волнах прибоя — туда-сюда, туда-сюда. После этого Крис помчался во всю прыть — будто борзая, то складываясь пополам, то вытягиваясь. Он исчез вдали задолго до того, как я добежала до багдадов. За ним гнались всего несколько человек — но и те, обогнав меня, махнули рукой и разошлись по домам.

Я посмотрела на разодранные голубые панталоны, болтавшиеся на волнах, и решила забрать их домой как реликвию — на память о Крисовом мятеже. Наверное, он так поступил, поскольку ему было нечего терять. А еще он, наверное, рассчитывал — может, мама его узнает. Даже думать не хочу, каково ему теперь, ведь мама его не узнала. Еще ему, чтобы попасть в лес, надо было перебежать шоссе и железную дорогу. Надеюсь, он смотрел, куда бежит.

Зато знал бы Крис, какой учинил переполох! У тетушки Марии приключился нервный припадок, и толпа миссис Ктототам любовно уложила ее в постельку. Остальные нагрянули к нам удостовериться, что она жива и здорова, а Эстер Бейли отвела Зою Грин домой. До этого Зоя Грин сидела и смотрела в стену и все повторяла: «Ва-ва-вовда-яние, вот фто это такое!» Остальные миссис Ктототам голосили: «Огромный, страшный пес! Ужасное потрясение для твоей тетушки!» Меня подмывало сказать, что тетушка Мария получила по заслугам, но я не решилась.