Джено и белая руна золотого сокола - Витчер Муни - Страница 41

41

Серией телемпических посланий Дафна, Аноки и Джено информировали трех дружественных сапиенсов о решениях мадам Крикен. Эта новость заставила их заволноваться.

Наступил вечер. Мисс О'Коннор отправилась поговорить с фон Цантаром и объяснить ему, что зеркало Гиатус больше не действует.

— Боюсь, нужно позвать фабера, — сказала огорченная экономка.

— Это невозможно! Я не могу позволить фаберу прийти в Аркс. Я буду вынужден объяснить все о Джено Асторе Венти и о похищении его родителей. Ты знаешь, что меня из-за этого сместят. — Фон Цантар чувствовал, что ситуация ускользает из-под его контроля, и его охватил страх.

— Мой суммус, Коническое колесо вот уже два цикла сломано. Псиофы обеспокоены, они не могут посещать многие испытания, потому что занятия отменены. — Мисс Баттерфляй не стала подслащивать пилюлю.

Ятто был непреклонен:

— Думай о зеркале и чини его! Используй магопсихическое мастерство! Или ты так же никчемна, как Ранья? — обвинил ее Ятто и повернулся к ней спиной.

Рядом с соколом, который был в клетке и издавал пронзительные звуки, на стуле сидел Рене.

— Если хочешь, тебе поможет Рене. С другой стороны, и мне он еще немного послужит. — Он заставил подняться мальчика в золотистой тунике, который направился к экономке, как автомат.

— Он ходит, как мертвый! От него будет мало толку! — цинично заметила мисс Баттерфляй.

— Можешь использовать магическую энергию. Не волнуйся. И попытайся выяснить, не нашел ли кто-нибудь документы, которые были у Раньи. Ухотрубы и микровещатели работают. Рано или поздно я узнаю, у кого пергаменты. А теперь дай мне ключи от комнаты Марго, — приказал Ятто.

Взяв ключи, Ятто вышел из комнаты. В это время прибыла парасфера от Пило:

Мой суммус, мне необходима помощь. Я не в состоянии готовить на всех метафизическую пищу. Псиофы жалуются, маги пытаются сами готовить волшебные напитки, создавая беспорядок. Два медиума уже разбили шесть чашек, а колдуны вылили Кафкианский анисовый ликер в тесто, чтобы испечь Аристотелийский хлеб. Не знаю, продержусь ли до вечера. И конечно же я не могу заниматься ипповоло.

Церемониймейстер Пило Магический Росток

Фон Цантар не сказал ни слова, пнул парасферу ногой и побежал вниз по лестнице, сопровождаемый экономкой и Рене. Мудрая и мальчик направились на второй этаж, а Ятто остановили взбешенные псиофы.

Суммус попытался успокоить их, прося проявить терпение.

Приблизившись к Габору Гаагу, он вполголоса попросил его взять ситуацию под контроль — его верность будет вознаграждена! Габор кивнул и отправил группу псиофов на первый этаж, убедив их, что день благоприятен для испытаний в левитации на свежем воздухе.

Фон Цантар с высоко поднятой головой шел к комнате мадам Крикен.

Марго, удобно устроившись в своем кресле-качалке, ждала его.

Ятто распахнул дверь.

— Старая мудрая. Теперь ты мне все расскажешь! — завопил он.

— Не кричи. Не поможет. Присаживайся, поговорим, — сказала мадам, элегантно потирая руки.

Наполеон зашипел, как тигр, и его густая белая шерсть встала дыбом.

— Что ты знаешь о формуле клонафорта? — спросил разъяренный Суммус.

— То же, что и ты, — спокойно ответила мадам Крикен.

— Ты рискуешь головой! — Фон Цантар стал терять над собой контроль.

Крикен поднялась с кресла, встала напротив Ятто и с легкой иронической улыбкой сказала:

— Я верну тебе пергаменты, которые ты ищешь, но ты должен спасти Суоми, снять с меня Соспенс Граве, вернуть мне мой пост на метафизической кухне и доверить мне заботу об ипповоло. Естественно, ты должен как можно скорее освободить родителей Джено и Рене.

— Пергаменты у тебя? — Суммус тряхнул головой, всколыхнув свои черно-белые волосы.

— Да. Но должна сказать тебе, что не знаю, где искать растения из гербария. Если ты выполнишь мои требования, я еще раз помогу тебе. Я была твоей сообщницей в похищении Асторов Венти и снова могу быть тебе полезна. Ты ненавидишь меня, а я тебя. Но для блага Аркса и ради Джено ты должен принять мои условия. — Мадам играла с огнем. Она прекрасно понимала, что, даже если фон Цантар найдет все травы, он никогда не сможет сделать клонафорт, потому что у него нет белой руны. А об этом таинственном символе суммус ничего не знал.

— Ты хочешь занять мое место. Я тебе не доверяю, — моментально ответил Великий мудрец.

— Мы враги, но должны сотрудничать. Я должна довериться тебе, а ты мне. Потом будет видно. — Мадам подошла к окну и уставилась на заснеженные вершины.

— Значит, соглашение будет действовать до тех пор, пока мне не удастся создать клонафорт? — спросил Ятто сквозь зубы.

— Правильно, — ответила мадам, не оборачиваясь.

— Отдай мне пергаменты! — приказал фон Цантар.

— Сначала спаси Суоми, а потом ты получишь пергаменты. — Мадам понимала, что сильно рискует: если Ятто перевернет вверх дном ее комнату, он не найдет документы, потому что они были у Джено, который должен вручить их оскурабу.

— Ты меня шантажируешь? Я этого не потерплю, — рассерженно добавил суммус.

Марго повернулась, сняла очки и устало повторила:

— Я верна договорам.

Фон Цантар поддался на шантаж, но спросил:

— Почему ты хочешь заниматься еще и ипповоло?

— Я их получу. Это все, — последовал сухой ответ.

Ятто молнией вылетел из комнаты, активировав головокружитель. Телемпические сообщения немедленно пришли Пило и Баттерфляй. Новости невероятно удивили обоих.

Ятто решил, что мадам Крикен на следующий день продолжит работу на метафизической кухне и займется ипповоло. Баттерфляй предписывалось как можно быстрее наладить Гиатус и вытащить Суоми. Пило пришел в бешенство и принялся швырять кастрюли, банки и бутылки:

— Еще и ипповоло! Я этого не потерплю!

Церемониймейстер не думал, что ненавистная мадам Крикен утвердится в конюшне.

Мисс О'Коннор тоже сорвалась в истерике и даже набросилась с кулаками на Рене, который, как обычно, не отреагировал. Не удовлетворившись, она начала издеваться над своими собаками, вынудив бежать маленького Оскара, который скатился с лестницы, обиженно скуля.

Новость о быстрой реабилитации Крикен вскоре распространилась по всему Арксу. Теперь псиофы уже не понимали, что происходит между Ятто и Марго.

Доротея примчалась в комнату Джено, чтобы сообщить ему это известие.

— Большая удача! — радостно сказал мальчик. — Но почему суммус пошел на это? Что за этим кроется? — с сомнением спросил он.

— Что бы за этим ни стояло, важно, чтобы Суоми была спасена. — Едва Доротея произнесла эти слова, как в комнату ворвались Аноки, Дафна, Эулалия, Стае и Набир.

— Крикен заключила новый договор с Ятто? — Вопрос Набира привел всех в ужас.

— Нет-нет. Это невозможно. Она слишком хитра. Мы должны делать то, о чем она нас просила, — сказала Доротея вполголоса.

— Значит, вы все равно уезжаете? — спросила Эулалия.

— Да. Что еще остается? — откликнулся Аноки.

— Мне кажется, Крикен стремилась к управлению конюшней именно для того, чтобы мы могли воспользоваться ипповоло. Завтра утром она пойдет проверять конюшню, и Пило ни о чем не догадается. — Доротея была права: именно это задумала мадам Крикен.

Однако неожиданное собрание в комнате антея обеспокоило других ребят: они думали, что Ятто предал их. Агата, Боб, Ламбер и Юди направились в комнату единения, чтобы поговорить друг с другом. Больше всех волновался племянник Марго, ожидавший неприятной лекции от своей тети, когда она узнает о заявлениях, которые он сделал во время своего представления.

Наступил закат, окрасивший горы в красный цвет. В Арксе Ментисе, казалось, установилось фантастическое спокойствие.

В тягостном молчании, воцарившемся во всей крепости, Дафна, Аноки и Джено на цыпочках прошли по плохо освещенным коридорам. Они приготовились скакать на ипповоло.

Трое путешественников добрались до конюшни, сели на крылатых лошадей и один за другим легко, как перья, полетели к яркой луне.